– Крышу сторожки. Глупости, – отмахнулся Виттор, словно перед его глазами летали назойливые мухи. – Сейчас у нас проблемы важнее. Кстати, а почему ты решила, что он его съел? Что это ещё за глупости?! Кто его нашёл?

– Вот он! – Гретлин указала рукой на тощего сонного сотрудника в мятой форме. Мужчина находился на дежурстве несколько дней подряд, и доктор взглянул на него благосклонными, понимающими глазами.

– Я проверял, всех ли пациентов разместили, – начал свой рассказ работник, теребя в руках коричневый фонарь. – Раздавал, распределял одеяла. Проверял исправность отопления…

– Ты молодец, дальше.

– Я проходил мимо и услышал странные звуки. Словно… – работник запнулся, тщательно обдумывая последствия своих высказываний.

– Смелее, – подбодрил работника доктор.

– Словно кто-то чем-то подавился, – вытолкнул из себя работник с фонарём и стремительно покраснел. – Звуки были не громкими, но очень чёткими. Я испугался и активно стал искать источник звука, обследуя палату за палатой, – работник показал лучом фонаря направление своего движения. – А потом обнаружил его, сидящего в одиночестве. Палата была закрыта, и я лично выдал им вот эти два одеяла. Их было двое. Два пациента, два одеяла.

– И вы решили, что он его съел? – спокойным, терпеливым тоном спросил доктор.

– Звуки были очень похожими. У него огромный живот, второго пациента в палате нет!

– Закончите обход и ложитесь спать. Я не могу вас сейчас отпустить домой из-за наплыва пациентов. Придётся потерпеть. Ступайте. Хотя нет, подождите! Кто ещё был тут? Кто ещё осматривал этих пациентов? – доктор вопросительно посмотрел, и несколько работников, стоявших рядом, дружно подняли руки. – Мне нужно знать о них хоть что-то!

– Ну, все они были в одинаковых одеждах, – неспешно начал мужчина в толстенных самодельных очках. – Одежда простая, но надёжная и качественная. Она похожа на тут, что предлагаем мы, но материал более толстый и грубый. А вот обуви на них не было.

– Я эту странность тоже заметил, что ни у одного не было ботинок, – в разговор влез его приятель с покрасневшим от простуды носом. – Пациенты все мужского пола. Ещё они почти все были тщательно выбриты. Все лысые и без бород, без усов. Хотя, может быть, я и не прав. Всё случилось слишком быстро!

– У некоторых я смог разглядеть нательные рисунки. На руках, на предплечьях, на запястьях, – работник показал свою тощую руку, которая мгновенно стала центром общего внимания. – У одного был сильный ожог на руке, но не думаю, что это важно. Я не знаток опознавательных символов, но похоже, что почти все они состояли в каких-то бандах.

– Я узнал некоторые символы, – в разговор влез работник с взлохмаченной головой и сонным голосом. – У двух пациентов я нашёл очень опасные нательные рисунки. Это изображение смеющейся чёрной маски на ладонях. Я заметил двух человек с такими руками. Они называли себя «Безликими» и носили на лицах маски. Почему я об этом говорю? Совсем недавно я жил в районе, где можно было часто наблюдать за последствиями их деяний. Их излюбленной забавой было сдирание кожи. Они сдирали с человека кожу, а потом выпускали его на ночные улицы. Бедолага бродил вдоль домов, оглашая окрестности своими дикими криками. Я слышал эти крики, поверьте, от них кровь стынет в жилах. Но если вы выйдите и пожелаете помочь этому несчастному, вас постигнет точно такая же участь.

– Зачем ты рассказал про подобное при Гретлин?! – яростно взревел стоявший рядом коллега, указывая фонарём на единственную женщину.

– Да кто тянул тебя за язык!

– Спасибо за предоставленную информацию, – успокаивающе произнёс доктор, глядя на обступивших его работников снизу вверх. – Я думаю, это очень важно. Пометьте палаты с этими опасными людьми и проявляйте осторожность.

– Мне кажется, они все опасны! Они все бывшие наёмники или стрелки. Головорезы, одним словом.

– У всех один единственный укол, сделанный в сгиб локтя…

– Я заметил укол в шею! – резво возразил работник, едва не подпрыгнув на месте от радости.

– У одного было несколько уколов, и, судя по всему, они были очень болезненными.

– У кого-нибудь были ранения? – доктор поднял обе руки, прерывая бесполезный гомон. – Огнестрельные или ножевые? Были синяки, кровоподтёки. Перебинтованные головы?

– Нет. Ничего такого.

– Я ничего не заметил. Возможно, на утреннем или дневном обходе мы осмотрим их тщательней.

– Без моего разрешения никого не осматривать и в камеры не заходить! – в приступе яростной беспомощности оговорился доктор.

– А что это за пациенты такие? Мы думали, что вы в курсе?

– Да, откуда они? – подхватил вопрос любопытный работник.

– Конечно, я в курсе событий! – не моргнув глазом соврал Виттор, неспешно запахнув полы своего халата. – Для этого мы и отстраивали эту пристройку! Но их привезли слишком рано. Они должны были приехать через пару недель. А к этому времени мы бы набрали недостающий персонал, усилили бы охрану. Но это ничего. Разберёмся.

– Это ничего. Хорошо, что тут надёжные двери.

– А откуда их привезли, доктор?

– А их приезд это хорошо для нас или плохо? Я хочу сказать, что у нас раньше были десятки пациентов, а теперь сотни! Это здорово или нет? Наш статус растёт?

– С ростом статуса должен быть и рост зарплат, премий и доходов! Нам поднимут зарплату, доктор? – радостно захохотала толпа, подхватив интересный вопрос.

– Сотня каких-то головорезов и нам нужно с этим что-то делать, – пробубнил про себя доктор, почёсывая тяжёлую голову. – Вы все мне очень помогли! Продолжайте обход, спасибо.

Стоя перед тесной палатой, снабжённой двумя кроватями, Доктор Филлис пристально рассматривал свою новую проблему: перед ним сидел мужчина среднего роста, тучного телосложения, с редкими грязными волосами. Пациент был облачён в стандартные штаны, вокруг лежало несколько разорванных лоскутов, напоминающих верхнюю одежду. Единственное, что вызывало опасение, это невероятных размеров огромный, словно раздутый изнутри живот. Пациент мирно сидел на кровати, не подавая признаков жизни, покрытый странными пигментными пятнами. По помещению летал мерзкий гнилостный запах, смешанный с запахом едких медицинских препаратов. Виттор осторожно отодвинул свою помощницу, плавно приблизился к пациенту.

– Ничего не понимаю! – Виттор зашёл в палату и приложил два пальца к шее пациента. – От мёртв. Он умер. Когда он умер?

– Мы не знаем!

– Несите его в операционную. Живее!

Доктор резко развернулся и бодрым шагом направился на первый этаж. Он ловким движением надел свежий операционный халат, маску на лицо и перчатки. В это время персонал активно включал осветительные лампы, доставал из многочисленных шкафов банки с препаратами. Гремя крошечными колёсиками по кафельному полу, подъехала стойка с хирургическими инструментами. В помещение въехала каталка, на которой распласталось пузатое тело. Доктор звонко щёлкнул пальцами, указывая направление движения.

– На стол. Аккуратнее! Мне нужно три ассистента, остальные свободны.

– Что мне делать, доктор? – взволнованно спросила Гретлин, едва не подпрыгивая от возбуждения.

– Три ассистента, остальные свободны!

При ярком освещении раздутое тело казалось ещё более жутким и омерзительным. Странные пятна на теле стали гораздо темнее и заметнее, а окружающие ассистенты зажимали носы от усиливающегося запаха. Кожа пациента также подверглась изменению и при ярком свете казалась серой, словно обескровленной. Острое лезвие притронулось к натянутой ткани, Филлис сделал первый и очень осторожный надрез. Натянутый живот словно ждал подобной процедуры. Кожа мгновенно разошлась, образовав длинный ровный разрез. По помещению пролетел тихий испуганный вздох – яркая лампа светила на странные раздутые переплетения, напоминающие розовые кишки. Казалось, что эти слегка раздутые болезненные слизистые жгуты удерживали какой-то сферический предмет в животе погибшего хозяина. Кто-то нервно приблизился к операционному столу, в ноздри доктора влез резкий запах дешёвых духов.