– Это что? Сюрприз? – искренним, очень заинтересованным голосом поинтересовался Гловер.

– Ага. Неплохая идея, правда? Нет! – Руфус резко сменил тон на истеричный, голос стал намного визгливее, чем обычно. – Не снимайте покрывало! Осторожно!

– Сколько ты сил и финансов потратил, чтобы его найти? Надеюсь, оно того стоило.

– Я тоже надеюсь… Эй, кажется, наше чудо просыпается…

Беатрис медленно открыла глаза и поняла, что не может пошевелиться. Она лежала на холодном столе, не в состоянии двинуть руками или ногами, не чувствуя конечностей. На неё смотрела самодовольная лысая физиономия Руфуса, она мгновенно почувствовала его смрадное дыхание на своей коже. Следом появился бывший начальник, пристально рассматривающий работницу единственным нормальным глазом. Женщина попыталась освободиться, переводя испуганные глаза с одного мучителя на другого.

– Что, – Беатрис вытянула шею, изо всех сил пытаясь оторваться от стола, – что происходит? Где я? Гловер! Я получила сполна!

– Нет, нет, – Гловер погладил по щеке беспомощную подругу, – не говори ничего. У меня к тебе нет никаких претензий. Но вот люди повыше расстроены, что упустили тебя.

– Меня убьют? – на глазах пленницы резко выступили слёзы.

– Нет. Просто штраф за твой проступок несколько пересмотрели.

Что-то задвигалось под столом, Беатрис почувствовала, что её поднимают, переводят в вертикальную позицию. Вместе с этим она увидела просторную комнату, в которой стояло огромное количество человек. Вся людская масса стояла полукругом, а в самом центре находилось громадное, в человеческий рост, сооружение, покрытое серым покрывалом. Это были люди из того самого клуба, заполненного странным цветным дымом. Они, как и тогда, прятали свои лица за диковинными масками, но в этот раз Бетрис не смогла обнаружить место, где кончается маска и начинается лицо. Сейчас это представляло собой единое целое: на беспомощную жертву смотрели люди с жуткими гипертрофированными чертами лица. Они тихо и злорадно посмеивались, указывали на неё длинными, жутко выглядящими пальцами с уродливыми звериными когтями. В своих крючковатых руках они держали бокалы, в которых плескалось что-то красное и невероятно тягучее. Чем дольше Беатрис смотрела на красивые наряды и платья дам, смотрящих на неё, тем больше видела, как они менялись. Некоторые платья становились единым целым со своими владельцами, срастались с ними, как вторая кожа. На других костюмах расплывались багровые сочные кляксы, медленно расползающиеся по всей ткани. Беатрис опустила глаза и поняла, что не видит пола: он залит жуткой багровой массой, и все зрители стоят по колено в крови. Сильный запах крови неожиданно и очень резко ударил в ноздри, а к горлу подступила тошнота. Перед глазами снова зашевелился тёмный силуэт, держащий в руках бокал с тягучим напитком.

– Тебе интересно, что там? Что под этим серым покрывалом?

– Нет! – невероятно быстро выпалила пленница, чувствуя, как сердце готовиться проломить грудную клетку.

– Охотно верю, – негромко рассмеялся тёмный силуэт мужчины. – Ну ладно! Не будем мучить нашу гостью ожиданием.

Покрывало полетело вниз, утонув в кровавой жижи, а перед Беатрис предстало невероятного размера зеркало. В отражении она увидела стол, к которому была надёжно закреплена многочисленными кожаными ремнями. Через мгновение она полностью разглядела себя: её руки и ноги были отрублены, а вместо них болтались жалкие культи, замотанные желтоватыми бинтами. Толпа радостно начала аплодировать, разливая по помещению звероподобный смех. Раздалось мерзкое хлюпанье, ступая по разлитой по полу крови, откуда-то появился второй хорошо знакомый силуэт. Лысая голова Руфуса пристально смотрела на беспомощную жертву, медленно поднимая свой мерзкий тесак.

– Штраф оплачен! – произнёс Руфус и резко обрушил лезвие на незащищённое горло.

– Нет!

Беарис резко вскрикнула и проснулась. Рядом заворчали какие-то дурно пахнущие люди, а затхлый подвальный воздух мгновенно дал ей понять, где она находится. Беа находилась в ночлежке в окружении бродяг, бездомных и калек. Помещение освещалось несколькими тусклыми лампочками в любое время суток, и большинству постояльцев приходилось передвигаться на ощупь. Она лежала на простом деревянном настиле, одетая в одежды, которые не смогла узнать в темноте. Её не мутило, не тошнило, тело не разламывалось на части от боли, отрубленная рука не просила пощады. Беатрис несколько секунд оглядывала помещение сонным взором, а затем машинально протёрла глаза рукой. Она дико закричала и слетела с кровати, заставив несколько человек рядом недобро на неё посмотреть. Беатрис упала на пол, не понимая, что происходит и в своём ли она уме: у неё снова было две руки и как будто целое, не изуродованное лицо. Женщина сжалась в комок и прислонилась спиной к сырой подвальной стене.

– Я не сошла с ума! – в диком смятении бормотала Беатрис, закрыв голову руками. – Я не сумасшедшая! Я не умалишённая! – женщина не заметила, как перешла на крик, но в данном заведении это никого не смутило.

– Не волнуйся так, дорогуша! – над ухом раздалось шепелявое бормотание какой-то очень грязной женщины, завернутой в старое тряпья. – Только что ты озвучила мысль доброй половины здешних посетителей. Тут все такие! Хочешь выпить?

Жуткая испарина мгновенно обволокла всё тело, пол начал шататься, помещение стало раскачиваться из стороны в сторону. Жуткий гул в ушах отключил все окружающие звуки, добавив монотонное мерзкое гудение в голове. Через несколько минут Беатрис встала на трясущиеся ноги и решительно двинулась на улицу, ей был необходим свежий воздух. Когда она дошла до выхода, на неё строго посмотрел тучный мужчина, сидящий за громадным, заваленным разной утварью столом.

– Эй, стой! – раздался командный раздражённый голос. – Барахло своё забыла. У меня с этим строго! – Человек, дежурящий у входа, нырнул под стол, а затем извлёк оттуда плотно набитый рюкзак. Затем он посмотрел какую-то запись в книге, лежащей на столе, и всунул поклажу Беатрис. – У тебя оплачен целый месяц, так что до встречи.

– Как я тут оказалась? – растеряно пробормотала женщина.

– Как и все! Очевидно, вела глупый и безответственный образ жизни! – радостно и задорно рассмеялся здоровяк, приложившись к бутылке.

Ничего не понимающая женщина взяла протянутый рюкзак и сделала несколько решительных шагов вверх по ступеням. Сначала послышался шум городских улиц, грохот проезжающих машин, далёкие пьяные разговоры. Затем мир подземного сна и затхлого воздуха, пропитанного человеческими нечистотами, погас, уступив место наземной буйной жизни. Кожу мгновенно обожгло ночной прохладой, лёгкие начали жадно впитывать свежий ледяной воздух. Сознание Беатрис находилось в странном полусонном, почти бредовом состоянии, но организм излучал внутреннюю силу и надёжность. Она плохо понимала, в какой именно ночлежке находится, но взгляд быстро выхватил яркую вывеску заведения напротив, завлекающую посетителей и ночных гуляк. Ловко перебежав дорогу, она влетела в пропитанное алкоголем воздушное пространство, не замечая общего гомона и пьяного крика, и двинулась в сторону туалета. Вбежав в небольшое помещение, обклеенное битым кафелем, Беатрис уставилась в крошечный кусок зеркала и остолбенела. Она простояла так несколько секунд, а затем потеряла сознание и упала на грязный пол.

Очнулась она с сильной болью в голове и с невероятным непониманием происходящего. Её прошлая жизнь и случившиеся с ней беды мощным потоком обрушились на сознание. Она поднялась с влажного, пахнущего алкоголем пола и не верящими глазами стала изучать своё отражение. В этот раз подобного шока не случилось: Беатрис начала лихорадочно ощупывать свою руку, затем принялась осматривать лицо. Глаза заблестели, по щекам потекли слёзы радости, но теперь голова стала разрываться от вопросов. Что произошло и как такое возможно? Она сошла с ума и валяется в канаве? Или её прежняя жизнь была галлюцинацией, сном? Женщина не выдержала и начала жадно снимать с себя одежду. Тусклый свет единственного светильника подсветил идеальную кожу без синяков, шрамов и ссадин. На плече отсутствовало мерзкое клеймо, ухо и нос находились на своих местах. Затем, сделав несколько успокоительных вздохов, Беатрис приступила к самому страшному – обследованию правой руки. Почему-то она надеялась увидеть шрам или какой-нибудь багровый след, но столкнулась лишь с идеальной кожей без признаков насилия. Именно в тот момент она вспомнила последний фрагмент своей прежней жизни и предложение странного незнакомца, написанное на клочке бумаги. По телу Беатрис пробежал жутковатый холодок, возникло ощущение беспокойства и тревоги.