А несколько дней назад Галя, планирующая уйти в декретный отпуск, шепнула, что Любаша рассматривает меня в качестве замены. Возможно, это лишь предположения, но они бесконечно грели душу и подталкивали вперёд. И вот опять…
– Короче, нужно увольняться.
– Ника, не руби сплеча. Зачем?
– Да ну его, этого Марецкого. Напыщенный, самодовольный индюк, считающий всех ниже себя. Пойду в другое место. Если хорошо искать, работа всегда найдётся.
– Как знаешь, – Леся сдаётся, – но смену хотя бы доработай. У меня два номера на уборку, и у тебя столько же. Я четыре не осилю.
Чёрт, забыла, что мы работаем в связке, подстраховывая друг друга.
– Ладно, – достаю форму, вновь облачаясь, – сегодня, и всё. Пойду «мистера идеальность» обслужу, пока он не скончался от инсульта, рассматривая грязный пол. Вернусь, пойдём в четыреста десятый.
Леська кивает, а я, подтолкнув тележку, плетусь к лифту. Всё моё существо вопит о нежелании встречаться с хамом, но подруга права: полная смена будет оплачена. Жму на кнопку, ожидая, пока стальная коробка примет меня в свои объятия, но слышу за спиной шаги.
– Вероника, постойте.
Обернувшись, вижу Кирилла Витальевича, спешащего ко мне. Вот блин, сейчас выскажет негодование и точно уволит. Уверена, он грудью встанет за брата, которому посмели нахамить.
– Добрый день, Кирилл Витальевич, – опускаю глаза, не понимая: мне стыдно, потому что я позволила себе лишнее, или же по причине, что у такого хорошего человека не очень положительный родственник. – Думаю, Любовь Андреевна рассказала, что мы с Макаром Витальевичем немного… не поняли друг друга. Но меня не предупредили, а вы совсем не похожи внешне, и я…
– Вероника, давайте пройдём в мой кабинет.
– Да, конечно.
Всё, уволит. В противном случае просто бы отчитал, указав на ошибки и недопустимость хамства любому из семьи Марецких. Плетусь за Кириллом и силюсь понять, в каком он настроении. Всегда сдержанный, корректный, он производит хорошее впечатление как мужчина и руководитель. Но, возможно, я просто не сталкивалась с ним в особых ситуациях, и сейчас мне предстоит увидеть обратную сторону медали.
– Садись, – оказавшись за столом, приглашает устроиться напротив. Повинуюсь, сцепив пальцы в замок и приготовившись к наказанию. – Я в курсе ситуации с Макаром. В подробностях. С одной стороны, ты повела себя правильно, с другой – слишком резко. Можно было связаться с администратором или Любовью Андреевной, чтобы прояснить вопрос.
– Вы правы, Кирилл Витальевич, – рассматриваю свои руки, по-прежнему не поднимая головы. – Но ситуация, произошедшая на прошлой неделе с Леной, показала, что острые ситуации случаются чаще, чем мы того желаем.
– Согласен. – Его голос покоен. – Скажи, почему ты пришла сюда работать? Именно сюда.
– На выбор было три места. Сходила на собеседование, оценив ваш отель как наиболее привлекательный для меня. Вы же знаете, по какой причине «Монго» остался без персонала? – Кирилл кивает, показывая, что осведомлён не хуже моего, а мне приходится посмотреть в глаза начальству. – Я была даже рада, что в момент собеседования вы оказались в кабинете Любови Андреевны. Это позволило мне оценить вас с точки зрения руководителя, а вам меня как потенциального сотрудника. Меня устроили условия и оплата, а так же вероятность карьерного роста. Со временем, конечно.
– И чего ты хочешь? Какую должность?
– Администратор, – отвечаю честно, не скрывая стремлений. Да и теперь уже всё равно.
– Ты можешь её получить.
Теряюсь, не веря услышанному. Так просто? Взять и получить? Интуиция активизируется, даёт сигнал, что за словами Марецкого кроется условие.
– Но Макар Витальевич…
– Да-да, уволил. Я отменяю его решение, Вероника. Потому что хозяин я, и решения принимаю тоже я. Мой брат здесь набегами и уж точно не имеет полномочий избавляться от сотрудников по щелчку.
Кабинет погружается в тишину. Не решаюсь спросить, что скрывается за желаемой должностью, а Кирилл, кажется, испытывает меня вязкой тишиной.
– Кирилл Витальевич, вы сказали о… Что я могу получить должность администратора.
– Знаешь, мы с братом на тебя поспорили, – говорит непринуждённо, и по телу прокатывается волна злости.
Вспоминается множество историй, начинающихся с подобной фразы. Итоги вряд ли кого-то порадовали, а девушки оказались обмануты в своих ожиданиях.
– Что? – начинаю задыхаться, не веря, что он произнёс это. – Это… это гадко! И низко, и глупо, и… – вскакиваю, намереваясь покинуть кабинет.
– Вероника, сядь. – Приказ, которому я повинуюсь. – Мы с Макаром на тебя поспорили, – повторяет, понижая тон и жестом прерывая моё недовольство, которому не терпится вырваться. – За три недели он должен добиться взаимности, а если просто – затащить тебя в постель.
– Да вы, вы оба…
– Я не закончил, – остужает меня взмахом руки. – Но ты должна сделать всё, чтобы его старания не увенчались успехом.
Я в ступоре, непонимающе пялюсь на Марецкого, анализируя первую и вторую часть сказанного. Логическое несочетание дезориентирует.
– Не поняла… – А я действительно не могу сложить два и два.
– Следующие три недели мой брат сделает всё возможное и невозможное, чтобы заинтересовать тебя и вызвать чувства. Список «возможного» стандартный. Больше скажу, ограниченный, – кривится, – рассчитан на полный примитивизм. Что бы он ни сделал, ты должна оставаться равнодушной. Ярко выраженное недовольство приветствуется и поддерживается. Можешь прямо высказываться, осуждать, создавать дополнительные проблемы любого формата, не стесняясь указывать на ошибки, пробелы, даже откровенно послать его. Главное – он должен лезть из кожи вон, задействовав все возможные ресурсы, но не получить результата.
– А вы уверены, что он будет всё это делать? Не проще ли обратить внимание на более лёгкую цель?
– Вопрос конкретно в тебе, Вероника. А точнее, в том, сможет ли мой самоуверенный братец заинтересовать девушку с мозгами. Ту, кому недостаточно пафоса и улыбок, ей нужно нечто большее: уверенность, защита, серьёзность намерений и понимание, что рядом мужчина, способный взять на себя обязательства. И твоя задача показать Макару, что его уровень – пустышки в блестящей обёртке. Понятно?
– Вроде… – мнусь, не зная, как реагировать на пламенную речь Марецкого. Мне показалось, когда он говорил о брате, злился, едва сдерживаясь.
– Если проще, сделай всё, чтобы он не достиг поставленной цели. По истечении трёх недель и нулевого результата для Макара ты займёшь место Галины.
– А если не получится? – осторожно спрашиваю. – Я имею в виду, вдруг что-то пойдёт не так? Что будет со мной?
– Продолжишь работать горничной, чтобы пройти долгий и трудный путь к желаемой должности. Возможно, не в этом году.
Так, ладно, меня не уволят – плюс, но и сказку не обещают – минус. В «Монго» волшебства тоже не прогнозировали, но спустя два года работы начальство обратило на меня внимание. Здесь тоже обратят. В принципе, уже.
– Можно вопрос? – Кирилл кивком даёт согласие. – Вы ненавидите брата?
– Совсем нет.
– А зачем тогда всё это?
– Исключительно воспитательный момент.
– Тогда поговорите с ним, объясните свою позицию, донесите неправильность его действий, слов, жизни. Взрослые люди ведь могут договориться.
– Могут, – вздыхает, откинувшись в кресле. – Но не Макар. Ты беседовала с ним десять минут, он тебя услышал?
– Мне показалось, что нет.
– Не показалось. У него свой стиль жизни, желания и полное отсутствие стремлений. Он получил всё готовое, понимаешь? Ему не нужно было стараться, усердно трудиться, выбиваться куда-то.
– Но вы получили то же самое.
– Да, только я полученное приумножаю, развиваю, вкладываю силы и время, а Макар пользуется. Он потребитель, Вероника. И женщин привлекает таких же – пустых. Достаточно одного широкого жеста, чтобы девушка согласилась на всё. Напрягаться он не привык. Но сейчас для него на кону стоит нечто очень важное, а средство достижения – ты. Он уже решил, что всё будет просто, приготовив стандартный набор соблазнителя.
