И я двинулась со сцены. Но тут вспомнила кое-что еще и вернулась к микрофону:

— Похоже, вы сегодня вообще остались без живой музыки, потому что вторая группа так возмутилась, когда увидела, как с нами обошлись, что уже уехала.

И на этот раз я ушла окончательно. Джексону с ребятами ничего не оставалось, кроме как последовать за мной. В ошарашенной тишине послышались первые свистки. Но даже если только кто-то один из всей толпы понял, что я сказала, дело того стоило.

— Чтоб тебе пусто было! Что ты устроила? — спросил Джексон. — Нам еще не заплатили.

— Еще как заплатили. — Я помахала всеми деньгами, которые дал мне этот лощеный мерзавец Косслик. Порылась в кармане и достала и свою «премию» тоже. — Держи-ка, Сонни. Думаю, у тебя никто ничего не отнимет, если ты сам не захочешь отдать.

Я протянула ему деньги. Он тут же затолкал их в карман штанов.

— Ну, пошли? — улыбнулась я.

Носорог, Джексон и Сонни вытаращились на меня. Зато все следы презрения как ветром сдуло. Так-то лучше!

— Я понимаю, мальчики, я для вас все равно что пакет чипсов, но или мы все входим в одну дверь, или никуда не идем. Заметано?

— Заметано! — обрадованно закивал Сонни.

Снаружи свист и улюлюканье звучали почти так же громко, как раньше приветственные крики и хлопки.

— Надо уносить ноги, пока…

Но договорить я не успела.

— Что за игры вы тут затеяли? — К нам приближался мистер Косслик со своими няньками-тяжеловесами.

— Мы ни во что не играем, — сказала я ему.

— Сука! Я тебе заплатил за выступление! — Мистер Косслик буравил меня свирепым взглядом.

— Мы выступили. Спели одну песню, так что со своей стороны мы договор соблюдаем, — возразила я.

— Верните деньги. — Мистер Косслик помахал одному из громил.

— Я бы на вашем месте остереглась, — предупредила я его, поскольку Сонни уже задвигал меня за спину от греха подальше.

— А ты и не на моем месте, любительница пустышек, — зашипел на меня Косслик. — Я с тобой лично разберусь, не откажу себе в удовольствии.

— Только попробуйте, — с вызовом сказала я. — На самом деле меня зовут Персефона Хэдли, мой папа — Камаль Хэдли, заместитель премьер-министра. И даю вам честное слово, если вы кому-нибудь из нас хотя бы ноготь сломаете, все будете болтаться на веревке еще до выходных. Так что только попробуйте.

Громила косился на мистера Косслика — ждал команды. Мистер Косслик все смотрел на меня. Я в ответ глядела ему прямо в глаза. Он решил, что я не блефую.

— Отпустите их, — велел он подручным. А потом повернулся ко мне: — И чтоб твоей ноги в моем клубе не было.

— Не волнуйтесь, мы, «Мошки», слишком хороши для вашего болота, — отозвалась я.

— Вам это с рук не сойдет! — крикнул нам вслед мистер Косслик. — Особенно вам, мисс Хэдли.

— Ой, я вся дрожу, — презрительно бросила я через плечо, и мы закрылись в гримерке.

Но вот что самое странное: внутри у меня и правда все дрожало.

Мы собрали пожитки и ушли — через сцену и через парадную дверь. И хотя нам вслед свистели и показывали разные жесты, никто даже не попытался нас остановить. Должна сказать, я даже слышала два-три искренних хлопка. Два-три.

Никто ничего не говорил. Как будто мы все и не дышали, пока не вышли из клуба. И только когда мы очутились на улице и зашагали к фургону, припаркованному у служебного входа, мы все вдруг расхохотались — по большей части от облегчения.

— Господи боже мой, я уж думала, мы трупы, — призналась я.

— Мой папочка — зам премьер-министра! — передразнил меня Сонни. — А ты вроде не хотела, чтобы знали, кто ты такая.

— Не хотела и не хочу, — я пожала плечами. — Но еще я не хочу, чтобы мне башку оторвали, — нетушки! Сонни, не забудь, четверть денег у тебя в кармане — моя.

— Не забуду, — ухмыльнулся Сонни.

— А что, твой папа и правда примчался бы тебя спасать? — спросил Джексон.

— Смеешься? — горько ответила я. — Он, наверное, подержал бы им пальто.

Я повернулась к Носорогу, который почти ничего не говорил. Моя улыбка осталась без ответа, ну и ладно. Носорог по-прежнему не понимал, как ко мне относиться, но я хотя бы перестала быть врагом общества номер один. Может быть, номер два или номер три.

— Кажется, Сеффи, я тебя недооценивал, — признался Сонни.

Я понимала, что в его устах это комплимент. Но не ответила. Это было лишнее.

Я уже говорила — больше никто на свете не посмеет сделать из меня дуру.

В эти выходные я не делал абсолютно ничего. Просто торчал у себя в квартире, смотрел ящик, ел и строил планы. Теперь первым пунктом в списке моих приоритетов снова значился Эндрю Дорн, предатель в ОО. Деньги у меня есть. Осталось сообразить, как до него добраться. У меня еще есть друзья в некоторых ячейках ОО. Друзья, которые ради меня рискнут чем угодно. И еще кое-кто, кто готов рискнуть, если хорошо заплатить. Я хочу подобраться к Эндрю Дорну как можно ближе. Я хочу быть тем, кто заставит его заплатить за все.

Хочу и стану.

Начинаются новости. Неужели уже так поздно? Но я не хочу больше смотреть новости. Вечно одно и то же, одно и то же. Кроме одной, последней новости, о которой сообщили только сегодня. Новости о розыске убийцы Кары Имега.

Кара умерла утром в больнице.

Ну и выходные выдались! Вчерашний вечер не сулил ничего хорошего, но сегодня днем Джексон позвонил и сказал, что нас пригласили выступить в другой клуб — «Расселс» — в воскресенье через две недели.

— Но ведь «Расселс» — клуб для Нулей, — сказала я.

— Деньги у них такие же, — ледяным тоном ответил Джексон.

— Я не это имею в виду, и ты это знаешь, — терпеливо отозвалась я. — В клубе для Нулей не захотят иметь дела со мной.

— Как только ты запоешь, всем будет наплевать, — сказал Джексон.

— Круто! Типа это должно меня успокоить, да?

— Не волнуйся из-за ерунды. — Джексон легкомысленно хмыкнул.

После этого я поняла, что спорить с ним бесполезно. «Расселс» был очень популярный клуб, Нули ходили туда постоянно. И это был один из немногих клубов в городе, у которого и владелица — Нуль. Вот и все, что я о нем знала.

— Между прочим, нас пригласили туда уже почти месяц назад, — продолжал Джексон. — Получается, то, что было в «Росинке», нам не навредило.

— А что, там об этом знают?! — Я ужаснулась.

— Шутишь? — Джексон расхохотался. — Слухами земля полнится.

— Они что, знают, кто я такая? — Меня охватила паника.

— Нет, конечно. Все считают, что ты Ридан, наша вокалистка. Просто «Расселс» — главный в округе конкурент «Росинке», и Элис любит лишний раз дернуть их за нос.

— Элис — это кто?

— Хозяйка «Расселс», — сообщил мне Джексон.

В голове тут же завыли сирены.

— Кроме того, ты уже не можешь отказаться. Нам нужны деньги, — добавил Джексон.

Не поспоришь. Денег из «Росинки» вряд ли хватит надолго. Но я не могла заглушить эти тревожные сирены. Мы с Джексоном обсудили даты репетиций, так что со следующим выступлением было решено. Теперь надо было что-то решать со всей остальной жизнью.

Я поняла, что придется отлучить Роуз от груди. Я кормила ее уже несколько недель. По-моему, достаточно.

— Я думала, ты будешь кормить Калли до года, а не пару недель, — возмутилась Мэгги, когда я ей сказала.

— Чем быстрее она перейдет на смесь, тем лучше, — возразила я. — Тогда вы сможете кормить ее, пока я работаю.

— Сеффи, я ей не мать, — сказала Мэгги.

— То есть?

— То есть кормить ее и ухаживать за ней — твоя работа, а не моя, — пояснила Мэгги. — Я предложила помочь, а не заменить тебя полностью.

— Роуз — ваша внучка! — ледяным тоном напомнила я. — Драгоценное дитя Каллума. Но если вы не хотите с ней сидеть, так и скажите.

— Я такого никогда не говорила. И она твое драгоценное дитя тоже, разве нет? — язвительно добавила Мэгги.