– А машина?

– Такая рухлядь никому не нужна. Ты не могла бы подпереть дверь, петли провисают.

Беатрис упёрлась плечом в громадную красную дверь, дожидаясь, пока Жанет отопрёт висящий замок. Подруга поставила на землю громадный тюк, вытащила откуда-то невероятную связку звенящих ключей и начала неспешно их перебирать.

– Точно не этот, – бормотала под нос Жанет, методично перебирая ключи. В окружающей тишине начал разливаться мелодичный стук неподходящих кандидатур. – И не этот! А может… Нет, вроде не похож. Ага!

Замок полетел в сторону, дверь отворилась, пропуская подруг в просторное, но явно не жилое сооружение. Небольшое помещение было доверху завалено всевозможным барахлом, а вскоре туда полетел и громадный тюк. Слева имелась грубо сколоченная деревянная лестница, ведущая на второй этаж в жилое кирпичное здание.

– Это всего лишь пристройка к жилому дому, – пояснила Жанет, подметив удивлённые глаза подруги. – Официальный вход с другой стороны, но мне удобнее подъезжать здесь. Поэтому я вхожу через второй этаж сразу домой. Подними, пожалуйста, замок и повесь куда-нибудь.

Жанет быстро поднялась по лестнице и открыла ещё одну дверь, но на этот раз перебирать ключи не пришлось. Она приветливо помахала подруге и поманила её к себе.

– Закрой дверь на засов и поднимайся! – Жанет шагнула в темноту, и через мгновение в помещении загорелся свет. – Поднимайся быстрее, чего застряла!

Беатрис провозилась с деревянным, грубо сделанным засовом несколько минут, засадив несколько длинных заноз. Плохо выделанный брус не желал влезать в проржавевшие скобы, постоянно застревая, царапая любую попавшуюся поверхность. Из-за резкой физической активности у неё сильно разболелась рука, пульсировало болью правое плечо. Она посмотрела на свои замёрзшие, трясущиеся от усталости руки, на которых виднелись свежие багровые ссадины. Чувствуя слабость, усталость во всем теле, Беатрис хотела скорее попасть в жилое помещение. Она сделала несколько глубоких вздохов, вытерла проступившую на лбу испарину и начала подниматься по лестнице. Ноги не желали слушаться, а ботинки с каждым шагом становились всё тяжелее. Стоило ей сделать несколько шагов, как боль в правой руке многократно усилилась, словно по ней пустили раскалённый свинец. На середине лестницы Беатрис почувствовала, что теряет равновесие, голова закружилась, а через мгновение Жанет услышала жуткий звук падения тела.

Лёгкий холод окутал неподвижное, мирно спящее тело, покрытое пёстрым лоскутным покрывалом. Женщина сделала попытку согреться, передёрнула плечами и резко очнулась, схватившись за кричащее от боли плечо. Беатрис открыла глаза, чувствуя лёгкое головокружение, ощущая места, ушибленные при падении. Рука горела от боли, кости ныли, пальцы частично потеряли чувствительность и онемели. Она прекрасно помнила, что с ней произошло и при каких обстоятельствах это случилось. Тело сделало движение, голова загудела, Беатрис снова поморщилась от дикой резкой боли. Женщина лежала на дырявом диване, накрытом многочисленными тряпками и подушками. Помещение, в котором она оказалась, было прохладным, но воздух ощущался тяжёлым и спёртым. В какой-то момент Беатрис подумала, что очнулась в каком-то тесном и отсталом музее. Всё пространство комнаты было заставлено бесконечными полками и шкафами, так что невозможно различить стены. На шкафах стояли крошечные вазочки всех цветов и оттенков, небольшие фигурки животных, вырезанные из камня, странные символы и просто геометрические фигуры из странного цветного стекла. У другой стены дремали музыкальные инструменты самых причудливых форм и размеров, которые Беатрис никогда в жизни не видела. Под самым потолком стояли небольшие модели автомобилей, катеров, буксиров и кораблей. Под потолком парил жуткого вида скелет какой-то зубастой и явно агрессивной твари. А в центре комнаты, на самом видном месте, висела чудаковатого вида маска и смотрела на Беатрис тёмными, идеально круглыми глазницами. Грязно-бежевая маска полностью закрывала лицо, позволяя смотреть на мир круглыми прорезями для глаз. На её поверхности чётко виднелись следы от ударов, глубоких порезов и вмятин. Вокруг маски торчали толстые шнуры, имитирующие человеческие волосы. На каждом волосе были видны уплотнения в виде узелков, свидетельствующим о числе людей, для которых эта маска стала последней, что они видели в жизни. Освещалось всё это великолепие чадящей масляной лампой, висящей на вбитом в стену крюке.

Беатрис встряхнула голову, решительно села на кровать и протёрла сонные глаза пальцами. Что-то смутило её в этом привычном обыденном движении, и она пристально посмотрела на руку: ногти правой руки были толстыми и длинными, костяшки пальцев покрыты странными роговыми наростами, а кожа ощущалась невероятно грубой и сухой. Сон мгновенно улетучился, Беатрис вытянула кисти рук перед собой, желая их сравнить. Правая кисть была немного больше, а при подробном рассмотрении выглядела ещё более мерзко и жутко.

– Где моя сумка? – пересохшим голосом прохрипела женщина, путешествуя глазами по дикому обилию предметов в комнате.

Она нашла её в двух метрах от себя, у самого дверного проёма в соседнюю комнату. Заскрипели деревянные доски выщербленного пола, пальцы хозяйки дотянулись до лямок рюкзака и привычным движением открыли его. Какое-то странное потаённое чувство подсказывало ей, что надо делать: Беатрис запустила левую руку в сумку и мгновенно нащупала коробку, в которой лежали колбы со странным содержимым. Каким-то образом она знала, что подобный состав безопасен для неё, но, тем не менее, она несколько невероятно долгих секунд рассматривала оранжевую жидкость. Боль в руке стала невыносимой, из глаз потекли неудержимые потоки слёз. Беатрис решительно откупорила пробку губами, а затем единым махом опрокинула содержимое флакона в рот. Вкуса она не почувствовала, а жидкость успела впитаться в слизистую рта до того как женщина успела проглотить её.

Дикая, нестерпимая боль в руке начала мгновенно ослабевать, в тот же момент до ушей Беатрис долетел приглушённый стеной мужской голос:

– Так что с ней такое?

– Не знаю. Упала с лестницы, кажется, – лениво ответила Жанет, явно не испытывая волнения по этому поводу.

– Упала или ей кто-то помог?

– Что за намёки? Я её пальцем не трогала, даже оказала услугу, – резко возмутилась Жанет, а затем последовал звук лёгкого удара. – Тут дело в другом. Я знала её и знаю тех людей, с которыми она работала. Я говорю, именно работала. Ещё несколько недель назад она была самой обсуждаемой темой среди знакомых и бывших коллег. Знаешь почему? А её поймали на воровстве и отдали. Угадай кому? – Жанет выдержала паузу для создания особого эффекта. – Берду!

– Бред, – почти мгновенно ответил грубый собеседник. – «Чёрный» Берду – билет в один конец. И не самый сладкий…

– Клея мне лично рассказывала о том, что с ней сделали! – хвастливо и таинственно вставила Жанет, подстёгивая интерес у собеседника. – Рассказать тебе? Клея сказала, что ей отрезали нос и ухо! Клея сказала, что некий Руфус отсек ей руку за воровство! Правую руку!

– И что теперь?

– Она лежит в соседней комнате, и ты её видел! Целая и невредимая! – возмущенно воскликнула Жанет, удивляясь реакции своего собеседника. – Как это понимать?

– Да кто она вообще такая?

– Приехала издалека, – начала излагать Жанет, а затем подошла к телефонному аппарату, висящему на стене, и схватила несколько карточек, сделанных из плотного картона. – Города не знает. Ей повезло устроиться, но дальше работы она никуда не отходила! – Жанет начала неспешно перебирать карточки, рассматривая начертанные на них символы и имена адресатов. – Поймали на воровстве…

– Может, все врут? Может, ты обозналась?

– Не знаю, – рассеянно пролепетала женщина. Жанет на мгновение усомнилась в себе, но затем утвердительно воскликнула. – Это она! Не сразу, но она узнала меня. Но я её сразу узнала… Клея! Я должна ей позвонить и всё рассказать!

Жанет сняла трубку телефона и успела увидеть широко открытые от удивления глаза собеседника. Что-то быстрое и резкое с грохотом врезалось в телефонный аппарат, мгновенно смяв, уничтожив стальной корпус. Женщина зажмурилась от внезапного грохота, продолжая сжимать бесполезную телефонную трубку, а затем почувствовала сильный запах крови. Жанет открыла глаза и с ужасом увидела чудовищный разрез на своём животе, из которого вылезали сизого цвета внутренности. Ничего не понимая, она начала поддерживать вываливающиеся наружу кишки руками, чувствуя, как тело её наклоняется, падает на пол. Падения она не почувствовала, все окружающие звуки куда-то пропали, а перед её глазами двигался расплывчатый женский силуэт. Беатрис активно размахивала руками, разбрызгивая в разные стороны багровые кровавые кляксы. Мужчина так и не успел встать или хоть как-то защититься: сейчас он сидел на своём кресле, беспомощно выставив вперёд руки, содрогаясь от каждого удара обезумевшей Беатрис.