Перелистнув несколько страниц, я незаметно для себя увлёкся и начал читать. Я погрузился в повествование настолько, что даже забыл о времени и пропустил свою очередь для опытов в лаборатории, а это значило, что следующего раза мне бы пришлось ждать ещё неделю, хотя я ещё официально был на больничном.

В книге рассказывалось об устройстве вселенной, какой она виделась таинственному автору или авторам издания. Вернее, речь шла о множественных вселенных. Они образовывали так называемый Круг, состоящий из двенадцати пар – вселенная-антивселенная. В каждой такой паре увеличивалась мерность пространства. То есть начинался счёт с одномерных вселенных, далее шли две двухмерные, три трёхмерные и так далее. Замыкали круг двенадцатимерные. Мы жили в мире, состоящем из четырёх измерений и, как утверждали авторы книги, у него, естественно, тоже имелась пара.

Мне были интересны эти странные мифы чисто с научной точки зрения. Квантовая физика не отрицала существование других: пяти, шести, семимерных миров, но и не подтверждала его. Чисто теоретически это было возможно. Но увидеть, либо как-то доказать существование другой вселенной, становилось невыполнимой задачей, поскольку мы и о своей собственной знали не так много и не могли заглянуть за её пределы.

Первая часть книги оказалась более научной, чем вторая. Во второй авторы ударились в мифическую архаичность. Научные термины заменили художественные сравнения. Повествование велось конкретно о вселенной, в которой жили авторы. Они называли её просто Антимиром. Он был четырёхмерным и отличался от моего (как я смог заметить) лишь в незначительных деталях, ведь являлся его парой. Его создал Антибог. (По аналогии с создателем Мира – Богом). Если верить авторам издания, то в Антимире также жили люди, а планеты и звёзды являлись идентичными тем, которые находились в Мире, но носили другие названия. Собственно, Антимир был своеобразной альтернативной вселенной, отличающейся от нашей в незначительных деталях. У Антибога был единственный помощник – Майнью – непознанное могущественное существо, следящее за тем, чтоб в Антимире чётко выполнялись все законы. Майнью путешествовал по Земле (а в Антимире она называлась Терра) тысячи лет, увлечённый одному ему ведомыми целями. Никто не мог сказать, как он точно выглядел. Он постоянно менял свою внешность. Он появлялся из ниоткуда, незаметно вмешивался в ход человеческой истории и уходил в никуда, оставляя после себя лишь ускользающий туманный образ. Легенды о Майнью были лишены негативного окраса, но и назвать его положительным персонажем не поворачивался язык: слишком противоречивы были его вмешательства: он, то развязывал войны, то прекращал их, то устраивал эпидемии, то давал людям долгожданное лекарство. Вся его деятельность состояла из бесконечных перегибов, будто он не следил за равновесием в Антимире, а напротив, старался его нарушить.

Майнью противостоял Люценк – сын Антибога, когда-то давно изгнанный в Межмирье за свои многочисленные проступки. Уходя, он решил отомстить, и поставил на Антимир Печать, мешающую Антибогу как-либо влиять на своё творение и вмешиваться в ход его развития. С того момента он даже не мог попасть внутрь своей Антивселенной, обречённый всё время находиться за её пределами.

В книге создавался негативный образ Люценка, однако я с самого начала решил не верить написанному, полагая, что раз уж это существо так поступило, значит, у него были веские причины закрыть Творение от его Создателя.

Когда мне оставалось дочитать страниц десять, я будто очнулся, вернулся в реальность и с удивлением обнаружил, что на улице расцвела ночь, и теперь мне придётся вызывать такси, чтобы добраться домой. Можно было, конечно, остаться на работе, но в моём кабинете не было ни дивана, ни удобного кресла, к тому же я испытывал голод и хотел просто отдохнуть в домашней обстановке. Я забрал книгу с собой, закрыл кабинет на ключ, спустился по лестнице и вышел на улицу.

Ночь плавными крыльями опустилась мне на плечи. Было пасмурно, но в тёмном небе едва-едва проглядывало огромное ярко-белое блюдце полной луны, тонущее в косматых стаях облаков. Вглядываясь в их очертания, я представлял себе тот загадочный Антимир, и образы существ, о которых я прочитал в книге, рисовались в моём воображении. Они не пугали меня, они, напротив, манили вдаль, заглянуть за завесу неизведанного и чуждого, того, что скрыто миллиардами, триллионами световых лет и возможно даже непреодолимой стеной иных измерений. Хотя, конечно же, я понимал, что эта книга чистой воды выдумка.

Меня выдернул из фантастических грёз негромкий сигнал подъехавшего такси. Время перевалило за полночь.

На следующий день голова была как в тумане. Но я всё равно заставил себя приехать на работу, а после ещё заскочить в больницу на плановый осмотр. Легенды об Антимире упорно не шли у меня из головы. Я не мог сосредоточиться. Работа над диссертацией превратилась в пытку. А главное, мне так и не удалось выяснить, кто принёс книгу. Секретарь сказала, что по почте мне ничего не присылали. Тогда я попросил охранника посмотреть по камерам, кто входил в мой кабинет. Кроме уборщицы туда заходила сама моя помощница, которая брала какую-то бумагу для бухгалтерии, и в её руках не наблюдалось никакой книги. Но таинственным образом она появилась в моём кабинете, будто возникла из ниоткуда! Я бы списал всё на своеобразную шутку, если б прочитанное не завладело моим разумом настолько, что я больше ни о чём не мог думать. Может, я сам её купил, а потом забыл об этом? Признаться, многие вещи после аварии выпали из моей памяти. Например, у меня не осталось практически ни одного детского воспоминания, а также я забыл, в каком году поступил в институт и когда его окончил: пришлось доставать диплом. Также из памяти стёрлись многие люди. Я помнил лица, но не мог вспомнить ни имён, ни фамилий, ни обстоятельств, откуда я знаю того или иного человека. Признаться, такая частичная амнезия меня ничуть не волновала, главное, что мои профессиональные навыки никуда не делись. Все знания остались на месте, и я мог продолжать заниматься научной деятельностью, как ни в чём не бывало.

Спустя две недели после выписки из больницы, я будто случайно столкнулся с врачом-патологоанатомом, который обнаружил, что я живой, на улице. Теперь я понимаю, что та встреча вовсе не была случайностью. И у меня промелькнуло странное чувство дежавю, будто раньше я уже где-то видел этого человека, причём до аварии. Мы поздоровались, он спросил о моём самочувствии, ради приличия либо ради интереса – я уж не знаю, но после той встречи у меня остался какой-то неприятный осадок. Надо было зайти и поблагодарить его хотя бы, а я совсем забыл об обстоятельствах своего возвращения «с того света» из-за какой-то глупой книжки!

Параллельно со мной стали происходить другие странные вещи.

Например, глядя на людей вокруг, я стал замечать, что знаю абсолютно всё о каждом из них. Впервые я заметил свою новоприобретённую способность в общественном транспорте по дороге на работу. Причём я не читал мысли. Стоило мне заострить внимание на определённом человеке, как в моей голове сразу же возникала вся информация о нём. Сначала я решил, что просто переутомился. Но эти знания начали подтверждаться. Например, я узнал, что недавно у одного из наших охранников обнаружили рак. Но он молчал о своём диагнозе. А потом, спустя месяц, он, действительно, ушёл на больничный и лёг на операцию, после чего все и узнали о его болезни. Таких примеров становилось всё больше и больше, и, в конце концов, я убедился, что это не просто игра разума, что после аварии во мне действительно что-то изменилось. Я не мог противиться этим изменениям, не мог никак их объяснить или предотвратить, и главное, никому не мог о них рассказать, иначе меня сочли бы сумасшедшим.

Я не хотел ничего знать о случайных прохожих или попутчиках в автобусе – люди были мне не интересны, однако же, знания насильно внедрялись в мой разум, вследствие какой-то аномалии. Научно происходящее со мной я никак объяснить не мог и надеялся, что «само пройдёт», но знания о чужих людях стали становиться всё ярче и подробнее. В конце концов они начали мешать моей работе, так как я не мог сосредоточиться. Я не представлял, к кому обратиться со своей проблемой. К психиатру? К психологу? Я опасался, что с такими симптомами меня могут отправить на принудительное лечение в психбольницу.