– Теперь останется пятно! Я прощён?!

– Что?! – выпалила женщина и гневно сплюнула порцию песка. – Что это было? – яростно заревела Беатрис, прожигая мерзкого наёмника своими голубыми глазами красного цвета. – Как ты… Я доверяла тебе! Тварь!

При этих словах неудачные ловцы, всё ещё лежащие на песке, испуганно закрыли головы руками. «Бритва» брезгливо осмотрел заваленное телами пространство, почти потеряв интерес к беседе.

– Урок первый: никому не доверяй! – надменно произнёс мужчина, а затем отряхнул свои ботинки и сурово посмотрел на окровавленную чемпионку. – Сверху всё казалось иначе. Сколько в нём роста?

Взгляд наёмника упёрся в громадную поверженную тушу бывшего чемпиона. Он с любопытством обошёл труп и несколько раз ударил его кончиком сапога, но затем мужчина почувствовал на себе вопросительный взгляд «Бестии». «Бритва» посмотрел на напарницу и невинно произнёс:

– Что?

– Меня чуть не задушили! А потом чуть не убили! – ломающимся голосом произнесла напарница. Из глаз Беатрис полились слёзы, которые она начала изо всех сил сдерживать. – А потом я подумала, что это гигантская крыса! Они натравили на меня крысу! Большую! – закончила женщина и резко отвернулась, не желая, чтобы мерзкий тип видел её в таком состоянии.

– Я делаю только то, что требует «он», – многозначительно произнёс мужчина, вонзив в собеседницу стальной взгляд. – Это место самое лучшее. Да ты и сама от себя в восторге, верно? – «Бритва» продолжал рассматривать напарницу, словно перед ним была красивая дорогая машина. – Я видел, с каким удовольствием ты расправилась с этим великаном. Я видел, как загорелись у тебя глаза.

– Я защищалась! Это была защита! – не глядя на собеседника, выдавила из себя Беатрис.

– Меня это устраивает. «Его» это устраивает. Останешься тут или поедем обратно?

– «Он» требовал проверить меня? – Беатрис почувствовала на себе чей-то вязкий ощупывающий взгляд, а по её спине побежала нервная судорога. – А все остальные тоже проходили подобную проверку?

– Все проходили. Все, кроме «Стрелка». Его не удалось сбросить в яму, он перестрелял всех очень быстро. Не припомню подробностей, но мне запомнился один из его выстрелов. Он смог одной пулей поразить сразу шесть нападавших. Прострелил им мягкие ткани. Разумеется, никто из них не умер, но это сильно охладило их пыл. Впечатляет, верно?

– Повезло ему.

– Ему повезло, это верно. Я приводил сюда несколько десятков бойцов. Им повезло меньше.

– Они… Они тоже были как мы?

– Нет. Они были намного скучнее. Их было несколько десятков. Точнее не скажу. Ах, сколько воспоминаний! Была одна дама, которая говорила, что отлично дерётся! Её разорвали прямо на этой арене, схватив за руки и за ноги, а затем потянув в разные стороны. Я думаю, она врала, что умеет драться, – задумчиво пробормотал «Бритва», почёсывая подбородок.

– Как её звали?

– Я не помню имён. А прозвища они не заслужили. Ах! Был ещё один экземпляр. Он любил всех кусать! По крайней мере, он любил хвастаться своим невероятным смертельным укусом. Я помню, что у него на нижней челюсти была какая-то конструкция. Или это носил кто-то другой… Забавно, как устроена наша память. В любом случае, его зубы разлетелись в разные стороны от одного единственного удара. Бедолага. Постой, я хочу проверить одну догадку.

С этими словами наёмник нагнулся и зачерпнул ладонями песчаную почву арены. Песок стал просачиваться под его пальцами, обнажая всё своё содержимое. Через минуту в ладонях «Бритвы» лежали осколки костей, вырванные ногти и несколько зубов всех видов и размеров. Мужчина радостно улыбнулся, показывая Беатрис один очень странный острый зуб.

– Это его зуб! Ты только посмотри, какой огромный! Это точно один из его зубов! Хочешь взять себе на память?

– Он… Его убили потом?

– Не знаю. Как только ему снесли челюсть, я потерял интерес к поединку и просто ушёл. Не знаю, что с ним стало. Ты знаешь, почему его называют «Шкуродёром»?

– Не уверена, что хочу знать.

– Я видел это много раз, на каждый раз был для меня как первый. Как-то раз он схватил бедолагу за волосы и просто стал тянуть на себя. Я не знаю, как это возможно, но он сначала сорвал ему кожу с головы, а затем продолжил тянуть, срывая кожу уже со спины. Я хорошо запомнил этот случай. Я тогда чуть не оглох! Тот боец был сильно пьян. Ты представляешь, он не справился с «Водоворотом»! Опьянел с нескольких стаканов.

– Постой. Ты говорил, что все проходили проверку? А как они побеждали этого громилу? Или что у них там много таких «Шкуродёров»?

– Ну, если честно, то его вызывают только в особых случаях. Либо чтобы красиво разорвать кого-нибудь, либо добить. Его очень берегли и не выставляли просто так. Я сказал, что мне понравилось, как ты с ним обошлась?

– Мне кажется, я видела «его». Когда меня тащили в эту яму, я узнала его обувь, – медленно произнесла Беатрис, косясь на окружающих арену зевак.

– Обувь, а что с ней? Я видел его всего пару раз. Обычно он присылает записки с указаниями дальнейших действий. Как правило, через каких-то посторонних людей. Послания всегда зашифрованы, прочесть их могу только я. Только я. А что у него с ботинками?

– Очень дорогие, чистые и красивые.

– Я думаю, тебя слишком сильно ударили по голове. Шишки нет? Сколько пальцев видишь?

– Что… Что было бы, если бы меня тут убили? – Беатрис постаралась совладать с собой, но её голос снова дрогнул.

– А ты как думаешь? Я бы поехал обратно в полном одиночестве. И очень бы грустил! Потом я бы всем сообщил, что ты не справилась и не смогла одержать победу на арене. А чуть позже красочно, ярко и во всех подробностях описал бы всем твою смерть. Я думал, что именно «Шкуродёр» тебя достанет, и все присутствующие услышат твою последнюю, не очень мелодичную песню. Ты понимаешь, о чём я? Понимаешь, да? Он схватил бы тебя за горло или голову, а затем начал бы сдирать кожу. Он же «Шкуродёр», понимаешь? А ты бы орала, извивалась, пыталась вырваться. Может быть, кричала о помощи, обращалась бы ко мне. И поверь, для меня это тоже очень трудно! Смотреть на это всё! Подумай, какой это шок для меня! Интересно, мне бы выдали твою кожу, когда бы всё закончилось?

– Мне плохо. – Беатрис опёрлась руками о деревянную балку и закрыла глаза. – Тошнит.

Беатрис справилась со своей минутной слабостью и подняла голову вверх. Вокруг арены стояло плотное кольцо местных жителей, с нескрываемым любопытством рассматривающих невероятную женщину. Толпа радостно закричала, воинственно поднимая вверх правую руку в каком-то местном жесте. Беатрис не успела ничего сказать, а на арену спрыгнула первая порция смельчаков. Кто-то держал в грязных руках бутылки с мутной жидкостью, от одного упоминания которой Беатрис снова стало дурно. Какие-то смельчаки протягивали новой чемпионке самодельные коробочки с сигаретами и подозрительными сушёными травами.

– Тебя можно поздравить. Теперь ты их новый чемпион, они в восторге, – проговорив эту фразу, «Бритва» проворно начал выбираться с арены, оставив чемпионку в окружении радостной толпы. – Наслаждайся своим триумфом, только не долго.

Толпа осмелела ещё сильнее, и теперь Беатрис протягивали различные подарки местного приготовления. Кто-то протягивал самодельные ножи с обмотанными кожей рукоятями, кто-то предлагал и даже пытался повесить нелепого вида бусы. Какие-то женщины хватали Беатрис за руки, надевали на пальцы кольца и браслеты. Гомон толпы всё нарастал, превращаясь в дикое нагромождение радостных звуков и выкриков. Толпа забыла своих недавних чемпионов и радостно топталась по их телам, некоторые счастливцы забрались на тело изувеченного «Шкуродёра».

– Оружие не принимай! – авторитет сказал «Бритва», опрокинув голову на бок и словно разминаясь перед боем. – У них есть мерзкая традиция обматывать рукояти человеческой кожей. Она плохо ведёт себя в бою, быстро приходит в негодность.

– Я вообще ничего принимать не хочу! Спасибо! – нежно отпиралась Беатрис, боясь вызвать новый приступ гнева толпы.