Лера машинально взяла протянутую ей икону и внимательно присмотрелась к парню.
– Ты что, ждал меня здесь?
– Да.
– Зачем? Почему? Разве мы знакомы? – без подзуживаний и накручиваний беса Лерка, оказывается, умела спокойно разговаривать и даже улыбаться.
– Нет.
– Тогда почему ты назвал меня Огоньком? Меня так только близкие друзья называют…
– Не знаю, – Натанэль смотрел на Леру, на бьющуюся в ней крохотную жизнь и улыбался. – Просто цвет волос у тебя такой… Солнечный. И веснушки эти замечательные… Вот и Огонек.
Лера заулыбалась, кивнула, словно давая понять, что согласна с таким объяснением, затем еще раз взглянула на икону… Потом зачем-то спрятала ее в сумочку, напрочь позабыв о своей вспышке ярости в палате.
– Еще бы понять, что мне делать теперь… – тихонько прошептала она, но Натанэль услышал.
– Если хочешь – пойди в церковь. Тебе все расскажут. И почему аборт делать нельзя, тоже расскажут. Но только если хочешь. А пока – береги малыша!
– Постой! – вдруг спохватилась Лера. – Откуда ты знаешь про малыша? Кто ты?
– Я? – Натанэль улыбнулся. – Я Ангел. Просто мимо проходил. Благослови тебя Господь!
Натанэль развернулся и ушел. А ошарашенная Лера еще долго стояла на месте, то поглаживая живот, то прикидывая, в какую церковь ей пойти… Да и надо ли? Заглядывала в сумочку и рассматривала икону.
Веснушки на бледном лице сияли маленькими солнышками, а в глазах была смесь испуга, надежды, и еще чего-то очень-очень хорошего…
Дома ее ждали разъяренные родители, скандалы и нечисть, но пока все было хорошо.
Она сегодня же скажет Игнату, что согласна выйти за него замуж.
Она достала из сумочки икону. Прижала к груди. И почувствовала необыкновенную легкость и счастье. Икона… Ангел… Как все странно… Каким-то чудом уцелевший ребенок… Что такое с ней происходит? Освободившись от рогатого поганца, Лера не узнавала саму себя. А может быть, и Бог есть?
Дойдя до этой мысли, Лерка-Огонек решительно направилась к ближайшей церкви с твердым намерением покреститься. Первый узелок в дьявольской паутине был распутан.
Это утро Натанэль обозначил для себя, как «день икс».
Серафима
Весь оставшийся день Натанэль провел в общественном транспорте. Он садился в переполненные автобусы, трамваи, спускался в метро… Внимательно приглядывался и прислушивался. Едва заслышав разгорающийся скандал, ввинчивался в толпу и пробирался к месту ссоры.
Как правило, люди кричали и ругались друг на друга безо всякой видимой причины. Но Натанэль видел зачинщиков ссор. Бесы. Облезлые и тощие, они сидели на плечах людей, болтались под ногами, кривлялись, хохотали, подзуживали и нашептывали разные гадости.
Натанэль с ними не церемонился. Подходил поближе, читал молитву. Доставал старинный крест благородного, чуть потускневшего золота, и прикладывал к ближайшему неосторожному врагу. Бес взвизгивал и пропадал. Ожог от креста оставался на его шкуре надолго, лет на пятьдесят, а то и больше. А это значит, что как минимум полвека эта тварь не покажется на земле. Будет сидеть в преисподней, получая пинки, тычки, плевки и оскорбления от сородичей.
Остальная нечисть настораживалась, испуганно оглядывалась по сторонам, но маскировка Натанэля была идеальной. Бесы видели обычного парня, который думает о пиве, хорошенькой девушке-соседке и немножко о завтрашнем экзамене.
В тот день он изгнал из города множество бесов. Для него это было несложно.
Натанэль был опытным Ангелом-Хранителем и опытным бойцом. На его личном счету Хранителя насчитывалось целых четыре святых, и сотня простых, хороших людей. Людей, которые, несмотря на все неприятности, горести и беды, подкидываемые им нечистыми, остались верными Богу до последнего вздоха.
И все-таки был один ужасающий, обжигающий провал. Его подопечный, совсем недавно, в начале прошлого века, сознательно отрекся от Бога и сорвал с себя крест. Натанэль боролся с врагами, накатывающими на него, словно волны бушующего моря, но их было слишком много. Человек сдался, и бесы утащили его прочь. А Натанэль остался на поле боя один, избитый, с изорванными крыльями, помятый и оглушенный. Сверкающий меч потускнел и погнулся…
До сих пор он вспоминал этого человека и плакал о нем. И хотелось бы забыть… Но нельзя. Чтобы не повторять прошлых ошибок.
***
К вечеру Натанэль устал. Багрового пламени нигде не было, и Натанэль спустился к реке. Сел прямо на землю, облокотившись спиной на парапет, отгораживающий реку от набережной. На набережной зажигались фонари, стояли ажурные лавочки, везде пестрели клумбы с цветами, красивые, словно воздушные, беседки и детские площадки.
Но даже здесь, в этом райском уголке, шастали бесы. Однако вели они себя осторожно, на набережной работало множество Хранителей.
Натанэль раскрыл рюкзак, обнаружил там пару огромных бутербродов, небольшой контейнер с каким-то салатом, термос и два персика.
В боковом кармашке появилось кое-что новенькое. Натанэль достал это и положил на ладонь. Маленький клубочек спутанных, разорванных и связанных неаккуратными узлами нитей. И вдруг, прямо на ладони Натанэля, одна из нитей выскользнула из клубка, выпрямилась, вытянулась в струночку и… пропала. Нить была ярко-рыжего цвета… Натанэль сразу же понял, что это означает и счастливо улыбнулся.
Снова взглянул на разноцветную паутину на ладони и перестал улыбаться. В паутине оставалось еще столько узлов и нитей! Господи, помоги!
– Я с тобой, Натанэль. Все хорошо…
***
Перекусив и немного отдохнув, Натанэль стал рассматривать набережную. За спиной успокаивающе плескались волны большой реки…
Вдруг маленькое облачко в небе, плывущее прямо над головой Натанэля, свернулось в спираль, а перед глазами завертелась звездная карусель.
Натанэль оценил знаки и понял – время…
Через мгновение звездная карусель растаяла, Натанэль открыл глаза и осмотрелся. Он перенесся во времени на шесть лет вперед, время Натанэль чувствовал безошибочно, до долей секунды… Зато в пространстве он остался в той же точке. Все та же набережная, река, зелень… Багровых огней нигде не было.
Задумавшись, что бы это значило, он не сразу заметил, что перед ним стоит маленькая, лет пяти, девочка. Рыжеволосая, кудрявая, с белоснежной кожей, которую не брал загар, и веснушками по всему личику. Она смотрела на него во все глаза, явно желая что-то спросить, но не решаясь первой начать разговор.
На кого-то она была сильно похожа… Натанэль порылся в памяти и его осенило – да это же Лерка-Огонек! Хотя нет… Души разные. Да и возраст, время… Может, сестренка?
– Привет, Солнечный Зайчик! – весело сказал Натанэль. – А ты почему одна гуляешь?
– Привет! А я не одна! Я с мамой и папой! – девчушка махнула рукой куда-то в сторону детской площадки. – У тебя очень красивые крылья!
– Что? – Натанэль с ужасом скосил глаза. Неужели от так расслабился, что вернулся к ангельскому облику? Но нет, все было в порядке. Обычный парень, сидит, пьёт кофе из термоса…
– Какие крылья, малышка? – засмеялся Натанэль. – Я же не птица! Тебе показалось!
– Нет, – упрямо ответила девочка. – Мне не показалось. Я вижу. Ты не птица. Ты Ангел. Подари мне одно перышко! Пожалуйста! Вот это, с зелеными пятнышками!
Крылья у всех ангелов были разные, создавая их, Господь не скупился на красоту и разнообразие.
Натанэль не знал, как реагировать на слова крохи. Разве что принять все, как есть. Он еще раз заглянул в детскую душу, опасаясь, как бы за внешностью милой малышки не прятался бес. Нет, все чисто. Тогда он чуть шевельнул плечами и расправил крылья.
– Выбирай, Солнечный Зайчик. Только никому не рассказывай, ладно?
– Конечно! – малышка счастливо улыбнулась. – Можно, я возьму вот это, с зелеными звездочками?
Перышко упало в ладошку девочки, она зажала его в кулачке и тихонько прошептала:
– Это будет нашей тайной, правда?
