Перебирая их, учительница спрашивала, откуда они, и откладывала в сторону. Мы соврали, что нам их дали с макулатурой, и лицо ее засияло. Получив свои выигрышные билеты, мы, довольные, пошли к пионервожатой. Здесь нас ждали новенькие клюшки. По домам мы расходились абсолютно счастливыми…

А следующим утром я заметил, что Женька отправился в школу не один. С ним шагал разводящий руками отец. «Видно, волнуется», – подумал я.

Теперь я понимаю причину того волнения Женькиного папы. Несколько томов сочинений Л. Н. Толстого стоили того.

Раз мы затронули общественно-полезную тему, то о сборе металлолома не рассказать просто нельзя. Тем более, что этот случай до сих пор вспоминают с улыбкой на лице все учителя нашей школы и жильцы соседнего дома.

Наш класс поклялся занять первое место. Но как решить эту задачу? Сначала мы разошлись по двое и по трое по всевозможным местам нашего района. Банки, крышки, трубы, утюги, листы железа, бочки постепенно собирались в кучу. Этого нам показалось мало, и дело, решили мы, идет очень медленно. И вдруг с сенсационным сообщением прибежал Сережа: «Ребята, в соседнем дворе в домах поменяли трубы и батареи, и все они пока лежат на улице! Надо их собрать. Победа – за нами!»

Возражений ни у кого не возникло. Батарей оказалось так много, что даже общими усилиями на место сбора металлолома мы смогли дотащить их только к вечеру. Усталые, но радостные, в предвкушении заслуженного «золота», мы разошлись по домам.

Каково же было наше разочарование на следующий день, когда встревоженные рабочие ходили по школе с нашим директором. Оказывается, это были не замененные, а новые батареи. Только еще не крашенные, поэтому мы и приняли их за старые.

Теперь все это хозяйство медленно переносилось обратно. Через неделю мы с грустью провожали в обратный путь последнюю из батарей.

Романтик в душе – это прекрасно. Под впечатлениями от «Робинзона Крузо» наша компания, сложившаяся в пионерском лагере из самых отчаянных ребят, тайно устроила себе шалаш за территорией лагеря, на берегу огромного озера. Здесь мы пропадали целыми днями. В один из таких дней в голову пришла идея – попробовать полностью обеспечить себя дарами природы. Из «фабричного» мы взяли с собой только спички.

Ягоды нам очень быстро надоели. На свежем воздухе аппетит разыгрался так, что есть хотелось неимоверно. Чтобы удовлетворить свои потребности, решили попытать удачу на озере, которое славилось богатством рыбы. Удочек у нас не было, поэтому мы воспользовались методом браконьеров. Из проволоки и майки сделали сачок, наложили в него бабочек, тополиного пуха и прочей ерунды. Но главной приманкой служил белый цвет майки.

К нашему удивлению, мы вытащили сачок, полный мелкой рыбы – синтявки, как тогда называли уклейку. Нарушив запрет, мы залезли в воду и наловили раков, прямо руками. Встал вопрос, как все это сварить. Но в детстве неразрешимых вопросов нет. Кастрюлей нам послужила найденная на берегу большая консервная банка. В ней мы сварили, без соли, наш небогатый улов и, надо признаться, ели с аппетитом. Нам даже показалось мало.

После этого целую неделю мы все вместе провели в санчасти. На этом любовь к лесной жизни в нас, на время, пропала.

Место для стартовой площадки оборудовали прямо у гаража школьных автомашин. Это была пятая ракета нашего инженера Ромы. На нее возлагались большие надежды, так как через неделю в районе должен был проводиться конкурс технического творчества.

Четыре предыдущих ракеты еще не взлетали – они только подпрыгивали на месте, испуская клубы дыма и огонь.

– Эта взлетит. Диаметр сопла уменьшен до минимума, корпус облегчен, – уверял всех Ромыч.

Я, как помощник номер один, установил направляющий стержень, подготовил электропускатель, установил ракету.

– Первый к пуску готов, – отрапортовал я.

Рома стоял в позе победителя, скрестив руки на груди и наблюдая за действиями окружающих.

– Всем отойти, – сказал он и добавил: – Павлуха, у тебя легкая рука. Контакт!

– Есть контакт… – Остальные мои слова никто не услышал… из-за оглушительного взрыва. Первое мгновение все стояли молча, ничего не понимая, моргая глазами. Затем раздался чей-то смешок, постепенно переходящий в дружный хохот.

– Еще один такой взрыв – и машина наша! – воскликнул кто-то.

Всеобщее веселье прервали грозные громкие окрики: «Держи хулиганов!» – и всех как ветром сдуло.

Через несколько секунд мы, тяжело дыша, уже стояли перед кабинетом литературы. Ребята из параллельного класса, давясь от смеха, рассказывали веселую историю, свидетелями которой они только что оказались: «Чешете вы, как скаковые лошади, через кусты, клумбы, заборы. А за вами, не отставая, – бабка лет семидесяти. Да и еще кричит что-то вдогонку». Мы от души посмеялись.

Зашли в класс, расселись и почти забыли про случившееся. Ромыч размышлял над за своими расчетами, как вдруг, минут за пятнадцать до окончания урока, неожиданно распахнулась дверь, и в класс вошел школьный завуч.

– Кто был на той перемене на улице? Встать! – грозно сказал он. Никто и не пошевелился. – Земсков, собирайся, пойдем к директору!

Недоумевая, Володька взял портфель и поплелся за серьезно настроенным завучем. Было ясно: разбираются по поводу взрыва. И надо же – вызвали самого невиновного! Земскова и близко там не было. Он даже про запуск не знал.

Володька стоял лицом к лицу с «пострадавшей».

– …А тот. Товарищ директор, он крикнул: «Еще раз взорвем – и машина наша». Володька стоял и не знал, о чем идет речь, отказывался от всех обвинений. Потом он начал догадываться, что, видимо, ребята опять проводили опыты.

– Кто с тобой был?

Володька подумал, что отказываться бесполезно, вызовут еще милицию, и решил – будь, что будет. На перемене мы отправили «разведку». Узнали, что он взял все на себя. Весть была добрая и недобрая одновременно.

– Так, опять Земскову не повезло.

– Да, это попахивает жареным. Бабка больно настырная попалась. На учет в детскую комнату могут поставить.

– Надо как-то выручать.

– А что тут думать? Надо идти к директору и все рассказать.

– Только идем все, а не только Ромыч и Павлуха. Ведь участвовали и удовольствие получали все.

Сказано – сделано. Через минуту полкласса стояло в кабинете директора.

– Любовь Александровна, это мы все устроили. Вовка тут ни при чем. Он и не знает даже, что случилось.

Директор улыбнулась:

– Земсков во всем признался, нечего его выгораживать.

– Это он соврал, чтобы выгородить нас. А на самом деле ракету принес я, и я все устроил, – уверял Рома.

– Ну не только ты, – вступились другие.

В кабинете поднялся гам. Каждый старался приписать себе как можно больше подвигов.

Любовь Александровна взялась за голову:

– Что вы меня путаете, какая ракета? Рассказывайте по порядку!

К концу перемены общими усилиями справедливость была восстановлена. «Пострадавшая» уже не обвиняла никого в покушении на свою жизнь. Бабка оказалась с чувством юмора, а главное, понимала наш энтузиазм.

Но теперь пришлось всю исследовательскую работу вести под руководством преподавателя физики. И, надо сказать, не безуспешно.

Теперь можно сказать с уверенностью: да, это была самая первая любовь, настоящая.

Осенним дождливым днем я отправился в кино. Это было воскресенье, и мне чудом удалось достать билет. Я шел довольный по людным улицам, предвкушая интересный кинопросмотр. До фильма оставалось около часа, и я решил прогуляться по набережной. Шелест листьев под ногами, мелкий моросящий дождь, заставляющий втягивать шею в плащ, серые волны реки, напоминающие о пролетевшем лете – все это сбивало хороший настрой. Я шел уже понурый, перепрыгивая через лужи. Прохожие не привлекали моего внимания.