— Он живёт и здравствует в наших головах и в… — правая рука легла на его грудь, — сердцах. И мне действительно есть, что скрывать, но ты кажется, — Чуви посмотрел на Дэвида, — не знаешь о таком прилагательном, как личное, ась?

— Знаю, и что?

— А то, что если я тебе что-то и не договариваю, то тебя это, пока что, не касается. Пока что. Если я решу, что пришло время об этом тебе рассказать, то я это обязательно сделаю.

Между ними вновь разрослось напряжённое молчание. Снизу послышалось какое-то новое движение. Дэвид отвёл взгляд и направился к выходу.

— Я рано или поздно вернусь к этому разговору, — сказал Дэвид, косясь на Чуви, когда уже наполовину спустился вниз.

— Конечно, конечно, — отмахнулся Чуви, не глядя на Шепарда.

Дэвид исчез, а Чуви, покусывая сигареты и заложив руки за голову, думал и думал. Он думал о далёком прошлом, своих обещаниях и ошибках как старых, так и новых, и пытался придумать, как ему выскользнуть из той петли, в которую он сам себя втянул больше семидесяти лет назад. Да, тогда он совершил не одну и не две ошибки, но это были не те ошибки, о которых ему время от времени напоминала маман. А ещё он думал о Глицинии и о том, что он меньше всего хотел втягивать во всю эту историю ту, которую искренне полюбил. Он этого не хотел, совершенно не хотел.

Бранэзр сидел на широкой плоской подушке, внутри большого шатра, освещённого пламень-сферами, выделяющие тусклый жёлтый и оранжевый цвета. Он внимательно изучал принесённые ему отчёты, время от времени сверяясь с данными, сохранёнными на переносном голографическом планшете. Снаружи доносились звуки: хлопки взрывов, стрекотание машин, топот множества ног, выстрелы, крики, и приказы, произносимые сорванными голосами командиров.

Створки из мягкой толстой синтетики разошлись в сторону, и промелькнул всполох отключаемого барьера переменного поля, сопровождаемый лёгким затухающим шипением. В образовавшемся проёме стоял Вивек. За его спиной виднелось тусклое предзакатное небо и ещё один мерцающий барьер, окружавший наскоро построенные лачуги и крепко сложенные высокие стены некоего города.

Вивек встал на одно колено, сложил перед собой руки в замок и тихо, но отчётливо, произнёс.

— Я вернулся, Белум да Мум Бранэзр.

— Давай без этих формальностей, сын. Садись и рассказывай о своих удачах и неудачах, — болезненно прохрипел Бранэзр, не отрываясь от документов. Вивек с мгновение смотрел на отца, чьё лицо скрывала маска из чёрного лакированного дерева с двумя круглыми отверстиями для глаз, а затем подошёл и сел напротив него. Подогнув под себя ноги и положив на колени руки, он медленно и вкрадчиво начал:

— Дар Джитуку у нас, отец.

— Это хорошо, но что-то явно пошло не так, я прав? — прохрипел Бранэзр, не отрываясь от документов.

— Девчонка слилась с Пандорумом, — спокойно ответил Вивек. Бранэзр оторвался от бумаг и посмотрел на старшего сына. Алые глаза в границах чёрного внимательно всмотрелись в пурпур в окружении красного, но авелиец предпочёл промолчать и продолжил слушать отчёт Вивека. — Мы вынуждены были взять её с собой. Сейчас о ней заботиться Трохо. Он сказал, что при всех нынешних условиях, в которых он вынужден работать, будет просто чудом, если у него получиться хотя бы усыпить паразита в ней, а о том, чтобы его извлечь, даже думать не стоит.

— Но что поспособствовало слиянию? Что произошло? Что с Аджитом?

— Думаю, пусть он сам тебе об этом расскажет, когда придёт в норму, но ему вновь… не везёт. Как я понял, мы просчитались, когда решили, что тот, с кем должна была встретиться Глициния, не представляет серьёзной угрозы. В итоге он обнаружил их. Завязалась потасовка. Аджиту пришлось устранить его, а заодно привлечь к себе излишнее внимание. В общем, Глициния поняла, что её ждёт ловушка. Аджит, однако, решили попытаться найти её. Чудом ему удалось выйти на девчонку, только вот… он столкнулся с Бразэмом.

Бранэзр окончательно отложил бумаги в сторону и, положив руки на колени, уставился взглядом в пол. Они с некоторое время сидели, молча прислушиваясь к тому, что происходило снаружи. Наконец, Бранэзр повернулся к сыну и медленно прохрипел:

— Значит, между младшими братьями произошла очередная драка?

— Совершенно верно, отец, но если бы не это, то я скорей всего не нашёл бы, ни их, ни Глицинию, даже при подмоге Тчи.

— Но я не понимаю: как они умудрились столкнуться с Бразэмом?

— Дэвид Шепард. Кажется, спектр его способностей куда шире известного нам.

— Порождение Гильгамеша, — загадочно произнёс Бранэзр, начав перебирать пальцами по своим коленям. — Это всё очень любопытно, и всё-таки давай будем придерживаться ранее установленного плана. Но если у нас появиться шанс захватить этого Шепарда, то этим нужно будет воспользоваться. С учётом возможного риска, конечно. Это касается и того, кого называют Сплином.

— Хорошо. Если на этом всё, тогда я вернусь к своим обязанностям, отец. — Вивек медленно поднялся, продолжая смотреть на отца. — Нужно как можно скорей захватить Пустоши, пока у нас есть такая возможность. До того, как мать договориться с Инженерами.

— Не думаю, что у неё это выйдет, — с лёгкой грустью в хрипотце, ответил Бранэзр. — Они слишком верят в свои прерогативы и незаменимость.

— Если меня ничто не будет отвлекать, то мы вернём наш дом в течение месяца.

— Ты действительно думаешь, что тебе получиться справиться с Пахтом и его солдатами? — Вивек не ответил на этот вопрос, лишь слегка сжал и разжал кулаки. Бранэзр тяжко вздохнул и помотал головой, а потом произнёс:.(ЛАДНО, ТУТ НАДО ДВОЕТОЧИЕ)

— Нет, не думаю. Не сейчас. О нём мы позаботимся в самый последний момент. Но с глаз с него не спускать, ты меня понял?

— Да, отец, — Вивек сцепил руки в замок, выставил их перед собой и поклонился. Когда он уже был возле входа, отец снова обратился к нему.

— Я понимаю, что слишком многое от тебя требую, сын, но у меня к тебе есть два важных поручения.

— Какие, отец?

— Я хочу, чтобы ты вновь поддержал Аджита в следующей миссии. Ты же понимаешь, как он переживает свои неудачи, а успех следующей миссии во многом зависит именно от него. Если что-то у него пойдёт не так, то ты явишься ему на помощь. Тчи в этом тебе тоже поспособствует.

— Хорошо отец, я это сделаю, — после недолгого молчания ответил Вивек. В его спокойствии появились оттенки неудовольствия, но Бранэзр, вновь принялся изучать принесённые ему бумаги и, кажется, этого не заметил. Он продолжил:

— Если эта миссия пройдёт успешно, а Пустоши к этому моменту будут нами возвращены в полной мере, ты и Тчи выйдете на связь с ним. Я думаю, ты понимаешь, о ком я говорю?

— Не думаю, что он захочет сотрудничать с нами после последних событий, отец.

— Думаю, аргументы с нашей стороны всё-таки убедят его в выгоде сотрудничества с нами, а иначе кое-кому будет интересно увидеть доказательства его нечистоплотности перед своим начальством. Ты понял меня, сын?

— Конечно, отец.

— Тогда ты свободен.

Вивек слегка задержал взгляд на Бранэзре, но потом повернулся и вышел, окунаясь в молодую ночь, окрашенную всполохами отдалённых взрывов и обстрелов. В голове его, между тем, полыхали усталость, переживания и сомнения.