Название: «Легенда»

Автор: Карина Халле

Серия: дилогия «Готическая романтика #2»

Переводчик: Татьяна Н.

Редактор: Оля Л.

Примечание от автора

Привет, это снова я! Если вы читали «Лощину» (а вы должны прочитать «Лощину» в первую очередь, ведь «Легенда» не одиночная книга), то кое-что может повторяться, но важно обратить внимание на приведенные ниже предупреждения, поскольку они могли измениться с первой книги.

Во-первых, пожалуйста, обратите внимание, что эта книга о полиаморной любви, МЖ, ММ и ММЖ. Если вам такое не по душе, эта книга не для вас.

Что касается предупреждений о триггерах, то в «Легенде» содержится следующее: разговоры об абортах, использование противозачаточных средств, употребление опиума в рекреационных целях, игры с ножом, игры с кровью, игры с дыханием, связывание, игры со шлепками, игры с плевками, элементы БДСМ в том числе доминирование/свитч/подчинение, удовольствие от унижения, похвала, первобытный секс (преследование и удержание), анальный секс (мужской и женский), проникновение/оральный секс во время менструации, сомнительное согласие, ритуальный секс, принудительный секс, вуайеризм, гомофобная риторика, суицидальные мысли, самоубийства, убийства, насилие и запекшаяся кровь.

Действие «Легенды» происходит в 1875 году, и, хотя я провела много исследований, чтобы как можно точнее соответствовать тому периоду времени, могут быть некоторые нарушения. Хотя в диалоге нет современного сленга или слов, которых еще не существовало, все звучит немного проще и, возможно, не так правдиво, как в большинстве исторических романов (и да, в те времена «fuck» было прилагательным, глаголом и существительным. Это всегда было удивительное слово).

Пролог

Бром

Год назад

Существо подкрадывается ко мне.

Тьма выходит из тьмы.

Он в моей голове, в моем кошмаре.

Выходит из моего сознания в коридор.

Ярость льется, как масло из-под дверного проема ко мне.

Существо здесь.

Высокое, широкоплечее, скрытое покровом ночи.

У него нет головы.

Он что-то держит в руке за спиной.

Что-то капает на пол.

Я вижу прядь длинных светлых волос.

Цвета кукурузного молока.

Я знаю, что это такое.

Открываю рот, чтобы закричать.

Обезглавленный мужчина подносит предмет ко мне.

Это отрубленная голова Кэт, в голубых глазах которой застыл ужас.

— Впусти меня внутрь, — говорит мужчина глубоким нечеловеческим голосом, который проникает в меня до мозга костей. — Впусти меня, и я верну ее голову на место.

Я сажусь и кричу. Звук эхом разносится по комнате. На мгновение не понимаю, где нахожусь.

Кто-то садится рядом со мной. Мужчина.

Он обнимает меня и прижимает к себе, его кожа холодит мое пылающее тело.

— Это кошмар, Эйб, — говорит он своим низким голосом. — С тобой все в порядке.

Я пытаюсь дышать, легкие болят, и мужчина проводит ладонью вверх и вниз по моей руке, успокаивая.

— Все в порядке, — повторяет он, кладя подбородок мне на плечо. — Бояться нечего.

Но бояться есть чего.

Все, что я чувствую, — это страх.

Я не перестаю убегать от него, и оно не перестает преследовать.

Поворачиваю голову, чтобы взглянуть краем глаза.

Крейн. Его зовут Икабод Крейн.

Таинственный человек из опиумного кабака.

Он тогда наблюдал за мной, а я наблюдал за ним.

Гадал, чего он от меня хочет. Его манеры были такими утонченными, несмотря на накуренную обстановку. Он казался опытным человеком.

И, похоже, он хотел меня.

Я ненавидел себя за то, что тоже хотел его.

А сегодня вечером он встал, подошел ко мне, предложил принять ванну и переночевать. Где угодно было лучше, чем в трущобах, в которых я ночевал, хотя мысль о интиме с ним одновременно пугала и приводила в восторг.

Поэтому я поехал сюда.

Я принял столь необходимую ванну.

А потом отсосал ему, слушая похвалу.

Казалось, что у меня все хорошо.

Хоть меня и разыскивали, я был в безопасности.

Давно не ощущал подобного.

Я так долго бежал…

— Что тебя преследует, Эйб? — спрашивает он, убирая волосы с моей головы. Я закрываю глаза от его прикосновения, но затем останавливаю себя, отстраняясь и увеличивая дистанцию между нами.

— Все, — говорю я ему, хотя знаю, что мужчина этого так не оставит.

— Понимаю, — размышляет он.

Я наклоняюсь вперед, и он кладет руку мне на спину, нежно проводя пальцами по позвоночнику. Ненавижу это приятное ощущение, ненавижу то, как сильно я хочу, чтобы этот мужчина снова использовал меня. Хочу вновь ощутить это чувство, когда тебя сильно желают.

Я хочу радовать его.

— Для тебя это не в первый раз, — говорит он. — Да?

Я отрицательно качаю головой.

— Я нечасто это делаю, — отвечаю я срывающимся голосом.

Был только пастор Росс. Сначала этот человек был для меня как отец, к которому я обратился, потому что мой отец вел себя так, словно меня не существовало. Я доверял пастору Россу. И я хотел его. Мы уступили своим желаниям только дважды, зная, насколько это опасно и запретно.

В первый раз, когда мы были вместе, я впервые взял в рот мужской член.

Во второй раз он лишил меня девственности.

И вскоре после этого я занялся любовью с Кэт.

Мое сердце сжимается при мысли о ней. Я покинул Сонную Лощину ради нее. Я так боялся, что судья сделает из меня изгоя, не только сообщив моим родителям, что я порождение дьявола, но и что Кэт тоже об этом узнает. Мне было все равно, что подумают родители, они относились ко мне так, словно меня подкинули, как бездомного кота, о котором они вынуждены заботиться.

Но Кэт… Кэт была для меня всем. До сих пор она мне важна. Я не знал, примет ли она меня, если узнает, что я был с другим мужчиной. Для меня не имело значения, что пастор Росс на двадцать лет старше, а мне было всего восемнадцать. Но меня бы не простили. Мне было бы стыдно.

Расставание с Кэт было самым тяжелым поступком, который я когда-либо совершал. Я хотел сказать ей правду. Хотел попросить ее поехать со мной. Так и нужно было поступить. Иногда я думаю о том, что оставил ее дома с матерью, и мне страшно. Как только я узнаю, что судья мертв, я вернусь в Сонную Лощину и спасу ее, заберу с собой в такое место на другом конце страны, где Сара не сможет ее найти.

Но пока я здесь. Прячусь.

Потому что где-то есть нечто, что хочет вернуть меня.

Нечто темное, опасное и злое. Оно хочет завладеть мной, затащить обратно в Сонную Лощину и удерживать там, чтобы я никогда не смог уйти. Оно преследует меня во снах, я вижу тени на улице, вижу движущиеся глаза на каждой картине, мимо которой прохожу, они следят за мной, за каждым движением.

Но как мне объяснить такое?

— Ты полон вины, — говорит Крейн, проводя пальцами вверх и вниз по моим лопаткам. Мягко, как легкий ветерок, но аккуратно.

Я с трудом сглатываю, чувствуя, как во мне разгорается гнев.

— Что ты знаешь о чувстве вины? — ворчу я.

— Больше, чем следовало бы, — мягко говорит он. — Я вырос с шестью сестрами в крошечном домике в Канзасе, мой отец был городским пастором.

Ладно, возможно, он действительно знает.

— Я вырос, слушая, что содомия — это грех, — размышляет он, выводя пальцами какие-то фигуры на моей коже. — А я так хорошо умею грешить, — слышу, как он усмехается. — Потребовалось время, дабы понять, что все это значит. Меня влечет к мужчинам так же, как и к женщинам. Сложно жить в мире, который не желает принимать тебя таким, какой ты есть на самом деле. Да?