Яркие серебристые глаза смотрят на меня с такой интенсивностью и преданностью, что у меня перехватывает дыхание.

— Моя, — рычит он гортанным тоном, выходит из меня, хватает за бёдра и разворачивает. Я встаю на четвереньки. Он шлёпает меня по заднице, прежде чем накрыть своим телом и рычит мне в ухо: — Ещё раз.

Я выкрикиваю имя Вона, когда налитый член скользит внутрь меня одним сильным толчком. Новый ракурс позволяет ему проникнуть глубже, и даже если возникает эротический укол боли, я лишь толкаюсь навстречу в молчаливом требовании, чтобы он дал мне больше. Он тяжело дышит, и я чувствую, как его язык скользит по моей шее. Вон начинает покусывать и посасывать, скользя рукой по моему телу, теребя сосок. Жар разливается по моим венам, усиливая похоть, которая и без того была дикой. Будто он безупречно знает, как доставить мне удовольствие, чтобы разжечь своё.

— Вон, — стону я за несколько секунд до того, как меня накрывает оргазм.

Вон замирает и, защищая, обнимает меня, помогая сесть. Я чувствую, как член пульсирует внутри, когда Вон прикусывает место, где моё плечо встречается с шеей. Возникает ощущение, словно он сливается со мной. Я кричу, когда он отстраняется и прижимает мою голову к своей шее. Я автоматически впиваюсь в неё зубами. Его вкус на моем языке вызывает покалывание во всём теле, а стон, вырывающийся из его груди, делает нашу связь интенсивнее.

Я отстраняюсь, и Вон медленно отклоняется назад и приземляется на пол, заставляя меня упасть на него сверху. Он поворачивает меня так, что я накрываю его собой. Мы тяжело дышим, однако это не мешает нам погрузиться во всепоглощающий поцелуй. Ещё одна вспышка света заставляет мои глаза распахнуться. По моей шее распространяется жжение, и я слышу, как Вон издаёт какое-то рычание в груди. Я прерываю поцелуй, опускаю взгляд и вижу, что у Вона татуировка в том месте, где жжётся у меня. Татуировка пары.

Я оглядываюсь и только сейчас замечаю, что здание полностью разрушено. Ну, не всё, но половины больше не существует. Оно не просто взорвалось или рухнуло, а как будто его стёрло от существования.

Вон хихикает.

— Думаю, хорошо, что мы не занялись традиционным спариванием. Иначе, наверняка бы взорвали половину нашего народа.

— Я не могу поверить, что мы это сделали, — ахаю я, а затем съёживаюсь, потому что он прав. — Отличный способ произвести первое впечатление — убивать людей во время празднования.

Уголок рта Вона подёргивается.

— Они и твой народ, Эния. Твоя мать была частью этого клана, твоё место здесь. Хотя у тебя нет выбора, уйти ты не можешь, потому что мы связаны.

Отличный способ выплеснуть ведёрко со льдом на тёплые и неясные чувства, которые вызвал во мне.

— Ты, по сути, только что облажался? Ты повалил меня и… подожди, что же произошло? Я… я чувствую… тебя.

Мы встаём, и отходим друг от друга, и всё же я чувствую его тепло, аромат и силу, окутывающие меня.

— Мы связаны кровью. Наша связь сильна и может противостоять чему угодно, и позволяет нам находить и помогать друг другу, где и когда необходимо. — Он протягивает руку и пытается обхватить моё лицо.

С учётом того, что мне тяжело отказываться от его прикосновений, я должна позволить ему прикоснуться, потому что желаю больше ответов.

— Было бы неплохо знать эти детали заранее, — ворчу я. — Но, думаю, часть вины лежит на мне. Блин, как можно перед тобой устоять? Это как альтернативный мир. Тебе всё это не кажется странным? Вся эта срочность трахнуться и отправиться в Ла-Ла-Лэнд?

Он медленно качает головой.

— Я вырос на историях о парах. Меня вырастили Драконом и научили просчитывать все возможности и опции. Это тебе необходимо приспособиться к тому, что всё это влечёт за собой. Ты готова перекинуться? Или тебе нужна небольшая помощь?

— Что? — выдыхаю я. — Нет, не готова! Мы говорим о важных вещах. О нас с тобой, о нашей связи. В основном о нас и о том, что мы только что сделали, и… О Боже. Ты обрюхатил меня, да? Вот почему я чувствую твой запах на себе.

Гнев нарастает, и я чувствую, как из моего носа начинает валить дым.

— Успокойся, Эния, — говорит Вон и машет руками, но в его глазах заметен блеск, будто он насмехается надо мной.

Не будь я так зла, закатила бы глаза.

— В школе Драконов тебя не учили, не выводить из себя женщину, когда она готова отсосать?

— Тебе нужно успокоиться, или перекинешься, а это будет неразумно. Не заставляй меня останавливать тебя, потому что я это сделаю. — Сталь в его словах злит меня ещё больше.

— Давай-ка посмотрим на твою попытку, — шиплю я.

Он прищуривается и разводит руки. Что-то жемчужно-блестящее кружится, как огонь, вокруг его рук и обнимает предплечья. Я чувствую давление во всём теле. Он действительно пытается подавить меня? Потрясённая его вмешательством и доминирующими манерами, я отступаю и сосредотачиваюсь на обращении в дракона. Я чувствую, как из спины вырастают крылья, как руки превращаются в когти, как чешуя начинает покрывать тело. Моё лицо вытягивается, превращаясь в морду, а гнев превращается в струю синего огня, вырывающуюся изо рта, полного острых зубов. Полностью преобразившись, я топаю передней лапой и подхожу ближе к Вону, который теперь улыбается как идиот. Какого чёрта?

— Вон~

— Ты считала, что будет больно, да? — бормочу я и протягиваю руку, чтобы коснуться её носа. Мне приходится прочистить горло, чтобы выдавить: — Великолепна.

Великолепный белый как снег Дракон стоит передо мной. В ней чуть больше восемнадцати метров в длину и четырёх метров в холке. Чешуя мерцает, и я чувствую тепло под рукой. Я никогда не прикасался к женщине-Дракону, и чувства, пронизывающие меня, имеют собственнический оттенок. Может, это потому, что Эния особенная. Белый Дракон. Не только редкая, но и беременная моим ребёнком.

Голос Лусио звучит в моей голове. Между мной и вице-президентом есть возможность связаться со мной в случае необходимости, и он просто дал знать, что другие почувствовали брачный взрыв и движутся ко мне. Проклятье.

— Красотка, слушай очень внимательно, — говорю я, и она фыркает. Вероятно, из-за обращения, но она, безусловно, прекрасная. — Эния, я назвал тебя красивой только потому, что от тебя захватывает дух. Безмятежно-белая, с ясными голубыми глазами — потрясающее зрелище. Твой внушительный размер, мерцающая чешуя — да, вообще всё. — Я скольжу рукой между её глаз, и она на секунду закрывает их, чтобы осознать мои слова и прикосновение. — У нас не так много времени. Сюда идут другие, потому что услышали и почувствовали брачный взрыв. Ты можешь скрыть белый цвет? Камилла, твоя мать, была чёрным драконом. Может быть, серый был бы проще? Красный или зелёный? Мне противно, что тебе приходится менять белый, потому что от него захватывает дух

Из её носа идёт пар, а чешуя переливается цветом прямо у меня на глазах. Я будто наблюдаю за белой краской, в которую кто-то добавляет чёрную. Медленно она превращается из белой в серую и, в конце концов, в чёрную. Хотя мерцающая чешуя остаётся, подчеркивая красоту.

— Твою мать, — бормочу я себе под нос. — Чертовски красиво. — Воздух позади меня сотрясается от вздохов, и Эния издаёт низкое предупреждающее рычание. Вероятно, потому, что я всё ещё в человек и обнажён, так что она прикрывает моё тело частью своего крыла. — Всё в порядке, Эния, — шепчу я и быстро целую её в морду. Очевидно, она удивлена и замирает. — Оставайся в таком состоянии и позволь мне со всем разобраться, хорошо?

Она ничего не делает, и я принимаю это за "да". Когда оборачиваюсь, передо мной стоят восемь моих братьев, а также несколько старших членов клана, которые больше не являются активными участниками МК. Все смотрят на Энию. Приходят Лусио и Полина вместе с Орионом, Эмери и Сирилом. Но моё внимание привлекает старик с тростью, пытающийся выйти вперёд, расталкивая всех. Меня охватывает волна желания защитить, и голова Энии появляется прямо рядом со мной. Она раздражённо фыркает, и я знаю, что она настроилась на мои чувства и знает, что что-то не так.