Бригада расположилась согласно разработанному плану, по полкам. Выдвинуты контрольные группы для блокирования дорог на Суньу с севера, ведется постоянное наблюдение. В случае выдвижения групп противника, они будут немедленно уничтожены.

Протяженность укреплений противника около пятнадцати километров, в основном окопы, но есть и укрепленные огневые точки.

Наши полки развернуты в десяти километрах от противника и каждый полк блокирует около пяти километров. Вперед для контроля выдвинуты батальонные группы, которые меняются каждые четыре часа. Группы отчитываются в полки, полки в штаб бригады. Отчеты каждый час, или по необходимости.

Сейчас ТП2 и ТП3 передадут выделенную зону ответственности ТП1 и завтра с утра мы начинаем операцию по взламыванию укреплений противника в соответствии с разработанными штабом бригады планами.

На командном пункте установлены средства наблюдения и развернуты штабные карты, на которые в реальном времени наносится текущая обстановка.

— Это кстати, идея и наработка Даниила. — Неожиданно отмечает он и тут же добавляет:— Очень удобно, надо сказать.—

Я в ответ пожимаю плечами, как бы показывая, что ничего особенного тут нет.

А комбриг продолжает:

— В средства наблюдения, кстати, все прекрасно видно и можете посмотреть. — Предлагает он и тут же добавляет:— А вон посмотрите, опять эти бессмертные полезли на танки.—

Мерецков и я прижимаем к глазам натуральные перископы и я вижу и правда фигурки бегут, насколько танков и наши БТ7 стоят стеной.

— Не пропустят. — Понимаю я и они и правда открывают огонь. Два японских танка мгновенно останавливается, видны языки пламени и оттуда выскакиваю черные фигурки. Которые тут же падают как скошенные, от близких разрывов снарядов. Мгновения и все закончилось.

Я передаю перископ Володе, тот хватает ручки и через мгновение разочарованно отпускает с возгласом:

— Не успел. Все уже закончилось.—

Я улыбаюсь ему и говорю:

— Ничего еще не закончилось, все только начинается, еще успеешь.—

И замолкаю под кивки командиров.

— Они опытные и умные, они все понимают. — Осознаю я и неожиданно для самого себя чувствую потребность спеть, такое. Какого тут еще не слышали.

Я замечаю в углу гитару и спрашиваю:

— Можно?—

Рокоссовский кивает, с интересом на меня посматривая, а я начинаю играть и петь те самые «Пол версты огня и смерти» Алексея Матов а:

Впереди отрезок чистый,

Мы на нём почти статисты.

А у дальней кромки поля,

Враг хоронится в кусты.

И оттуда самоходки,

Бьют по нам прямой наводкой.

И по флангу не объехать.

А по полю пол версты.

Пол версты огня и смерти.

В серых маленьких конвертах.

Разлетятся похоронки.

Грусть тоску приумножать.

Но приказ поставлен Ставкой.

Кто-то молится, украдкой.

Кто-то молча стиснул зубы,

Кто-то вспомнил чью то мать.

Есть сигнал для наступленья.

Всё вокруг пришло в движенье.

Хошь нехошь, а деревеньку,

До заката нужно взять.

Вонь соляры, грохот траков.

Экипажи из штрафбатов.

Нам бы только поскорее.

Пол дистанции сорвать.

Экипаж неровно дышит.

Наш мехвод поэму пишет.

Влево-вправо всё, что можно.

Выжимает из движка.

Я ору как малахольный.

Но с болванкой бронебойной.

Мы в последнее мгновенье,

Разминулись в два вершка.

Начинается потеха.

Будет джампам не до смеха.

Башню вправо, выстрел, спёкся.

Вот ещё один готов.

Мы друг друга прикрываем.

И одно лишь твёрдо знаем.

Мы Отчизну защищаем,

Не за-ради орденов.

Закончил и остались только последние несказанные слова:

— Товарищи, давай так, чтобы мы были живы, а они все пусть исчезнут или уйдут. У нас есть задача и мы ее выполним, но надо все сделать красиво. Так, чтобы увидев русского медведя, все уходили подальше и побыстрее, пока медведь еще не совсем проснулся. — Говорю я и вижу согласные понимающие кивки все присутствующих.

— Да, это моя бригада, мое детище. Враг не пройдет, мы победим. — Стучатся мысли в мой беспокойный разум.

Осада началась.

11.06.1937

Вторник

Суньу

7:00

— Ну вот я и в Суньу. — Думаю я, уже просыпаясь, нет не в доме.

На сей раз в организованном платном городке, который бригада поставила в десяти километрах от Суньу. Тут тепло, лето все-таки и вполне комфортно и так.

— Но, пора. — Подстегиваю себя я. — Нет времени разлеживаться, мы в режиме осады. Правда осаждают не нас, а мы, но все равно, это мобилизует.—

И с этими мыслями я подскакиваю с походной койки и мчусь, нет, не в ванную. У нас походный режим, оборудованы места общего пользования, умывальни и даже бани с душевыми. Все по уму.

Рывок на улицу и полетели. Минуты, минуты, минуты и вот я уже, освежившийся, стою на спортплощадке, подготовленной по моему предложению и привычно вхожу в ритм.

Разминка, куда же без нее? А затем и привычный бой с тенью, плавные движения, внезапно срывающиеся в каскады ударов ногами и руками. И я не один, Володя еще неделю назад, в Благовещенске, усмотрел мои тренировки и присоединился. С тех пор он все не оставляет надежды меня победить в заключительном спаринге.

Вот и сегодня, отпрыгались, отбегались и встали друг напротив друга, а вокруг уже собралась привычная толпа зрителей и на этот раз присутствуют даже комполка, причем все трое и с видимым интересом смотря на представление. Ну да, нечасто увидишь, тренировочный бой двух наследников Империи, первого и третьего.

И мы срываемся в обмен ударами, уходами, блоками. Бой на долго не затягивается, такого не бывает в настоящих поединках и вот вновь Володя проваливается в атаке, я добавляю ему движения приемом из арсенала Айкидо, контроль и добивание на земле, точнее его имитация.

Так или иначе, но я пока побеждаю, впрочем, это не удивительно я немного сильнее и быстрее, заметно резче и на порядок техничнее, исход тут предрешен, но Володя растет и в периодических тренировочных боях с бойцами бригады он иногда уже и выигрывает.

Надо сказать, нас с каждым днем в бригаде уважают все больше. Люди видят, что мы такие же, как и они. Мы рядом и если надо, поможем, подскажем. Уже были случаи, когда мы, засучив рукава, помогали вытащить забуксовавшие машины.

Тут конечно степь вперемешку с полупустыней, но застрять можно, все-таки не хватает проходимости машинам и, конечно, нужны открытые без дверные модификации, именно для походных условий.

Но этим я еще займусь.

И с этими мыслями, я завершаю бой и тренировку.

Володя встает и смеясь мне говорит:

— Опять ты победил, и снова я промахнулся.—

Я подаю ему руку и отвечаю:

— Ничего, Володя. Ты растешь, со мной тебе сложно справится, но ты реально становишься сильнее и уже угроза для многих, поверь.—

А он доволен и это главное правда, он реально становится сильнее.

Неподалеку стоит комполка Черняховский и увидев мой взгляд, здоровается и одновременно спрашивает:

— Доброе утро, Даниил. Хорошо дерешься.—

— Доброе утро товарищ Черняховский, спасибо. — Отвечаю я и жду продолжения, а оно следует:

— Интересная техника и наши спецы так говорят. — Продолжает он и наконец высказывается:— Не хотел бы с ними поработать? Они заинтересовались, хотят на основе твоих приемов выработать комплексы для армии и для разведки.—