Придорожный трактир встретил ароматами печёного мяса, пролитого пива и какой-то кислятины, которой разило из дальнего угла, куда никто старался не подходить. Места в общем зале хватало, чтобы многочисленные гости не чувствовали себя неуютно, даже если придётся слегка потесниться. Под высоким потолком клубилась полупрозрачная дымка, в которой сияние светокристаллов, подвешенных на верёвках к деревянной обрешётке, казалось каким-то пушистым и нереальным. То тут, то там раздавались стук ложек и звон бокалов, иногда чья-то ругань и пошлые шуточки. Гомон разговоров умело скрывала весёлая музыка – трубадуры совершенно не попадали друг другу в такт, но зато играли очень громко.

Поначалу все трое чувствовали себя крайне неуютно, особенно это касалось Тави. Даже с учётом платка, под который она спрятала эльфийские уши, нездешняя внешность так и притягивала взгляды. По большей части, конечно, пьяные и похотливые, но девушка быстро перестала обращать на них внимание. К тому же парни уселись прямо напротив, загородив её от непрошеных взглядов.

Почти сразу, правда, мужчины с соседней скамьи пригрозили оторвать Мильбену голову, настолько активно тот принялся крутить ей по сторонам. К счастью, дальше слов дело не зашло – содержимое тарелок подвыпившим гостям оказалось важнее, чем какой-то юнец.

– Совсем люди одичали. – Парень принял у служанки глиняную кружку с мутной жижей. – Подумаешь, уставился…

Дождавшись своей порции, девушка пригубила напиток… о чём мигом пожалела. Пойло оказалось невероятно гадостным на вкус, но зато неплохо прочистило голову. А судя по ощущениям в горле, ещё и продезинфицировало пищевод.

В этот же момент гулко ухнул Мильбен, который тоже почувствовал на себе прелести местной браги. В отличие от эльфийки, парень уполовинил кружку одним глотком и теперь схватился одновременно и за голову, и за живот.

– Простите, я вернусь, – пробормотал он, выбегая на улицу.

Тави проводила его улыбкой, а затем вновь обернулась к Кенрату… и встретила абсолютно безжалостный взгляд.

– Арден. – Его голос был холоден, хотя в душе явно бушевал огонь. – Зачем тебе туда? Что значило твоё «Сердце»?

Тави попыталась отвести взгляд, но юноша неожиданно ухватил её за руку.

– Я пустил тебя в свой дом, помог тебе, не задавал вопросов, как ты и просила. – Он поджал губы. – А теперь из-за твоей глупости бросил всё и бегу в страхе за собственную жизнь! Я имею право знать, ради чего рискую!

– Кенрат, послушай, я…

– А знаешь, чем рискует он? – Кенрат кивнул в сторону выхода, куда мгновение назад убежал приятель. – Он бросил в Бармире семью. И не будь Мильбен таким кретином, понимал бы, что эти уроды могут сделать с его близкими, если вдруг пронюхают, какую роль он сыграл в твоём побеге. Но ты ведь об этом не думала, верно, Тави? – На имени девушки парень сделал особый акцент.

Он перегнулся через стол и схватил эльфийку за плечо, сильно при этом надавив. Его лицо оказалось совсем рядом с её ухом, чтобы можно было говорить едва слышным шёпотом.

– Знаешь, в этой таверне наверняка немало охотников за наживой. А если и нет, эльфов в Восточной Ардии ой как не любят. – Парень сделал паузу, будто наслаждаясь моментом. – Если сорву с тебя косынку, у тебя будет много-премного проблем, Тави…

Он снова выделил её имя.

– Ты этого не сделаешь, – неожиданно спокойно произнесла девушка. – Ты не такой.

Кенрат стиснул зубы и надавил на плечо сильнее. Разумеется, он не такой, и изображать подлеца оказалось в сотню раз труднее, чем думалось. Тем сильнее бесила наглость, с которой Тави ткнула его в это носом.

А потом он понял, насколько глупую совершил ошибку.

Тонкие пальцы обхватили запястье с силой, которой позавидовал бы деревенский плотник. Девушка решительно убрала с себя руку Кенрата, а затем слегка вывернула её. Тави не пыталась причинить боль, но давала понять, что запросто может это сделать.

«Не дай эльфийкам себя обмануть, сынок, – запоздало вспомнилось поучение отца. – Эльфы куда сильнее людей. Хрупкая на вид девчонка запросто может накостылять мужику вроде меня. И далеко не каждый, кто про это забывает, потом успевает раскаяться».

– Я благодарна вам обоим. – Голос Тави тоже стал ледяным, а тон очень жёстким. – Но я не просила ни тебя, ни Мильбена возиться со мной, или хоть чем-то ради меня жертвовать. Увязаться вы решили сами.

Эльфийка отпустила Кенрата.

– Если настаиваешь, я уйду. Мне не привыкать путешествовать одной…

Не дожидаясь ответа, она поднялась со скамьи.

– Стой. – Кенрат потёр запястье. – Не настаиваю.

Тави вернулась за стол. Кончики её ушей под косынкой едва заметно дрогнули вместе с уголками губ. Подавить улыбку не получилось.

– Давай не будем говорить Мильбену. – Парень нервно огляделся по сторонам, будто боялся, что приятель давно вернулся и теперь стоит у него за спиной. – Не хочу, чтобы он знал, что я могу… вот так.

– Не скажу. – В голосе появилась игривость. – И ты про меня молчи.

Мильбен вернулся, когда Тави и Кенрат, о чём-то весело болтая, в очередной раз стукнулись кружками и опрокинули в себя их содержимое. Юноша присоединился к друзьям, несмотря на протесты измученного желудка. Тем более к столу только что подали паучьи лапки с гарниром – после дороги ребята решили немного себя побаловать.

– …ну и потом эта штука ка-а-ак жахнет! Ох и влетело нам тогда! – Он вытер рукавом блестящие от жира губы. – В основном мне, конечно, но не суть.

Эльфийка залилась звонким смехом, да и Кенрат улыбнулся, вспомнив эту историю. Приятель, конечно, слегка приукрасил реальность, но происшествие и правда было забавным. Мильбен рассказывал байки одну за другой, не стесняясь выдумывать на ходу различные подробности. Тави с интересом слушала каждую, иногда перебивая уточняющими вопросами.

За дни, пока девушка жила у Кенрата на чердаке, поговорить с ней толком не получалось. Даже с больной ногой родители всегда находили для него занятие, и урвать момент, чтобы навестить друга, было почти невозможно. Поэтому сейчас Мильбен с удовольствием навёрстывал упущенное.

Тем временем музыкантам наконец-то удалось поймать общий ритм. По крайней мере, звуки инструментов перестали сливаться в единую какофонию и превратились в какую-никакую мелодию. На радостях менестрели принялись играть ещё громче, а многие гости отставили стаканы и пустились в пляс. Кто-то даже не стеснялся зажимать по углам пышногрудых служанок – те для виду сопротивлялись, но не то чтобы активно.

– Тоже так хочу, – надулась Тави. – Все танцевают, а мы чем хужее?

По мере того как кружка пустела, язык девушки начинал заплетаться, и это смешно накладывалось на зейхейрский акцент.

– Ну так пошли!

– С ума сошли?! – одёрнул их Кенрат. – Нам сейчас только внимание пьянчуг привлекать не хватало, особенно тебе! – Последние слова он произнёс, пытаясь ухватить эльфийку, но та ловко увернулась.

– Дружище, привлекать сейчас внимание – это сидеть с постной рожей, когда все веселятся! – парировал Мильбен и предложил Тави руку.

Девушка с довольным видом вышла из-за стола и тут же оступилась, едва не отдавив парню ногу. Тот в последний момент успел отскочить, поймав эльфийку за талию.

– Тебе вообще удобно в этих штуках? Они же, поди, весят как гири!

Тави непонимающе моргнула, а затем проследила за направлением его взгляда. Ещё дома Кенрат позволил девушке выбрать что-нибудь из одежды, оставшейся от матери, благо всё пришлось впору. Эльфийка подошла к делу ответственно, собрав небольшой гардероб из удобных и практичных вещей, однако совершенно проигнорировала обувь, упорно продолжая ходить в своих сапогах, один вид которых мог довести до икоты любого мастера. Высокие, словно собранные из множества кожаных чешуек, укреплённых металлической сеткой, протёртые и наскоро залатанные в четырёх местах, с наборной подошвой толщиной пальца в три, не меньше. На вид жутко тяжёлые и неуклюжие, однако зейхейрка ни разу не показала, что испытывает в них хоть малейший дискомфорт. По крайней мере, на трезвую голову.