– Как он себя чувствует? – спросила Алина, стараясь контролировать голос.

Олег не ночевал дома прошлую ночь, оставшись в одной из пустующих палат «Новултуса». Он хотел поддержать начальника, ведь ему было скучно коротать вечера в окружении младших сотрудников. Алина не понимала, зачем Штольца перевезли из обычной больницы. Олег лишь мельком упомянул, что в «Новултус» оборудование получше, и больше к этой теме они не возвращались. Алина искренне старалась найти в себе жалость к Борису Штольцу, но ничего не могла поделать с инстинктивной неприязнью, которая разъедала ее каждый раз при упоминании его имени.

– Пока еще не очень, – ответил Олег. – Хотя Борис уже начинает потихоньку говорить. Бесится, что нужно заниматься с логопедом, – усмехнулся он. – Впрочем, я не удивлен, Борис терпением не отличается. Но он тормозит свое восстановление, так что завтра поговорю с ним.

– А разве за тот вечер, что вы провели вчера вместе, ты не мог с ним это обсудить? – удивилась Алина.

Олег сделал секундную паузу, опустив взгляд на стакан.

– Вчера он очень устал. Все эти занятия, да еще и гимнастика, которую Анна заставляет его делать, выматывает. Я решил не наседать. Но так больше не может продолжаться.

Не успела Алина еще что-то спросить, Олег сменил тему:

– А ты чем занималась?

– Занятия были до четырех, – осторожно сообщила Алина, невольно обхватив запястья. – А потом… писала.

– Писала? Программу уроков?

– Нет, я… знаешь, в последнее время я пишу короткие рассказы.

– Зачем? – Олег нахмурился.

– Просто у меня сейчас много времени, а фанфики…

– Фанфики? – выплюнул он, как ругательство. – Это не та дрянь, которой занимаются школьницы? Когда коверкают знаменитое произведение?

Алина не ожидала поддержки, но презрение, с которым Олег говорил об ее отдушине, сильно ранило.

– Да это так, ничего серьезного. – Она проглотила возмущение. – Скорее заметки.

– Слушай, если тебе нечем заняться, можем купить тебе абонемент в какую-нибудь тренажерку. Что скажешь? Хотя бы потратишь время с пользой.

– Да, почему бы и нет, – улыбнулась Алина, но улыбка ее погасла, едва Олег скрылся в спальне.

Борис устроился на неудобном сером диванчике, стараясь не показывать своего нетерпения. Кому, как не ему, было знать, что диагностика мозговой активности занимает много времени, но сидеть без дела он не любил. Роль подопытного его изводила, ведь обычно он находился по другую сторону, принимая все решения. Сейчас исследования взяла на себя Аня, и, хотя Борис полностью ей доверял, мысль, что не он сейчас сидит за монитором, анализируя данные, заставила его сжать кулаки.

– Борис Александрович, все в порядке? – Аня повернулась к нему. – Сердечный ритм сбился.

– Да… все нормально, – медленного проговорил он, заставляя себя расслабиться. – Продолжай.

Запретив себе волноваться, Борис мысленно перенесся на пару лет назад, когда они с Олегом только начали разрабатывать чип.

В то время он немало разочаровался в результатах своей работы. Борис слишком идеализировал общество и надеялся, что новые нанороботы, которых не нужно извлекать, вызовут большой отклик. Совсем крохотные роботы, предупреждающие о болезни еще до того, как она разовьется, разве это не чудо? Но люди, как всегда, показали свою косность. Как будто ему больше ничего в жизни не надо, только следить за тем, как они принимают душ или платят за кофе. Смешно!

Но чип… это совсем другое. Полное восстановление работы мозга даже при самых тяжелых нарушениях скоро станет реальностью. Когда он наконец придет в себя и опубликует результаты исследования, покажет, как чип смог помочь ему… тогда уже никто не сможет отрицать прогресс, которого он достиг.

Борис невольно потрогал чуть выпирающий шестиугольник над левым ухом, как раз когда Аня повернулась к нему.

– Мешает? Или что-то болит? – Она нахмурилась.

– Нет… просто еще… не привык.

Аня чуть сощурилась, будто проверяя его на детекторе лжи, но затем расслабилась.

– Ну что ж, я вижу значительные улучшения, – удовлетворенно улыбнулась она. – Клетки в речевой зоне теменной доли полностью восстановились. Сейчас чип принялся за лобную, и, судя по тому, что показывает система, ждать осталось недолго. Удивительный результат всего за две недели.

Борису понадобилась пара секунд, чтобы понять, о чем говорит Аня. После инсульта ему бывало тяжеловато соединить в голове то, что он слышал, со смыслом фразы. И, хотя в последнее время он начал приходить в норму, когда люди говорили сложными предложениями, ему все еще требовалось время.

– Логопед передала мне, что произносительная сторона речи у вас тоже восстанавливается быстро, – тем временем продолжала Аня, не замечая его трудностей. – Сказала, что вы даже достаточно окрепли для… словесных оскорблений. – Она подняла брови.

– Эта женщина… меня… утомляет. – Борис скривился. – Писать… под диктовку… как будто я снова в школе учусь… не очень-то приятно.

– Борис Александрович. – Аня нахмурилась. – Я знаю, что вы хотите поскорее все это закончить, но вы делаете только хуже. Отказываетесь заниматься, рычите на лаборантов. Зачем вы сопротивляетесь реабилитации?

Борис попытался ответить сразу, но мозг словно застопорился, как ржавый механизм, и не желал ему помогать. Аня, наконец почувствовав его мучения, мягко поправила себя:

– Вы хотите выздороветь?

То, что женщина на двадцать пять лет моложе его разговаривала с ним как с ребенком, порядком раздражало Бориса. Но Аня права. Чем быстрее чип закончит с нейронами, тем быстрее Борис придет в себя. И идиотские занятия с логопедом могут этому помочь.

– Хочу, – вздохнул Борис. – Я не буду… больше… срываться.

«Даже несмотря на то, что эта Ольга Михайловна похожа на Фрекен Бок», – ехидно добавил он про себя.

– Отлично. – Аня кивнула. – Тогда на сегодня мы закончили. Чип работает в хорошем темпе, и я думаю, что теперь вы без проблем можете отправляться домой. Будем с вами встречаться несколько раз в неделю, чтобы я проводила диагностику, плюс продолжите занятия с логопедом и ЛФК.

Борис вздохнул с облегчением. Конечно, он любил свою компанию, но две недели в четырех стенах палаты «Новултуса» могли довести кого угодно. Он скучал по своей квартире, по любимому дивану и свободе, когда никто не тыкал в тебя иголками и аппаратами по пять раз в день.

– Надеюсь, что скоро… я и сам смогу провести… диагностику. – Он внимательно посмотрел на Аню.

– Конечно. – Она серьезно кивнула. – Как только вы решите, что готовы вернуться к проекту, я предоставлю вам все данные. – Затем ее взгляд потеплел, Аня потянулась к нему и чуть сжала его ладонь. – Борис Александрович, это ваше детище, и никто не собирается у вас его отнимать.

Борис немного смутился, что она так легко прочитала его мысли.

– Спасибо… Аня. – Он пожал ее руку в ответ и быстро встал с кресла. – Так что… сегодня я уже смогу… поспать в своей… кровати?

– Да. Только сначала занятие с Ольгой Михайловной, – усмехнулась она. – Потом Олег отвезет вас домой.

Борис постарался не поморщиться и уже выходил из палаты, когда Аня неуверенно его окликнула:

– Борис Александрович… я хотела обсудить кое-что еще. То, что ваши нанороботы вовремя не сообщили об инсульте, – грубое нарушение. Если об этом станет известно, то это может навредить компании. Странно, что проверка не выявила никаких ошибок. Мне кажется, было бы разумно изъять один из них и провести более детальное тестирование.

Борис помолчал пару секунд, а затем спросил:

– Ты… обсуждала это… с Олегом?

– Нет. – Аня стушевалась. – Но…

– Тогда пусть… он посмотрит… может, ты что-то… пропустила?

Аня недовольно поджала губы всего на секунду, но Борис успел заметить.

– Конечно, я у него спрошу, – спокойно ответила она. – Тогда увидимся с вами в понедельник, хорошо?

Борис вышел из палаты со слабым ощущением, что чем-то обидел Аню, однако никак не мог понять, что именно сказал не так. Наконец, решив, что ему просто показалось, он отправился на занятие.