Вновь очнулся Ирбис от резкого запаха, ударившего в нос. Рывком распахнув глаза, юноша увидел склонившегося над ним знакомого старика, держащего у его лица тряпицу, пропитанную вонючей жидкостью.

– Проснулся? – сухо поинтересовался алхимик.

– Угу... Вы... Вы ведь Орладин, да? – хрипя от натуги, спросил юноша.

– Да. Ты меня знаешь?

– Угу. Я... Работал на вас в Грейденпорте...

– Ладно. Своё имя помнишь? Как тебя зовут, мальчик?

– Ир... – парнишка начал было представляться настоящим именем, но тут же поправился: – Дайн...

– Ладно. Сколько пальцев я показываю? – спросил пожилой мужчина, положив на стул тряпочку и оттопырив два пальца.

– Два... – ответил пациент и, вспомнив об одной очень важном моменте, тут же задал вопрос: – Раз вы здесь, значит, и Тиль тоже тут?!

– Кто такой Тиль? Я не знаю всех пациентов. У тебя сейчас болит голова?

– У меня всё болит. Я о Тилане... Она помогала вам в Патруме. Даже жила у вас! Где она? С ней всё в порядке? Она ведь выбралась из города?!

– Не кричи. Ты о зверолюдке?

– Да! Она тут?!

– Уже нет. И перестань кричать. Так... Дам-ка тебе успокоительного, – ворчливо ответил старик и, подняв с земли большой чёрный саквояж, поставил его на стул возле кровати.

– Не надо, – сбавив тон, попросил парнишка, – где она?.. И где я?..

– Уехала. Ты в полевом госпитале.

– Как уехала? Куда?!

Орладин достал сиреневую склянку и глубокую ложку, а затем накапал в неё несколько капель и велел: – Рот открой. Скажи "Ааа".

Ирбис сделал, как было велено, и проглотил пряную жидкость, вылитую ему на язык.

– Куда она уехала?.. – повторил он свой вопрос.

– Не представляю. Как, говоришь, тебя зовут? Она кое-что оставила для... Назвала другое имя.

– Это мне оставила! Что оставила? Я Ирбис! Она меня Ирбисом зовёт!

– Не кричи. Сколько раз это тебе повторять? Да. Для Ирбиса письмо и мешок с вещами. Просила передать, если появишься.

– Где оно? Письмо...

– Потом принесу. Никуда оно не денется. Сначала на несколько вопросов ответь...

Старый алхимик, ныне работающий лекарем, задал зверолюду ряд вопросов о его самочувствии и ушёл. Немного позже к парню подошла девушка с подносом на ножках, приспособленным для еды не вставая с кровати, на котором стояла миска жиденькой каши и стакан самой обыкновенной воды. Через силу поев под её присмотром, парень вновь сдёрнул с себя одеяло, увидев на себе собственную куртку и штаны с отсутствовавшей по колено окровавленной штаниной, и вновь заплакал, смотря на то, что осталось от его правой ноги.

От пациента с перебинтованной грудью, лежавшего по соседству, терзаемый ожиданием заветного письма, мальчишка узнал, что Патрум пал пять дней тому назад, а его, вызволенного из вражеского плена благодаря спасательной операции, организованной святым Эрбрандом, сюда доставили позавчера утром. Услышал он и о том, что армия Империи сейчас ведёт ожесточенные бои с ордой монстров. А в бой людей ведут Герой со Святым, и только они в состоянии хоть как-то противостоять вражескому командиру. Ходили слухи о чудовищной крылатой бестии из сказок, царящей в небе над полем боя и десятками сжигающей имперских солжат своим огненным дыханием.

Радость от известия о том, что любимая девушка спаслась, как-то избежав Патрумской бойни, быстро сменилась унынием из-за собственной незавидной судьбе. Да, юноша чудом сумел выжить в обречённом городе, чего не скажешь о подавляющей части находившихся за стенами горожан, доставшихся на поживу кровожадным монстрам. Но он остался калекой, не представляющим, как теперь жить дальше.

Не сгинуть в пучине отчаяния мальчишке помогло письмо, принесенное тем же вечером Орладином вместе с его дорожным мешком. Быстро разорвав запечатанный каплей воска конверт, с замиранием сердца мальчишка погрузился в чтение текста, написанного чернилами, а в некоторых местах размытого из-за впитавшихся в желтоватую бумагу уже высохших капель слёз:

"Ирбис, надеюсь, что ты читаешь это письмо. Молю богов, чтобы ты был жив и здоров. Со мной всё в порядке. Нас всех буквально загнали в арку инквизиторы. Меня с мэтром Орладином забрали прямо из его дома, а папу из театра. Ты бы слышал, как он орал, когда мы его выводили. Сначала то подумали, что нас на допрос забирают... Но обошлось! Ты бы видел лица Силики и Ланца! Их с бабушкой и дедушкой тоже привели. И семью Калеба. Нас всех вместе провели через портал. Я ждала тебя на той стороне! Когда пришли монстры, я убежала, но потом вернулась и ждала тебя, пока портал не закрылся. А на следующий день к нам пришёл тот лысый инквизитор и долго всех расспрашивал о тебе. Он сказал, что это ты попросил его вывести нас из города! Спасибо тебе, Ирбис! Мы все тебе жизнями обязаны! С нами всё в порядке. Инквизиторы нас не тронули. Но папа за нас перепугался. Он меня не слушает! Я только сегодня узнала, что тот лысый инквизитор на самом деле Святой Эрбранд, с которым говорили Боги! Но папе все равно! Он боится внимания инквизиторов! Да, и ещё раз да ! Он их боится, как бы не оправдывался. Мы сегодня уезжаем в Аммарил. Папа говорит, что у нас там есть дальние родственники. Ирбис, прости! Если ты это читаешь, значит, я тебя не дождалась. Молю богов, чтобы с тобой все было в порядке. Не хочу верить в то, что говорят о Патруме. Пожалуйста, выживи! Помнишь? Мы ведь обещали друг другу: выжит и закончит начатый разговор. Я знаю, что ответить, но скажу только тебе лично! Намекну: ответ состоит всего из одного слова. Приезжай, если сможешь. Или хотя бы дай знать, что с тобой всё в порядке. Письмо напиши! Не забудь, как в прошлый раз. Я тоже напишу тебе домой, как только мы приедем в Аммарил. Буду ждать от тебя хоть какой-нибудь весточки. Я верю в те твои рассказы. Теперь точно верю. Ты выживешь. Ты точно выживешь! С нетерпением жду нашей новой встречи! Нам ещё в ту старую крепость когда-нибудь сходить нужно.

Силика с Лансом тебе привет передают!

Сушёные фрукты сегодня все доела. Было вкусно. Спасибо за угощение. Хотя по началу хотела из них компот сварить.

Не прощаюсь. Жду!"

Прочитав письмо, мальчишка разрыдался пуще прежнего. Да, он был безумно рад от того, что с Тиль всё в порядке. Он даже был рад, что и с доставучими лисами всё хорошо. Но сердце щемило из-за нового расставания с любимой девушкой. И самым паршивым оказалось то, что в спешке писавшая письмо дочь трактирщика не оставила адреса, на который можно было бы отправить ответ! Юноша несколько раз перечитал текст и внимательно рассмотрел конверт с одним единственным словом: "Ирбису", но так и не нашёл никаких зацепок. Конечно, можно было бы дождаться, когда от неё домой придет новое письмо и посмотреть на нём адрес отправителя, но сколько времени займут такие ожидания, было неизвестно. Зверолюд на полном серьёзе предполагал, что за это время может сойти с ума от беспокойства.

Немного позднее, после того, как письмо было убрано в дорожный мешок, к юноше подошла девушка. Она помогла снять куртку с рубашкой, велев лечь на живот, и кое-как втёрла в ставшую одним сплошным синяком спину мазь, по большей части оставшуюся на покрывавшем зверолюда рыжем мехе.

Ночью парнишка не сомкнул глаз, чувствуя, что уже выспался на несколько дней вперёд. До рассвета он всматривался в потолок шатра, думая, что ему делать и как быть дальше. Ум пережившего осаду Патрума мальчишки постепенно занимали мысли о доме и беспокойство за семью. Появился страх того, что тлеющие монстры придут и в его родные края. Беспокойство за близких и собственное увечье сыграли решающую роль в принятии решения вернуться домой. А ещё была крошечная надежда на живших в тех местах друидов, которые, возможно, как-нибудь да сумеют исцелить его ногу.