Достигнув глубины в восемь сотен метров, корабль прекратил погружение, но продолжил движение. Как бы красиво вокруг не было, но задерживаться здесь долго нельзя. Добыча полезных ископаемых компанией Серафима как раз происходила в этой зоне. Прямо сейчас множество различных специальных аппаратов, способных выдерживать и колоссальную температуру, и огромное давление, курсировали по всему дну. Ни о каком радиомолчании здесь не могло быть и речи. Поэтому маленький корабль всего с двумя пассажирами на борту взял курс на северо-восток. В той стороне находился огромный потухший вулкан. Серафим рассчитывал спрятаться за его склонами, чтобы уже наверняка обеспечить полную изоляцию от внешнего мира.

По мере удаления от лавового дна, его свет начинал тускнеть. В таких условиях иссиня-чёрный корпус корабля почти полностью сливался с окружающей массой воды. Выдавали его лишь три ярких прожектора, своим белым светом разрезающие темноту впереди. Наконец, где-то через двадцать минут путешествия через кромешную тьму, сонар на лодке сигнализировал об изменении рельефа. Сразу стала меняться и картина в иллюминаторе. Вдалеке появились угловатые очертания чего-то необъятного. Немного приоткрыв рот, Дмитрий тихо спросил:

– Это еще что за громадина?

– Древний потухший вулкан, прекративший свою деятельность задолго до появления тут людей. Последнее извержение здесь было настолько сильным, что раскололо эту гору на пять частей. Так что на самом деле перед нами только кусок вулкана.

– А тут вообще безопасно находится?

– Это давно просто подводная гора, хоть и большая. Уже перед отплытием я подумал, что можно скрыться в одной из расщелин на ее поверхности. Будем отрезаны от любой внешней связи.

Пристальней всмотревшись вперед, Серафим обратился с вопросом к своему пассажиру.

– Мы же в пути где-то минут сорок?

– Да, думаю, что так.

– Что ж, значит скоро подвернется подходящее местечко.

Серафим отвел взгляд от штурвала и через плечо посмотрел на своего явно напряженного друга.

– Ты чего раскис? Все будет в порядке.

– Я в норме. Не переживай за меня. Просто меня немного пугают эти огромные острые и черные скалы, торчащие впереди. Последний раз я видел нечто подобное в подземной пещере, когда осматривал один из купленных мной участков под строительство. Но тогда эти штуки висели на потолке. И, конечно же, они стали падать. Мы уцелели, но остались без транспорта. А потом были три дня скитаний по темным лабиринтам подземелий в поисках выхода.

Сказав это, Дмитрий немного склонил голову в бок и потупил взгляд. Серафим со вздохом повернулся назад к штурвалу и продолжил плавание. После минутного молчания он снова обратился к своему спутнику, но уже не отрываясь от управления:

– Согласен, воспоминания не самые приятные. Но взгляни на это с другой стороны. Сейчас мы плывем сверху, а эти скалы снизу и никак не могут нам навредить.

Сделав небольшую паузу, Серафим добавил:

– Я поищу расщелину для нас чуть дальше, там более гладкая порода.

– Спасибо тебе, – Дмитрий тепло улыбнулся. – До сих пор не могу понять, как такой мягкий человек стал военным.

– Ты уже не в первый раз это спрашиваешь.

– А ты мне никогда не давал ответа.

– Просто я не со всеми такой.

– Сомнительное объяснение.

Серафим на это лишь негромко засмеялся и, чуть сильнее наклонившись над штурвалом, продолжил управление лодкой. Отвесная скала была уже совсем рядом. Когда раздался предупреждающий сигнал о препятствии впереди, он направил судно правее, чтобы продолжать движение вдоль склона. Затем Серафим переключил пару тумблеров, и сразу за штурвалом появилась трехмерная голографическая проекция рельефа, обновляемая сонаром каждые две секунды. Это позволило искать подходящее для корабля углубление или трещину, при этом слишком сильно не приближаясь к ним. В условиях ограниченной видимости и большой глубины никто не захочет напороться на камни.

Так они продолжали двигаться еще около четверти часа. Именно столько понадобилось, чтобы преодолеть часть склона, сплошь усеянную большими угловатыми кусками смолисто-черной горной породы. Ее зазубренные края, попадая под свет прожекторов, отдавали бледным пурпурным сиянием. Создавалось жуткое ощущение, будто огромные призрачные лапы пытаются схватить корабль и разорвать своими когтями.

Но, наконец, местность стала меняться. Меж выступающих наружу острых граней начали появляться гладкие участки, сформированные пористой темно-серой породой. И, по мере продвижения, склон становился все более ровным и не таким отвесным. Вкрапления черных камней становились все реже, а их размер меньше. Они уже не пугали, а наоборот дополняли окружающий пейзаж. Вскоре же появилось и то, что Дмитрий никак не ожидал увидеть на этой планете: то ту, то там были скопления невысоких кустиков фиолетовых водорослей. Флуоресцентный пигмент в их стеблях и листьях испускал мягкий свет. Он не был похож на недавние отблески скал, ведь оставлял какое-то сказочное, таинственное впечатление.

– Просто поразительно! Никогда не видел ничего подобного. Но откуда здесь все это?

– До меня на планете занимались разведением рыбы. Чтобы создать подходящие условия сюда и завезли водоросли, модифицированные для выживания при минимальной освещенности. Ну и вся эта растительность хорошо прижилась и распространилась повсюду, причем весьма быстро. Когда я купил здесь участок, дно уже имело такой вид.

– А эти рыболовы не против твоих выработок?

– Нет, не против. Они нормальные люди, и я с ними быстро пришел к согласию. До их колонии пара тысяч километров, так что добыча руды никак не сказывается на морской фауне. Тем более, рыбу разводят ближе к поверхности, а моим людям нужно только дно. Плюс мы стараемся контролировать вредное влияние своего оборудования на океан.

– Да уж, но выглядит все просто невероятно. Как будто эта красота существует тут уже не одну тысячу лет, – подытожил Дмитрий, заворожено глядя в иллюминатор.

Довольно скоро после входа в «живую» зону вулкана, Серафим нашел подходящее место для остановки. Это была узкая и длинная расщелина с ровными краями, внизу которой виднелась темная глыба. Когда вулкан еще не "уснул", при извержении этот осколок вылетел из жерла с огромной скоростью. Она позволила ему, несмотря на сопротивление воды, оставить такой заметный рубец на склоне.

Серафим выбрал верхнюю часть расщелины, где ширина была наибольшей. Подплывая, он постепенно сбрасывал скорость, благодаря чему остановился в точке, расположенной ровно посередине между ее стенками. После этого осторожно направил нос перпендикулярно склону вулкана и медленно, чтобы не зацепить камни, завел корабль внутрь, ориентируясь главным образом с помощью сонара. Затем Серафим нажал на кнопку под штурвалом, и из каждого борта вылетело по два гарпуна. Их тросы натянулись, тем самым надежно зафиксировав корабль. Осталось погасить прожекторы, заглушить двигатели, да и вообще выключил все оборудование, оставив только внутреннее освещение и систему жизнеобеспечения. После этого Серафим встал со своего капитанского кресла и пересел на пассажирское сиденье напротив Дмитрия.

– Теперь мы, наконец, можем обсудить твою проблему. Радиосвязи нет, корабль вне зоны покрытия любых передатчиков на этой планете. Рассказывай, что понадобилось армии от меня?

– Ладно, думаю, я могу начать. Все буду рассказывать по памяти, ведь записать мне ничего не дали, – Дмитрий нервно потер руки, прежде чем продолжил. – Теперь по порядку. Возвращаться на службу не потребуется. Ты будешь нанят в роли частного военного специалиста для одной миссии.

– Или, говоря человеческим языком, в роли наемника. Это у них обычная практика. Особенно, когда дело доходит до незаконных операций или заказных убийств.

– Возможно. Тебе виднее. Так вот, цель этой миссии – доставка груза с одной из крупных военных баз в какую-то опасную точку, находящуюся в зоне боевых действий. Куда именно они, конечно же, не сказали. Так же, как и про состав груза, но мне кажется, что это его будет огромное количество.