КТО ТЫ?
Это было почти как тогда, в Лэнге. Почти как смотреть на С’ньяка. Но все-таки не настолько гнетуще — и Креол выдержал. Он заговорил с тем, кого Адад и Энлиль придавили целой горой — и получил ответ.
Жаль только, ответ этот был весьма унизителен.
НИЧТОЖНЫЙ, БЕСТОЛКОВЫЙ ЧЕЛОВЕК. ТЫ ОТДАЛ ЕДИНСТВЕННОЕ ЦЕННОЕ, ЧТО ЕСТЬ У ЛЮБОГО СУЩЕСТВА. ЧТО ПЛАЧЕШЬСЯ ТЕПЕРЬ МНЕ? Я ТУТ ПРИ ЧЕМ? ВОИСТИНУ НЕСНОСНЫЕ ИСТЕРИКИ И СТАРЫХ БОГОВ ГОТОВЫ БУДИТЬ, ЛИШЬ БЫ ПОПЛАКАТЬСЯ О СВОИХ ГОРЕСТЯХ. ИЩЕШЬ МОЕЙ ПОМОЩИ? Я НЕ МОГУ ПОМОЧЬ ДАЖЕ СЕБЕ. А СЛУШАТЬ ТВОИ СТЕНАНИЯ МНЕ ТОШНО.
— Я пришел не стенать! — рявкнул Креол. — Мне нужен совет!
И Я ЕДИНСТВЕННЫЙ, КТО МОЖЕТ ЕГО ДАТЬ? В КАКОМ ЖЕ ТЫ ОТЧАЯНИИ. ХОЧЕШЬ СОВЕТА? ИДИ К ТЕМ, КТО МЕНЯ ЗАПЕЧАТАЛ. ТЫ ЖЕ ИМ СЛУЖИШЬ? ИДИ, ОНИ ЛЮБЯТ ОТЧАЯВШИХСЯ И РАБОЛЕПНЫХ. ТЕБЕ ТОЧНО КТО-НИБУДЬ ПОМОЖЕТ… ВВОЛЮ НАКУПАВШИСЬ В СОЗНАНИИ СОБСТВЕННОЙ ЗНАЧИМОСТИ ДЛЯ ТЕБЯ. ПУСТЬ ОНИ ТЕБЕ И ПОМОГАЮТ. А Я СПАТЬ.
И больше он не отвечал.
Когда Креол взлетел над кратером Гибиль-Кур, его вперемешку покрывали льдинки и пепел, а лицо искажала злость. Он проделал огромный путь, он пересек всю Ойкумену, он спустился на дно вулкана — и ради чего⁈
— Старый чешуйчатый содомит!.. — рычал Креол, пиная камни так, что те улетали. — Обратиться к богам⁈ Да такой совет мне мог дать любой вонючий жрец!
Но это, увы, было все, что он получил от Гнева Кумарби. И Креол отправился домой. Полтора года он странствовал, описал огромный круг, побывал на севере, востоке, юге и западе — и теперь возвращался в Шумер.
Возвращение заняло еще полгода. Креол никуда не торопился. Перебравшись с острова великанов на большую землю, он посетил Далмацию и Пеласгию, побывал в Тевкрии и Минойском Царстве, пересек страну Хатти и заглянул в крохотную Митанни. Повсюду он изучал местное Искусство, обменивался знаниями с местными магами… их везде было немного, даже все вместе взятые, эти страны не могли сравниться с Шумером. Но кое-что Креол все-таки почерпнул и у них, в каждом краю хоть что-то да записал в свою книгу.
Был месяц бараг-заг-гар-ра 6871 года от Великого Потопа, когда Креол вернулся в Шахшанор. Там мало что изменилось за два года. Правда, едва хозяин переступил порог, сработали сразу два отложенных проклятья, от Троя, но Креол ожидал чего-то подобного и без труда разобрался.
А вот с плохими новостями разобраться оказалось труднее. За время отсутствия Креола сразу два его друга покинули бренный мир. Хе-Кель умер, а Мей’Кнони… услышав, что сталось с ней, маг так и сел. Он дважды переспросил принесшего дурные вести мага, но тот лишь мрачно кивал. Шутками тут и не пахло, да и не любил мастер Гвебе шутить.
— Все — чистая правда, Верховный, — говорил он. — Учитель умер в прошлом году, а еще за полгода до этого магистр Мей’Кнони… ушла в Лэнг.
— Понятно, — только и ответил Креол, подперев щеку кулаком.
Гвебе с беспокойством смотрел на Верховного мага. Сын Шамшуддина и ученик Хе-Келя, он прежде нередко посещал Шахшанор и помнил, сколь гневлив бывает его владелец.
Тот ожиданий не обманул. С минуту посидев молча, Креол вскочил, пнул отлетевшую к стене скамью, расколотил дорогую стеклянную вазу и взревел:
— Да какого хера⁈
Гвебе замер, стараясь не дышать. Он дождался, пока ярость архимага стихнет, и осторожно протянул табличку.
— Магистр Мей’Кнони оставила тебе послание, Верховный, — сказал маг.
Креол вырвал табличку и пробежался глазами по клинышкам. Мей’Кнони писала, что решение далось ей непросто, но выбор она сделала твердый. Алгор предложил почти неограниченное бессмертие на весьма выгодных условиях, и контракт уже подписан, так что назад не повернуть.
Странным образом у Креола внутри опустело. Улетая из Шумера, он думал, что тут его ничто не держит, что он не оставляет за спиной ничего ценного. Но вот, он вернулся, и оказалось, что кое-что все-таки оставлял… и это кое-что за время отсутствия пропало бесследно.
— Какие еще новости? — угрюмо спросил он. — Умер кто-нибудь еще, кого я знаю?
— Нет, Верховный, больше никого. Мой старший брат, разве что, но…
— Который?
— Хабтаммамед.
— Сын Бикили? — неожиданно вспомнил Креол. — Сколько ему было?
— Пятьдесят семь, Верховный.
Креол хмыкнул. Из несметного множества детей Шамшуддина магами стали шестеро, но самый старший сын оказался бесталанен и занялся торговлей. Сколотил недурной капиталец, как слышал Креол… но это и все, что он о нем слышал.
И Хе-Кель ведь тоже продолжил себя в детях, и двое из них стали магами. И даже у гнуснейшего из гнуснейших Мешена’Руж-ах есть потомство, в том числе один маг, недавно ставший магистром.
При этой мысли чело Креола помрачнело пуще прежнего. Он встал и заглянул в клепсидру, поплавок в которой качался у восьмого часа. Ох уж эта новомодная придумка — никакой магии, любой кузнец может сварганить. Всего-то и нужно — размеченный сосуд с отверстием у самого дна, да раб, что дважды в день будет заполнять его водой.
— Разделишь со мной трапезу? — предложил Креол сыну Шамшуддина.
На следующий день он слетал в Вавилон. Разобрался с делами Гильдии и встретился с царевичем Лугальбандой, что после войны с Та-Кемет окончательно стал императором во всем, кроме названия. Созвал ковенант, что в его отсутствие не мог собраться легитимно, и посвятил троих подмастерьев в мастера, а одного мастера в магистры.
— Почему так мало? — недовольно спросил Креол. — Меня не было два года — я думал, что Шедевры приготовит человек десять.
Ответом было молчание. Сегодня с трудом удалось достичь кворума — всего шесть магистров из тринадцати и три архимага из четырех. Хиоро за время отсутствия Креола тоже отбыл в странствия — куда-то в свои родные края. В отличие от Шамшуддина и Хе-Келя, Хиоро мало рассказывал о себе, и Креол знал только, что он сирота из северных земель, а в детстве бродяжничал, пока его не подобрал архимаг Бизаль.
Забавно. Креолу вдруг подумалось, что среди его друзей совершенно нет чистокровных шумеров. Шамшуддин — сын кушита Бараки, Мей’Кнони — тоже кушитка, Хе-Кель — сын та-кеметца Рахотепа, Хиоро вообще непонятно кто. Даже вонючий Мешен’Руж-ах хоть и родился в Шумере, но по крови мелушец, происходит из Хараппы… хотя он-то Креолу уж точно не друг.
Маг отшвырнул лепешку, в которой снова оказались гвозди, и Мешен’Руж-ах огорченно поджал губы. Креол ему даже ничего не сказал — старому маскиму все равно недолго осталось, он скоро лопнет и забрызгает все дерьмом.
Кто вот только его заменит? Креол смотрел на присутствующих магистров и перебирал отсутствующих… кто из них когда-нибудь будет помазан в архимаги? Акосов, разве что, да и то сомнительно.
Магия как будто и впрямь слабеет с каждым поколением.
— Заседание объявляю закрытым, — провозгласил маг. — Если кому понадоблюсь — ищите меня в Шахшаноре.
В отличие от Менгске, Креол мало времени проводил в башне Гильдии. Его не интересовала власть над человеками, и он плевать хотел на почести. Он слышал звук капающей воды, перед глазами стояло отверстие клепсидры, отсчитывающей утекающие минуты его жизни.
Весь следующий год Креол почти не покидал Шахшанор. Двухлетнее странствие по Ойкумене не дало ему ничего, и он стал искать решение у себя дома. Рылся в книгах, читал древние таблички, призывал духов, проводил сложные ритуалы. Все чаще он впадал в черное отчаяние, в бешеную злобу, и в эти моменты Хубаксис и смертные рабы прятались от Креола, как от чумы, а от этого он зверел пуще прежнего. То и дело приходилось чинить или заменять мебель, покупать новую посуду… и рабов. Креол и прежде-то их не щадил, а теперь дело стало совсем худо.
— … Креол, такими темпами ты изведешь все население Шумера, — печально произнес Хиоро, вернув к жизни случайно убитого евнуха. — Смотри, чего ты добился. Теперь он останется одноглазым.
