Он щелкает кнутом, подгоняя лошадей, и карета трогается с места, оставляя нас в пыли, а пассажиры провожают нас взглядами из окон.

— Любопытно, — размышляет Крейн, обводя взглядом дерево. — Как такое большое дерево могло упасть ни с того ни с сего при полном безветрии?

— Слишком много дождя попало в корни? — предполагает Бром, когда Сорвиголова вскидывает голову и дико фыркает. — Эй, что на тебя нашло? — упрекает он свою лошадь, когда та дергается.

— Я должен разобраться, что к чему, — говорит Крейн, жестом приказывая Пороху подойти поближе к поваленному дереву, но Порох прижимает уши и начинает энергично махать хвостом, продвигаясь вперед на несколько футов, а затем поворачивая вспять.

«Порох», — говорю я ему, пытаясь наладить контакт. «Все в порядке. Мы просто хотим поближе рассмотреть дерево».

Но Порох не поддается, и когда Крейн лягает его в бок, старый конь внезапно встает на дыбы, чуть не сбрасывая нас обоих. Нам удается удержаться.

— Господи, — ругается Крейн. — Что с ними не так?

— Это не важно, — говорит Бром, подводя Сорвиголову к нам. — Дерево упало, мы не сможем добраться до города.

— Есть и другие пути в Плезантвиль, — говорю я им, когда Порох разворачивается и направляется обратно в Сонную Лощину. — Дальше на восток есть еще одна дорога, несколько тропинок…

— На это уйдет больше времени, — говорит Бром. — Разве ты не хотел, чтобы я вернулся в кандалах до наступления темноты? — спрашивает он Крейна, и в его голосе слышатся резкие нотки.

— Тебе нравятся цепи, не обманывай себя, — говорит Крейн себе под нос. Потом прочищает горло. — Хорошо, мы вернемся к Кэт, заберем ее лошадь и, надеюсь, не увидимся с ее матерью, а потом вернемся в школу. Оставим Плезантвиль на другой день.

Мы едем обратно тем же путем, каким приехали, и Крейн говорит мне на ухо:

— Я думаю, они правду говорят.

— В смысле? — говорю я, оглядываясь на него через плечо, чтобы встретиться с его взглядом.

— Добро пожаловать в Сонную Лощину, — серьезно произносит он. — Ты можешь не вернуться.

Глава 17

Крейн

Я не очень верю в совпадения. Жизнь не так случайна, как ее представляют люди, наверное, именно поэтому я занимаюсь гаданием на картах Таро и обладаю даром предсказания. Все происходит потому, что так должно быть. Все предопределено, потому что в жизни есть порядок. Мы все мухи в паутине? Возможно. Мы все винтики в колесе? Совершенно точно.

Тот факт, что выезд из Сонной Лощины был перекрыт гигантским, здоровым на вид деревом, не был для меня совпадением. Это не просто так. А чтобы помешать нам уйти. И если бы у нас было больше времени, чтобы отправиться в Плезантвиль другим путем, или по дороге в Тэрритаун, или на речном пароходе по Гудзону, каждая из этих попыток была бы так или иначе пресечена. Покалывающее чувство в затылке, инстинкт, интуиция, — все это говорит мне о том, что выхода нет, по крайней мере, сегодня.

Конечно, я не говорю об этом Кэт или Брому. Им не нужно выслушивать мои дикие теории, особенно такие деморализующие и основанные только на интуиции. Но я знаю. Колдовство и магия выходят за рамки того, что можно увидеть, и часто выходит за рамки понятий. Сестры участвуют в этом уже очень, очень давно. Они главари шахматной доски, видят ходы наперед. Обереги защищают школу, защищает ли что-то подобное Сонную Лощину?

Еще одна причина избавиться от этого проклятого всадника в Броме и начать работать над нашей магией, чтобы в случае, если нам не дадут покинуть город, мы научились преодолевать препятствия. Признаю, моя защита, как я продемонстрировал сегодня утром на занятии, не самая сильная, но я также знаю, что у меня есть возможность это изменить.

— Мы проведем ритуал завтра вечером, — кричу я, когда мы легким галопом мчимся по дороге к дому Кэт, чтобы Бром услышал меня. — Будет темная луна. Энергия идеально подойдет и для теневой магии. Если не сработает, то у нас останется всего две недели до полнолуния. А если и это не сработает, то до Самайна останется еще пара дней.

И если это не сработает в день, когда завеса становится тоньше всего, что ж…

Кэт и Бром кивают. Я все еще беспокоюсь за них по поводу ритуала. За Брома, потому что не хочу видеть его рядом с Кэт. Я беру все под свой контроль, когда дело касается их обоих, но он привык доминировать над ней. В этом случае ему будет нелегко подчиняться мне, но, к счастью, мне нравится, когда он сопротивляется.

За Кэт я беспокоюсь больше. Теперь она кажется немного раскованнее рядом с Бромом, она не замирает, когда он рядом, что хорошо для их отношений, но плохо для моего собственничества и необходимости держать их порознь. Тем не менее, нужно, чтобы она чувствовала себя в безопасности на протяжении всего ритуала. Она — самая важная часть, та, кого мы оба очень любим, ключ к тому, чтобы связать нас троих воедино.

Ритуал будет напряженным. Мне понадобится ее полное доверие, чтобы все прошло без проблем, потому что меньше всего нам нужно, чтобы ритуал был нарушен. Будет больно, прольется кровь (все поверхностные раны я быстро залечу), и Кэт может напугаться в процессе, особенно когда придется работать с тенью, но ей нужно быть готовой к церемонии на все сто процентов, иначе ничего не получится.

А потом, если нам удастся изгнать всадника из тела Брома обратно в мир духов, мы подумаем о том, как покинуть Сонную Лощину. Я знаю, что когда придет время, упавшее дерево меня не остановит.

«А ученики?» — внутренний голос ворчит у меня в голове. «Что сделаешь, чтобы защитить их?»

У меня пока нет ответа на этот вопрос. Я даже не знаю, в чем заключается истинная цель школы. Начинаю думать, что дело вовсе не в образовании, а в уловках. Если бы я точно знал, что замышляют Сестры, то, по крайней мере, смог бы предупредить студентов и помочь им уехать, если понадобится. Я мог бы рассказать правду всему миру.

Но Кэт и Бром для меня на первом месте. Все остальное — на втором. И моей совести придется с этим смириться.

Вскоре мы подъезжаем к дому Кэт. При солнечном свете все выглядит как совершенно буколическая картина — величественный фермерский дом, распаханные поля, река вдалеке, — но я знаю, что внутри этого дома живет одна очень злая ведьма, и сомневаюсь, что мы сможем забрать Подснежницу, не привлекая к себе внимания.

Тем не менее, мы все молчим, отводя лошадей прямиком в конюшню, где Кэт слезает с Пороха и бежит за снаряжением для Подснежницы. Должен признаться, я буду скучать по ее прижимающемуся телу.

И только когда она садится на лошадь, и мы проезжаем мимо дома, собираясь помчаться обратно в школу, входная дверь распахивается, и из нее выходит Сара, шаль развевается у нее за спиной. Она выглядит более изможденной, чем обычно, под глазами синяки.

— Что, черт возьми, здесь происходит? — спрашивает нас Сара. Хотя она выглядит хрупкой, ее голос и темперамент остаются резкими. За ее спиной горничная выглядывает из-за двери, а затем снова скрывается в тени дома.

— Я хотела взять Подснежницу, — говорит Кэт, расправляя плечи. Я чувствую ее энергию, чувствую, как она боится свою мать, и все же ее голос не дрожит. — Это моя лошадь, она должна быть со мной в школе.

— Конечно, — говорит Сара, переводя взгляд на Брома, и ее выражение смягчается. Она даже не смотрит в мою сторону. Ей это и не нужно. Она знает, что я прямо здесь, смотрю на нее, сидя верхом на лошади ее покойного мужа.

— Бром, — говорит она, подходя к нему. — Кэт сказала, что я пригласила вас обоих на ужин в субботу?

— Ого, — говорит Бром. — Да, сказала, — явная ложь.

— И что же? Ты сможешь прийти? Не думаю, что у вас в школе есть какие-то грандиозные планы. Знаешь, теперь, когда ты вступаешь в семью, мы будем проводить гораздо больше времени вместе.

— Конечно, — смиренно говорит Бром.

— Значит, ты будешь там. Отлично. Приходите в три, — она хлопает в ладоши и наконец обращает свое внимание на меня. — Мистер Крейн. Я надеюсь, ты не слишком обидишься, узнав, что тебя не пригласили. И если я увижу, что ты снова придешь, я без всяких колебаний возьму свой дробовик и пущу его в ход.