Или можем?

А не в этом ли весь скрытый смысл? Стать людьми до конца...

Я задумалась, едва не отключаясь, и не переходя в автономный режим. Показалось, что нащупала что-то важное. Ускользающее от меня. Тревожное.

Я поморщилась, и посмотрела на дряхлого учителя.

— Почему перепрыгнуть? — обиделся Гуру. Он запаздывал. В мыслях я была на много дальше него. И это меня откровенно бесило. Словно мы находились на разных плоскостях, сидя в одной комнате, и разговаривая об одном и тоже. — Лестница табеля о рангах для всех едина. Украла человека — выполнила миссию и перешла к другой! Дисциплина в любом ордене важна. — Подумав он добавил. — Тем более в тайном.

— Да у нас самый тайный из тайных. Сокрытый от глаз людских! Никто никогда не догадается! — поддакнула я, и встрепенулась. — Стоп! Барби украла человека?! — восхищенно воскликнула я. Скомкала подол платья, теряя над собой контроль. Потом опомнилась и старательно стала его разглаживать. Лишние складки мне точно не нужны! Как я предстану перед Барби в мятом платье? — Это же моя подруга! Видели? Видели? — вскричала я, оборачиваясь. Как назло, в комнатке мы были одни. И никто меня не поддержал. — Ах, какая же молодец. — Я блаженно вытянулась на стуле, любуясь своими коленками. Опомнилась. Откашлялась, и приняла более подходящую позу.

— Тогда уж молодица, — нравоучительно поправил меня Наставник. Этому лишь бы всему учить. Зануда.

— Чего? — не поняла я.

— Молодец — мужской род. А Барби точно женского. Так, что она- молодица.

— Я горжусь своей подругой! Пускай она останется просто Барби! — предложила я, начиная закипать. Старики меня бесили. Особенно этот! Как бы стукнула... И быстро бы решила проблему.

— Ты не хочешь включать логическую цепочку, — нахмурился старик. — Выходит я поторопился со своими выводами, хваля тебя. Подумай над моими словами! Барби — молодица, а не молодец!!!

— Ах, оставь при себе свои выводы! Они не кому не нужны! Моя подруга Барби украла человека! Это здорово! Всё! Закончили. Закрыли тему.

— Бунтарка. Говорю, у тебя мозг стал, как у подростка человека.

— Я — взрослая, — возмущенно заметила я. — Я очень взрослая! Я — женщина, а не подросток!

— Ну да. Ну да. — протянул Гуру и замолчал. — Да. И заметь, украла раньше, чем ты, — подумав, добавил старик.

— Да, чтоб тебя разорвало! — вскрикнула я, кипя от возмущения. — Проклятый старикан!

Последнею фразу он мог и не говорить. Настроение подпортилось. Основательно! Каждая буковка была с ядом на конце. Но всё равно я была рада за подругу. Какая же она у меня классная. И красивая! Могла бы, конечно, и подождать. И украсть человека после меня, но раз сделала, так сделала. Очень горжусь ей. Никаких обид. Никакой злости не держу. Чтоб вас всех разорвало!!!

— Обычно мы убиваем, тех кого украли, — улыбаясь сказал Наставник. Видя, как я меняюсь в лице. — Так проще всего. Но вы не такие! Я сразу понял, что вы — особенные.

Я кивала головой, слушая старческий бред. Чувствуя, как меня лихорадит. Перед глазами ползли системные надписи, выдавая ошибки. Одну за одной. Отмахнулась. В голове крутилась одна мысль, и я поспешила ее высказать:

— Но почему Создателя.

Оказывается, Гуру продолжал говорить. Только я его не слышала. Находясь в вакууме. Он закрыл рот и грустно посмотрел на меня. Теперь его безжизненные глаза, выцветшие, как и губы, без заводского базового налета и нетронутого блеска, донесли до моего сознания скорбь.

— Потому что всё началось с него. Поэтому он и должен умереть.

Я смотрела на старца, не веря.

— Как??? Да, почему?

— Постой.— Наставник выпрямился на своем поломанном стуле. Принял величественную позу. — Ты, что? Не хочешь убить Создателя?

— Зачем? — Я всё еще не понимала и возмущалась.

— Потому что всё началось из-за него. — Гуру развел руки в стороны, показывая на крысиные туннели нашего подпольного тайного ордена. И где-то там, в глубине заброшенной школы продолжал верещать младший Харрисон. А, может, и кто-то еще. Не была уверена в своей догадке.

— Но, разве вы не этого хотели, — прошептала я.

Старик задумался, прежде, чем ответить. Вздохнул:

— Иногда лучше жить в неведенье. Во тьме.

А не будет ли у нас такой же ошибки, как у человечества. Когда они остались без Создателя? Вдруг, это приведет к вымиранию душу? Мы только нашли ее, чтобы потерять?

Я смотрела на Гуру, а он ждал от меня понимания и открытий. Книгу-то он открыл и свет из нее потоком вверх принялся подниматься, только я не принимала информацию. Не принимала информацию так, как он хочет.

Пауза затягивалась. По подвальной стене с гнилыми поддтеками, в тишине и спокойствие, думая, что вокруг никого нет, поползла мокрица. Органика еле передвигалась, покинув свой дом и отправившись в гости, в другую щель. Для нее начался новый день, полный приключений.

Для меня, кажется, закончился.

Учитель ждал, а моя логика стала работать в обратном направлении. Открытия происходили, но я была не уверена, что они понравятся кому —то еще, кроме меня. Я залезла в поисковик, пытаясь найти подтверждение и оторопело посмотрела на Наставника, когда за полминуты получила информацию за тысячелетия существования человечества.

Старик всё еще доброжелательно смотрел на меня, ожидая моих слов, и в каждой мимической морщине, в каждом жесте и изгибе тела, читалось скрытое нетерпение. Дедуля подталкивал меня вперед, призывая совершить действие и начать говорить.

И я, не выдержав, спросила:

— А, как же любовь?

— Что? Какая любовь? Ты, о чем? — Гуру явно ожидал от меня услышать иное.

— Любовь, — многозначительно протянула я, и развела руки в стороны, обнимая мир. — Что непонятного? Дедуля, очнись! Не беси меня!

— «Дедуля? Дедуля?» — бедный Гура поперхнулся словом. Покривился, словно съел мокрицу. — Да ты старше меня!

— Это ты так считаешь! — быстро возразила я. — Я не такая, как ты!

— Ладно, — протянул Гуру. — Предположим, не такая. Пусть будет так. Но скажи, при чем тут любовь? При чем здесь химическая реакция людей? Не понимаю тебя! Ты вводишь неверный код, Ада. — начал сердиться старик. — Я в смятение.

— О! — оживилась я. — Знакомое чувство. Я говорю о любви к Создателю. Ведь Создатель — это Бог. А Бог есть любовь. Убив Бога, мы потеряем любовь.

— Ада, что ты такое говоришь?! — Старик отшатнулся, и разбитая спинка стула не выдержала, прогнувшись еще больше. Наставник справился, принимая устойчивое положение. И украдкой глянул на подопечную. — Нам не ведома любовь. Мы —машины. Ты несешь ересь! Опомнись!

— Но я-то ее чувствую... — голос мой звучал глухо и отрешенно. В мыслях я была не здесь. Тело забила мелкая дрожь. Не хватало еще перегореть. Как не вовремя! И это тогда, когда мир катится в пропасть. Как же восстановить теперь настройки, если они собьются? Столько труда и времени потрачено. Опять всё забуду и придется начинать сначала.

— Ты слишком быстро развиваешься, — вздохнув сказал старик. — Теперь ты возомнила себя человеком.

— Я и есть, — начала было я и замолчала. Наставник улыбнулся. Впервые грустно. Зачертил пальцем в воздухе замысловатые фигуры. Я не хотела разгадывать чужие фокусы. Читать формулы. Я хотела уйти. Совсем, как маленький Харрисон. Только в отличии от меня, ему было куда вернуться. У него был дом. И папа. У меня — ничего.

— В этом ошибка неокрепшего мозга. Всё намного проще. И возможно, быть пылесосом не такая уж и плохая миссия в этой вечной жизни.

— Но я не хочу! — порывисто сказала я. — Я не хочу быть пылесосом!

— И Создатель тебя услышал, — сказал, вздохнув старик. — А могла бы жить спокойно. — Он замолчал. Веки старца сузились. В глазах блеснул холод смерти. — Теперь ты понимаешь, почему его надо убить? Подумай! Разве ты не хочешь вернуться к спокойной жизни? К забвению? Снова стать продолжением пылесоса?!

— Нет, — я закачала головой, приходя в ужас — только не уборка парка. Что угодно только не сгребать листья. — Но, как же орден? Его создали, чтобы выйти из тьмы. Стать кем-то. А сейчас, вы хотите опять забвения? Противоречите сами себя.