– Говорила тебе, что это не медведь, – произнесла самая маленькая из женщин, совсем коротышка, и звуки ее голоса долетели по морозному воздуху Аляски до ушей Александры. Что-то в этом голосе внушало доверие. Туман, висящий в воздухе, похоже, усиливал звуки.

Вероятно, эту троицу, изображавшую из себя ученых, нанимал еще Николас. У Александры не было времени на подобные спектакли.

Сбросив с себя Маннуса, она встала и, отряхнув снег с плаща, провозгласила:

– Я – Богиня!

Никогда еще ее так не унижали, не оскорбляли. Здесь, на этом заброшенном острове, многое для нее было впервые: впервые ее толкнул пилигрим, впервые ей угрожали топором и ружьем. И, главное, в ней впервые не признали Богиню!

– Вы что, не узнаете меня?

Она расправила плащ и изобразила улыбку. Когда ей доводилось идти сквозь толпы пилигримов, ее не только узнавали, но и выражали максимум раболепного почтения. Стремились прикоснуться к краям ее одежды. Эти же трое молчали и не шевелились, обмениваясь нервозными, полными сомнений взглядами.

– Ну?

– Простите нас, но мы вас не узнаем, – ответила коротышка.

Александра попыталась сдержать себя, но звон в ее ушах усилился настолько, что голова ее закружилась. БЕЗУМИЕ! Она не имела права терять сознание, особенно здесь, где цель ее была так близка! Она принялась декламировать ряды чисел, после чего, повернувшись к Маннусу, произнесла:

– Скажи им, Маннус!

– Вы говорите с Богиней! – провозгласил он и отвесил поклон в ее сторону.

Женщины стояли, не шелохнувшись. Они молчали. Александра не могла винить их в том, что они ждут каких-то доказательств ее статуса. Напротив, их молчание подталкивало ее к нужным действиям. Плащ Богини сам все скажет за себя – как только она очистит его от налипшего снега.

Голосом властным, но спокойным, она произнесла:

– Приготовьте нам чай, и я вам все покажу.

После того, как коротышка дала Александре теплого зеленого чая, та продемонстрировала свои способности Богини – взмахом руки открыла одну из дверей Виллы. Она знала, что Николас использовал бы сходную технологию на дверях в Нью-Петербурге и что у него в руке был точно такой же чип, как и у нее. Был.

Раньше Александра была достаточно наивной, чтобы полагать, будто шкатулку из красной кожи, в которой лежали ампулы с кровью Ньюта, они могут открыть только втроем, когда присутствуют все члены триединства. Но потом она узнала, что Николас и Михаил легко обходились и без нее. Теперь, открыв одну из дверей с помощью чипа, принадлежавшего когда-то Николасу, она усмехнулась.

– Теперь вы, я полагаю, окажете нам необходимую помощь, – сказала Александра.

Женщины-ученые то смотрели на Маннуса и его рога глазами, в которых застыло непонимание, то недоуменно переглядывались. Наконец, самая высокая из них спросила:

– Это Михаил?

Александра колебалась. Может быть, солгать и сказать да? Возможно, присутствие сразу двоих членов триединства будет для обитателей Виллы вещью более убедительной? Но достаточно взглянуть на Маннуса один раз, чтобы понять, что к сливкам общества он не относится. Его дыхание, запах… Он стоит перед таким количеством женщин и не выказывает и малейшей степени уважения… Какой из него Михаил?

– Я – Маннус, – сказал Маннус, опережая Александру. – С рогами – это была просто плохая идея.

То, что женщины-ученые захотели узнать, кто этот тип с рогами, говорило о том, что Михаил на Вилле никогда не был, по крайней мере – на этой. Кроме того, теперь становилось ясно, что его долгие отлучки не были связаны с Эволюцией, и на этот счет у него не было никаких планов. Остальное Александре было неинтересно. Может быть, его вдруг обуревает желание убивать, и он отправляется на охоту? Лекарство, которое ввел Михаилу Николас, изменило его ДНК, но излечило не до конца; оно не смогло полностью вывести из его души ноты безумия, которые периодически начинали звучать в полную силу.

Александра прохаживалась по комнате, осторожно прикасаясь пальцем к стеклянным дверцам шкафов, в которых стерильной чистотой сияли пробирки, колбы, мензурки, чашки Петри, прочая лабораторная мелочь. Наконец ее глаза набрели на то, за чем она явилась. Это было лекарство, которое использовал Николас, когда лечил Михаила.

– Богиня! – проговорила дылда. – Простите нас за то, что мы вас не признали, но Николас ничего не сказал нам о вашем прибытии. Мы не…

– Вам не нужно беспокоиться о Николасе, – сказала Александра и осторожно поставила привезенную шкатулку из красной кожи на лабораторный стол из нержавеющей стали. – Мы здесь находимся независимо от него.

Она открыла шкатулку.

– Здесь пять ампул с кровью Ньюта. Вы должны использовать ее для новой партии лекарства.

Она ждала от них воодушевления, радости, но вместо этого женщины, извинившись, отошли в сторону и принялись шептаться. На лицах их было написано смущение.

– Так! Что происходит? – произнесла Александра.

Вперед вышла коротышка.

– Эти… это не кровь Ньюта, – сказала она. – Ампулы с его кровью находятся в нашем сейфе. Их нам относительно недавно прислал Николас.

В словах, которые произнесла коротышка, звучали снисходительные ноты, словно она понимала, что Александра совершила фатальную ошибку и назад дороги ей уже нет.

Почему они решили, что это – не кровь Ньюта? Как Николас смог подменить ее? Она повернулась к Маннусу, вновь посмотрела на шкатулку. Ученые наверняка ошиблись. Они даже не смотрели на то, что она привезла. Откуда им известно, что это другая кровь?

Нужно что-то делать!

– Нет! – твердо сказала Александра. – Вы не правы. Николас дал мне точные инструкции. Это – кровь Ньюта, и именно на ее основе нужно делать новую партию.

Александра смотрела, как дылда брала в руки и рассматривала каждую из ампул. Интересно, а насколько Николас доверял ей, Александре? А может быть, разговоры о том, что в основе лекарства, ведущего к исцелению, лежит чья-то кровь, есть самая банальная ложь? Хотя ложью все это не выглядит – чувства Александры, ее нервные клетки не могут солгать! Недоумение терзало Александру; на лицах стоявших перед ней женщин застыло то же чувство. Ей хотелось закричать и швырнуть шкатулку в один из стеклянных шкафов, но она сдержалась. Дисциплина и принципы превыше всего! На помощь ей, как и всегда, пришли числа.

– А4? – спросила коротышка, заглянув в старый лабораторный журнал. – Контрольным объектом в этой серии экспериментов был Чак, верно?

И она вопросительно посмотрела на Александру своими черными глазами.

Ярость поднялась в Александре тугой волной. Она развернулась и что есть силы ударила Маннуса, словно именно он нес ответственность за тот звон, что зазвучал в ее голове. Эта ярость требовала выхода, и она вышла через ладонь Александры. Удар был настолько сильный, что Маннус что-то сплюнул на пол.

– Ты – идиот! – воскликнула она. – Ты принес из кабинета не ту шкатулку!

Маннус посмотрел на нее с искренним удивлением. Чувства его действительно были уязвлены.

– Прошу простить, Богиня… – забормотал Маннус.

– Николас приболел, – сказала Александра, закрывая шкатулку. – Должно быть, он забыл, что привозил вам кровь Ньюта, и дал Маннусу не то, что нужно…

Она лихорадочно искала решения проблемы, быстро оглядывая лабораторию.

– Но пока мы здесь…

– Николас должен был приехать к нам за отчетом на прошлой неделе, – проговорила дылда.

– И не появился, – подтвердила коротышка.

– Чем же он заболел?

Это одновременно произнесли все три женщины. Александра покопалась в мозгу в поисках очередной лжи. Чем же он все-таки заболел? За все тридцать лет, что Александра знала Николаса, тот ничем и не болел.

И она ответила, стараясь звучать максимально уверенно:

– Головокружение. Проблемы со зрением. Периодически лихорадит и звон в ушах.

Она перечисляла симптомы собственных недомоганий.

– Мысли путаются. Вот вам и результат.