Словно услышав меня, Крейн отрывается от пристального взгляда Брома, его глаза встречаются с моими.

И его глаза расширяются.

— Кэт, — говорит Крейн, задыхаясь. — Твои глаза.

Бром смотрит на меня сверху вниз и хмурится.

— Они золотые, — шепчет он.

— Золотые? — спрашиваю я, мое сердце трепещет, я нервничаю. — Почему у меня золотые глаза? Что это значит?

— Энергия, — восхищенно произносит Крейн. Затем выражение его лица становится решительным. — Нельзя тратить ее впустую.

Он протягивает руку и проводит ладонью по моему телу, прямо по кровоточащему порезу, а затем Бром делает то же самое с противоположной стороны, потом опускает другую руку и обхватывает мою грудь, проводя окровавленными большими пальцами по соскам, превращая их в маленькие бугорки.

Я прерывисто вздыхаю, мои бедра приподнимаются, хотя Крейн все еще прижимает меня к земле.

— По крайней мере, ты учишься справляться со своим страхом, сладкая ведьмочка, — бормочет Крейн, слезая с меня, и мои ноги покалывает из-за тяжести. — А теперь ложись на бок.

Он хватает меня за бедра и переворачивает так, что я оказываюсь лицом к темным фигурам на опушке леса, которых теперь становится все больше. Закрываю глаза, чувствуя, как кровь стекает с моего тела на траву.

— Бром, опустись туда и влей мое семя обратно в ее влагалище, — требует он.

Бром хмыкает, кладет голову мне между ног и начинает водить языком по моим бедрам, пока я слышу, как Крейн уходит. Открываю глаза и оглядываюсь назад, увидев, как Крейн приближается с маленьким пузырьком бледно-желтого масла, наливает его себе в руки и затем размазывает по своему члену. Ствол угрожающе поблескивает в тусклом свете, и по горячему взгляду серых глаз Крейна я понимаю, как он планирует заявить на меня права.

Он опускается на колени, проводит смазанной маслом ладонью по моему бедру, шипя от боли в порезе, затем проводит пальцами по моей заднице.

— Бром, подними ей ногу, — хрипло говорит Крейн. Бром повинуется и, схватив меня за бедро, приподнимает, засовывая пальцы мне в вагину. Я издаю сдавленный крик, когда он проникает глубоко, внутри все еще влажно как от семени Крейна, так и от моего собственного возбуждения. Затем я чувствую, как Крейн сзади прижимает головку своего члена к моему самому сокровенному месту.

— Теперь все будет по-другому, — шепчет Крейн, убирая волосы с моих плеч. — Это будет приятно. Со временем дискомфорт исчезнет, правда. Если ты подчинишься мне.

Я чувствую, как другой рукой он сжимает свой член в кулак, крепко прижимаясь ко входу в меня сзади.

— Я буду первым мужчиной, который трахнет тебя здесь, — говорит Крейн, его голос дрожит от нетерпения, заставляя меня дрожать в ответ. — Первым, кто прольет семя в твою тугую маленькую попку. Красавчик, может, и лишил тебя девственности, но я заберу это.

Крейн не входит в меня сразу, как я того ожидаю. Вместо этого он погружается, дюйм за дюймом, его толстая горячая головка, скользкая от масла и возбуждения, проталкивается мимо моего входа, затем глубже, и я не могу дышать, не могу думать. Начинаю извиваться, пытаясь справиться с вторжением. Из-за того, что он большой, мне больно — да, больно, и все же я хочу большего. Это кажется таким чужим и непривычным. Боль пронзает меня насквозь, и я не знаю, как от нее избавиться. Я сейчас ничего не понимаю, я в смятении чувств, и мне некуда деться.

— Заставь ее открыться для меня, красавчик, — говорит Крейн, прерывисто дыша и продвигаясь дальше. — Помоги ей расслабиться.

Бром с наслаждением набрасывается на мое влагалище, его язык атакует, а губы успокаивают, и, да, теперь я чувствую, что раскрываюсь, хочу большего, боль отступает, член Крейна входит полностью. Я все еще задыхаюсь, как будто из моих легких выкачали весь воздух, и все же мне хочется смеяться над тем, насколько это приятное и странное ощущение. Я чувствую лишь двоих мужчин.

— Смочил ее? — говорит Крейн хриплым голосом, хватает меня за волосы, запрокидывая голову назад, пока у меня не начинают слезиться глаза.

Бром издает звук согласия, от которого я едва не схожу с ума, в то время как Крейн тихо ругается у меня за спиной, продолжая входить.

— Боже, она такая тугая, Бром, — стонет Крейн сквозь стиснутые зубы. — Ты бы знал. Она так сильно меня сжимает.

Бром стонет в ответ, и я пытаюсь обхватить его голову своими бедрами.

— Черт, — говорит Крейн, тяжело вздыхая. — Я долго не продержусь. Ложись на спину, Бром. Доведите друг друга до оргазма, пока я здесь заканчиваю.

Внезапно Крейн выходит, и вслед за его отсутствием возникает ощущение пустоты, опустошенности, а затем он перемещает меня так, что я оказываюсь на четвереньках, прижатая к Брому, член которого теперь у моего рта, а мое влагалище — возле его губ.

Не колеблясь, я беру в рот влажную и твердую длину Брома, его бархатистая кожа обжигает, и я наслаждаюсь соленым ощущением его возбуждения на своем языке, когда он тянется ко мне ртом, проделывая то же самое со мной. Мы оба задыхаемся от желания в унисон, словно мы — одно существо, плененное похотью.

Крейн, тем временем, продолжает руководить нами. Он хватает меня за бедра, и на этот раз без колебаний. Он пронзает меня своим членом одним сильным толчком, и я задыхаюсь, в то время как Бром приподнимает бедра, погружаясь глубже в мое горло. Как и раньше, я чувствую себя сбитой с толку, потерянной из-за того, что эти мужчины глубоко внутри меня, но когда Бром берет в рот мой клитор, все выходит на другой уровень.

— Ты бы видела то, что вижу я, — хрипит Крейн, вытаскивая член, потом снова вводит, у меня перехватывает дыхание, я схожу с ума от самого утонченного ощущения из всех, от мягкости его яичек, прижатых к моему набухшему входу, от одного прикосновения мне становится больно.

— Вы оба подо мной, оба так прекрасны, так ошеломительны. Вы темные и трепещущие создания; падший ангел и воскресший дьявол объединились в одно целое и принадлежите мне, только мне, вашему богу.

Затем он с дрожью выдыхает и снова начинает произносить какие-то слова нараспев, низким, гортанным голосом, который словно исходит откуда-то из глубины души Крейна, из темного и неизвестного места, откуда черпается магия и рождаются заклинания. Это вызывает во мне трепет ужаса, единственное чувство, способное разорвать запутанный узел желания, секса и вожделения, в который мы превратились.

— Я снова кончаю, — шепчет Крейн, его пальцы впиваются в мои бедра, он отпускает их только для того, чтобы больно шлепнуть меня по заду ладонью. Я вздрагиваю, член Брома проникает глубже в мое горло, его язык орудует внутри меня. То, что происходит с одним, влияет на всех нас. Теперь мы правда объединены, энергия внутри меня становится ярче, горячее, как будто пение Крейна подстегнуло ее, как заклинатель змей.

— Теперь вы принадлежите мне сердцем, телом и душой. Вместе, вот так, — говорит Крейн, издавая низкий, дрожащий стон. — Вы мои. Здесь нет места ни для кого, кроме нас, — он еще раз сильно шлепает меня по заду. — Я кончаю. Тебе лучше повторить за мной. Давай еще раз, сладкая ведьмочка, еще раз.

Ему не нужно повторять дважды. Мое влагалище так напряжено, что это причиняет боль.

Язык и губы Брома ласкают мой клитор, пока я не достигаю точки невозврата, его член начинает дергаться и набухать у меня во рту, а темп Крейна становится диким и неровным, как будто он больше не контролирует себя.

Мы трое кончаем одновременно, я поглощаю семя Брома, я — сосуд для семени Крейна, и в глубине души осознаю, что вокруг нас монстры, духи, которые хотят нас, которые умирают от желания попробовать то, что у нас есть, и хотя они не могут заполучить нас, они могут забрать всадника.

«Возьмите его», — думаю я, обращаясь к ним, надеясь, что они меня услышат, даже когда оргазм вырывает мои мысли из головы, и я поддаюсь приливу. «Заберите Всадника у Брома. Он тот, кто вам нужен, он тот…»

Я не могу закончить. Вскрикиваю, громко и неудержимо постанывая, продолжая сильно кончать, раскаленная добела энергия внутри меня наполняет каждую жилку, прыгая по моей душе, как светлячки в банке.