– Но разве так просто взломать подобный терминал?

– Почти невозможно. Если, конечно, тебе не помогли изнутри. Или ты не заставил кого-то помочь.

– И ты знаешь, кто мог такое сделать?

– Нет, к сожалению. Ниточка с кораблями привела нас в тупик. Давай тогда обратим внимание на их оружие. Хоть какая-нибудь информация о нем имеется?

– Не очень много. Это были одноразовые устройства, способные создать импульс неизвестного излучения. Рядом с эпицентром все живые существа моментально погибли. Те, кто был на удалении, получили различные повреждения нервной системы, у многих появились или обострились психические заболевания.

– Изучал истории болезни?

– Да, пришлось заняться и этим. Данных было мало, но сделать общие выводы о характере действия оружия удалось. Правда, я никогда не сталкивался с подобным. Такое чувство, что попавшим под излучение воздействовали на разум. Но ведь это же невозможно?

Ответа от Серафима не последовало: ни единого звука за несколько минут. Айзек уже начал беспокоится, но не решался сам нарушить тишину, поэтому вынужден был ждать.

– Слышал когда-нибудь о псионном излучении?

– Нет, впервые встречаю подобный термин.

– Хорошо. А что насчет Хрустальной луны?

– Кажется, это исследовательская станция. Там занимаются изучением какой-то постройки Древних в космосе. Слышал, они весьма независимы, и открыто предоставляют результаты своих исследований всем желающим.

– Да, внешне все выглядит так. Формально – это ученые Доминиона, но фактически они не подчиняются никому. И знаниями своими тоже ни с кем не делятся. Ты когда-нибудь видел отчеты по их работе?

– Нет, только слышал об этих людях.

– А я видел, причем много раз. Представляешь, каждому государству, каждому отдельному научному центру они давали разные данные. Знаешь, о чем это говорит?

– Что настоящую правду не знает никто.

– Именно. Единственное, чему я верю, так это результатам их исследований в самом начале, в первые месяцы после развертывания Хрустальной луны. Тогда это была вполне обычная научная станция Доминиона, работающая только на свою страну. Конечно, перехватывать удавалось не всю информацию, но в общих чертах происходящее понять я смог.

– Подожди, но разве ты тогда еще служил в армии?

– Конечно же нет. Но разве это мешает разузнать, что интересного в мире происходит?

– Да, как правило мешает. Видимо, мне пора перестать удивляться происходящим с тобой вещам.

– Доживешь до моих лет, вообще мало чему будешь удивляться. А, возвращаясь к теме разговора, сразу замечу, что твои сведения по поводу задач Хрустальной луны не совсем верны. В большей мере они изучали не космическую постройку, а некий найденный там объект. Ты же знаешь, что Древние широко использовали технологии на основе искусственных кристаллов?

– Да, один из них даже сейчас здесь. Лежит рядом с тобой в защищенном контейнере.

– Тогда ты должен знать, что основная масса найденных кристаллов ничем не отличается от обычных камней: они не функционируют без вспомогательного оборудования, которое со времен Древних не особо хорошо сохранилось. Но встречаются и исключения, одно из которых попало в руки ученых Хрустальной луны. Их кристалл, причем весьма крупный, непрерывно испускал излучение неизвестной природы, которое в отчете было названо псионным. В результате экспериментов над животными стало очевидным его пагубное влияние на поведение. Интересно, что у разных особей и проявления были различными: беспричинная агрессия, полная апатия, эйфория и отсутствие боли и страха.

– И что стало с этой находкой? Они выяснили, зачем Древние вообще сделали подобное устройство?

– Что стало? Да, собственно, ничего. Информация о псионном излучении содержалась только в нескольких первых отчетах. Потом появился короткий документ, информирующий о том, что кристалл перестал функционировать, и возбудить его снова невозможно. Для чего он предназначался изначально? Это тоже осталось загадкой. Но самое удивительное, что Хрустальную луну не перебазировали и исследования не свернули. Напротив, эта группа ученых стала независимой от Доминиона, не лишившись при этом снабжения.

– И ты думаешь, что они просто скрывают результаты своей работы?

– Не просто скрывают, а, возможно, используют. Иначе я не могу объяснить, как можно получать финансирование и полную свободу действий при отсутствии каких-либо значимых результатов, кроме пары отчетов в самом начале, да причудливых артефактов, которые они отправляют в качестве сувенира разным важным шишкам.

– Но это, – Айзек на пару секунд замялся, – действительно похоже не правду. Если научиться использовать такое излучение, то можно создать оружие, действие которого будет схоже с примененным на Пастулоне.

– Или устройство для контроля воли других людей. Это могло бы объяснить и государственную поддержку, и целый флот из пропавших кораблей, и, конечно же, взлом терминала системы безопасности Доминиона.

– Напавшие на Пастулон использовали серию пространственных скачков на пути к планете, запутывая след к своей базе. Но, предположив, что точкой старта была станция Хрустальная луна, можно попытаться восстановить маршрут, что подтвердит или опровергнет твою теорию.

– Так чего же ты ждешь?

– В каком смысле? – неуверенным голосом спросил Айзек.

– Ты должен немедленно рассказать нашу теорию кому-нибудь из руководства.

– Но это может быть опасно для тебя. Они же поймут, что все придумал не я!

– Сейчас важнее разобраться с ситуацией и избежать новых жертв. Не переживай за меня.

– Ох, ладно, – еще более неуверенно ответил Квад. – Тогда мне придется ненадолго отлучиться.

Было слышно, как Айзек еще некоторое время потоптался на месте, после чего, не говоря больше ни слова, вышел. В помещении стало совершенно тихо. Конечно, Серафим несколько лукавил, ведь с ним явно не будет все в порядке. Скорее всего, о пробуждении заключенного Стрельцова уже стало известно. Раньше еще можно было попытаться разыграть потерю памяти, но только не теперь.

Деятельность Хрустальной луны с самого начала казалась Серафиму подозрительной, но сейчас не осталось и тени сомнения в их намерениях. Он не знал больше никого, обладающего похожей технологией. Только оставалось непонятно, зачем раскрываться сейчас, ведь тайно манипулируя нужными людьми можно было бы добиться больших успехов. В конечном итоге Серафим начал размышлять о перспективах использования псионного излучения, да так этим увлекся, что перестал следить за ходом времени. Назад к реальности его вернул звук быстрых шагов и сильный скрип стула, на который кто-то плюхнулся со всего размаха. А затем раздался знакомый голос, интонация которого выдавала странную смесь страха и раздражения.

– Прости, Серафим. Они узнали о тебе, и, видимо, не дадут мне закончить даже базовую программу восстановления организма. Эти люди слишком упрямы.

– Тебя бы в любом случае скоро раскусили, так что сильно не расстраивайся. Лучше скажи, что все было не напрасно.

– Не напрасно? – рассеянно переспросил Айзек и тут же сам ответил на свой вопрос. – Думаю, что не напрасно. Сейчас будут проводить проверку маршрута напавших на Пастулон. Если наша теория подтвердится, то туда направят разведывательный корабль.

– Ну и отлично. Остается надеется, что я не ошибся, иначе придется продолжать поиски напавших в менее дружелюбной компании. Давай тогда немного поболтаем, пока мой аквариум не увезли из твоей лаборатории. Хоть расскажешь мне, что сейчас в мире происходит.

Но ответа от Айзека не последовало, лишь были слышны приглушенные ругательства в адрес армии Генериса да редкие писки какой-то аппаратуры неподалеку. Продолжил разговор он лишь после того, как закончил свои приготовления.

– Потерпи, сейчас может быть больно. Я уже не успею существенно помочь твоему телу, но хотя бы дам снова взглянуть на этот мир. Сейчас мы подключим зрение.

Серафим хотел было возразить, что сейчас не стоит идти наперекор начальству, но не успел. Тело пронзила сильная режущая боль, и все вокруг залило белым светом. Продолжалось это недолго: боль почти сразу спала, а среди белого постепенно начали появляться пятна других цветов, и уже через пару минут предметы вокруг обрели привычные цвета и очертания.