Я слышал об экспериментах Церкви, но не знал, что им хоть что-то удалось. Впрочем, если мне не изменяет память, как раз где-то в это время Первая Церковь закусилась с императорской семьёй и власть её резко снизилась. Вплоть до столкновений. Кровавый уральский четверг, где положили несколько приходов разом. Заговор девяти епископов в петербургском приходе, с жуткой бойней у императорского дворца, где священники только чудом не добрались до Его Величества.

Да, потом власть предержащие разобрались, сошлись заново, но кое-какие потери священнослужители понесли. Быть может среди них и оказались исследователи Изнанки. Один талантливый отдел способен изменить многое. Первая Церковь ведь и импланты сделала, способные работать в серой зоне. Через пару сотен лет, конечно, но… Кто знает. Вдруг получится раньше? Я же, получается, изменил историю?

Вот только что выйдет, если у Церкви окажется карт-бланш⁈ Не станет ли много хуже? Фанатизм никого до добра не доводил.

— Это же невозможно, — натужно подверг я сомнению слова игумена. — Изнанка непобедима!

Пётр самодовольно улыбнулся:

— Кто ищет пути, тот их находит! Церковь не бежит от знаний. Вы должны были это уже заметить. Лучшие умы планеты трудятся на нас. Не всегда ради идеи или веры, увы, но в таких случаях всегда работает звонкая монета. Монет же, да будет вам известно, юноша, у Первой Церкви много. А теперь, если мы получим власть. Если император даст нам истинную свободу, то мы… Мы… Мы снесём заразу демонов с лица планеты. То, что вы хотели сделать, Илья, сделаем мы! Под знаменем Иисуса!

Губы Петра фанатично задрожали, взгляд поплыл. Мда. Кажется, этот случай всё же тяжёлый.

— Хм… Что если другие конфессии вас не поддержат? Мусульмане? Буддисты? Католики? — не удержался я.

— Мы сметём все ложные учения, если они не поддержат наш поход, — прошипел игумен. — Ересь будет искоренена. Это война. Мы не можем играть в толерантность. На весах существование мира! Их заблуждения не имеют права встать на пути истинной веры! Есть только один Господь. И он приведёт Империю к победе, ибо такова воля его, таков путь его. Таково страдание сына его, что погиб за грехи наши от демонических лап!

Так, вот сюда я точно не полезу, спасибо. Пётр и сам понял, что его понесло. Пламень в глазах угас, и игумен чуточку смущённо продолжил:

— Академия имени Милонова сейчас будет самым безопасным естественным местом. Большой кампус, удаление от города, крепкая демоноборческая инфраструктура Твери, одна из лучших в стране из-за нескольких ресурсных зон промышленного уровня. Семь сотен обучающихся одарённых различного ранга, большой преподавательский состав среди которых есть прославленные борцы с сопряжениями. Думаю, там вас не достанут, Илья, но мы дополнительно приставим вам персональную охрану. Ваша жизнь ценна.

Игумен Пётр снова уставился в мониторы. Нахмурился, пробормотал себе под нос.

— Если демоны хотят вас убить, то мы не должны им позволить это сделать! Это будет правильно. Только так, да.

— Ну, спасибо, что не запираете в каком-нибудь глубинном бункере… — хмыкнул я.

— Мы рассматривали и такой вариант, — без тени улыбки сообщил игумен, — но тогда нам нужно было бы потратить больше ресурсов для вашей защиты. Я не просто так выделил естественность Академии. Это идеальный вариант. Так что прошу вас поспешить с переездом. Насколько я знаю, заселение первого курса уже началось. Вы можете отправляться утром. Ваше сопровождение уже готово. Они ждут в отеле «Арина Родионовна». Я немедленно пришлю их к поместью князя Обухова. Вы же там обитаете?

Я сдержанно кивнул.

— Мне не хотелось бы спешить, ваше высокопреподобие…

Ответом были колокола и рёв сирены, поднявшиеся за бортом машины.

— Второе вторжение, Илья, дорога на Дмитриво, — со значением прокомментировал это игумен. — Не вздумайте в него лезть. Сюда уже двигаются имперские демоноборцы из Петербурга, и мы подтянули свои резервы. В городе объявлена экстренная эвакуация.

Говорил он так спокойно, словно зачитывал инструкцию к анальгину.

— Идите, Илья. Помните, что они пришли по вашу душу. Мы ожидаем ещё два вторжения.

— Вы ждали столько времени, зная, что здесь будет, и не вывели людей? — едва сдерживаясь от гнева, спросил я.

— Мы думали, что у нас есть ещё время, — спокойно сказал игумен. — Прошу вас, поспешите. Несколько дней здесь будет очень опасно. Думаю, что хребет их ударным войскам мы переломим и они отстанут от бедной пушгорской земли. Может, они отступят раньше. У них есть агенты здесь, в нашем мире. Агенты знающие о вас. Знающие о ваших передвижениях. Вы понимаете, о чём я?

Я понял. Где-то прятался крот. Либо среди медиумов Первой Церкви, либо среди…

— Успехов, Илья Александрович.

Я вышел из машины, сильно хлопнув за собой дверью. Ладно, хорошо. Пусть будет Академия имени Милонова. А там разберёмся.

Вообще, это не меня в Академию сплавили, это я сплавился в неё. Или как там в старом приколе правильно говорится? Не то, но явно похожее! Ладно, пустое. Всё равно довольно грустная шутка получилась, после такой-то ночи. Но вот только если быть серьёзным донельзя, то можно и кукухой поехать. Особенно с таким чудесным грузом, как душа. Бррр. Без неё тоскливо, но с ней что-то совсем несладко бывает. Вон, только подумать: сколько таких вот поселений было мною угнано в старом добром будущем этого мира? Сколько бравых защитников полегло в таких вторжениях? Несметное число. И вообще ничего внутри не трепыхалось, ибо все эти смерти были мне во благо!

А сейчас за грудиной будто кошки себе лоток устроили! Не слишком ли высока цена вкусов и цветов, м?

Мою печаль могли бы утешить ватрушки из «Любашиной радости», да только не было их больше, моих ватрушечек: церковники эвакуационными командами вычистили весь город, не разбирая должностей и званий. Власть императора ушла из Пушкинских Гор, и её полностью заменили отряды священнослужителей. И в этом была определённая логика. Потому как в ту ночь демоны атаковали ещё два раза, пусть уже без того ошеломительного успеха первого вторжения. Войска Первой Церкви надёжно остановили волны серого мира. Хитрозадые борцы за всё хорошее и против всего плохого держали в окрестных лесах настоящую армию. Засадные церковные полки, безмерное ты безвременье. Да, игумен ведь проговорился, что святоши ждали нападения. Молодцы, что сказать. Братья по вере старательно готовились к вторжению, но всё равно его профукали. Слава всему хорошему, что, хотя бы, успели подойти до того момента как были выбиты последние демоноборцы уезда. То есть мы — "Пушгорские медведи'.

Впрочем, за то, что церковники вообще явились на эту схватку: низкий поклон им и благодарочка. Могли и опоздать…

С имперскими бойцами ситуация оказалась хуже, их выбили почти всех в первом штурме, так что на третье вторжение в ход пустили местный Оплот, нанятый администрацией поселения. Эти работали только за награду и обычно старались держаться подальше от вторжений, но сейчас выбора им не дали, так как основная масса имперской пехоты была уничтожена, а отдать церкви все лавры победителей члены местного дворянского собрания никак не могли.

И насколько я знаю, глава Оплота сначала отказался от такой высокой чести, но затем ему намекнули на возможную судьбу лицензий на охоту в сопряжениях, и головорезы с печалью во взоре всё-таки влезли в бой. Где полегла почти половина пёстрого состава наёмников, и не факт, что смерть свою все они приняли от лап демонов. Первая Церковь никогда Оплот не жаловала.

Собственно, уже к рассвету город полностью превратился в военный лагерь. Эвакуация прошла успешно, все въезды в город оказались перекрыты усиленными блокпостами, а к соседним поселениям потянулись автобусы с беженцами, возвышающиеся гигантами среди легковых автомобилей тех, кто смог добраться до личного транспорта. Раненых Кострубина и Иванова вывезли в опочкинский госпиталь. Староверов смог перехватить родных, живших в зоне одного из вторжений, и покинул город вместе с ними. Андрей же успел на эвакуацию родителей, и, заодно, вывез своего Косолапика. Благо усадьба его на отшибе стоит, и княжичу удалось быстро собраться. Не всем так повезло. Я видел много людей в эвакуационных автобусах, которые в нижнем белье сидели, с наброшенными военными пледами на плечах.