Хочу выбежать к нему в коридор, но несостоявшаяся свекровушка хватает меня за волосы.

– Стоять, никуда ты не пойдешь, – зло шипит она.

– Да что вам мои волосы жить мешают?! Больно! – возмущаюсь, пытаясь вырваться из захвата.

– Ага, вот и хозяева квартиры, – в комнату заглядывает мой Зверь, это действительно он. – Девушку–то отпустите, женщина, я не хочу вас бить.

Его взгляд мгновенно ожесточается после оценки обстановки.

– Ты сказал, на ней нет метки оборотня! – визгливо восклицает мать Артура.

– Нет ее, сама посмотри! Шея чистая, – испуганно произносит Артур. – Я думал, она ему не нужна, так, один раз попользовался и все, отправил обратно. А иначе с чего бы она сегодня разгуливала по городу? Если бы она понравилась ему, он бы ее неделю никуда не выпускал.

– Какие познания в психологии оборотней, – обманчиво спокойным голосом произносит Алек, – вот только всех примерять к одному шаблону – большая ошибка. Я вчера тоже совершил ошибку, не выбросив тебя в реку. Но сейчас мы это исправим.

И он действительно исправляет. За доли секунды оказывается рядом с Артуром и одним точным ударом впечатывает того в стену. Потом наносятся еще удары, мой бывший жених не успевает ответить ни на один из них.

Я в восхищении силой и скоростью оборотня даже забываю о борьбе с матерью Артура. Впрочем, она тоже забывает про меня, опуская руки и беспомощно наблюдая за тем, как избивают ее сына.

– Тьфу, тряпка, – говорит Алек, – даже не подраться с тобой, ты не мужчина. Сразу претворился слабым, непонятно для чего тебе мышцы. Иди–ка ты, полетай.

И он поднимает Артура как пушинку и выкидывает того в окно.

– Оно бронированное, – не успеваю предупредить, а проем уже зияет дырой.

У Алека получилось разбить неразбиваемое стекло. Причем живым человеком. Это нечто.

– Только не для меня, малышка, – оборотень весело подмигивает мне, поворачиваясь в нашу с матерью Артура сторону.

И тут–то я осознаю свою ошибку. Ведь нужно было не просто молча восхищаться, стоя на месте, а еще и отбежать в дальний угол.

– Она моя! – кричит мать Артура, снова притягивая меня к себе, только на этот раз в ее второй руке блестит острый кинжал, приставленный к моему горлу…

– Женщина, что вы так нервничаете, не стоит. И ножичек уберите, он острый, порежетесь ненароком, – произносит Алек обманчиво спокойным голосом, его глаза при этом выдают напряжение, – можно ведь все обсудить.

– Ты моего сына убил. Чудовище! – истерично визжит она, и кинжал сильнее впивается в мое горло. – И самое плохое, что ты хуже нас! С тобой ничего не сделаешь! Не посадишь даже!

Максимально откидываю голову назад, насколько это возможно. Эдак мать Артур перережет мне горло в порыве простой истерики.

– Я не запираю в квартирах девушек и не бью их, – мрачнеет Алек. Я заметила, у него какой–то пунктик на том, кем его считают. Не нравится, что из–за его природной сущности окружающие автоматически видят в нем опасного хищника, не отягощенного никакими моральными принципами. – И ваш сын жив. У вас тут всего–то третий этаж, и он упал на крышу машины. Я слышу, как бьется его сердце. Прохожие вызвали скорую, начинают проявлять участие к случившемуся.

– Серьезно? – в голосе моей несостоявшейся свекрови появляется надежда. – Но все равно девчонку я не отдам! Ты ее не пометил, заявился к нам, разгром учинил, моего сына избил, – наружу снова продирается ее мерзкий характер. – Зачем она тебе? Просто поиграться? Давай я тебе десять других вместо этой приведу. Красивее и сговорчивее, я тебя уверяю, – и опять лебезит. – Я знаю, какая Алена, она ведь совсем не о чем.

Из меня вырывается истеричный смешок. Вот, значит, какое мнение обо мне сложилось. А чего ж тогда ее сын меня замуж звал?

– Хм, какое щедрое предложение, – Алек делает шаг в нашу сторону. – И что, даже не станете предъявлять мне никаких претензий по поводу учиненного здесь? Понятно, что серьезных проблем мне бы вы не принесли, но все же время бы отняли.

– Конечно! Никаких! Сами все починим! – воодушевляется мать Артура.

– А зачем вам Алена? – любопытствует оборотень, делая еще два шага в нашу сторону. – Раз вы так низко ее оценили.

– Кровь у нее чистая, нашему роду нужна подпитка, чтобы не угаснуть. Свадьба и последующая регулярная жертва поправят дело, – произносит мать Артура ровным тоном. – Убивать девчонку мы не будем, она нам надолго нужна. Будем периодически питать алтарь кружкой–другой ее крови.

– Что? – в ужасе восклицаю.

К кому я попала?

– Что? – растерянно бормочет моя недосвекровь. – О чем мы только что говорили?

Неужели Зверь ее заставил признаться в их планах?

Тут Алек одним точным движением выворачивает руку моей пленительницы, резко притягивает меня к себе, а мать Артура приподнимает за кофту и швыряет ее в стену, туда же отправляет нож, который аккурат попадает в край ее рубашки, от чего женщина на секунду повисает на стене. Но ткань рубашки не выдерживает практически сразу. Она рвется, а моя недосвекровь оседает кулем на полу.

– Ты ж не бьешь женщин, – почему–то это единственное, что приходит мне в голову, – хотя я не осуждаю, я не знала, что меня держат в качестве жертвенной козы. Я и о жертвоприношениях не знала, думала, такое уже сотню лет как запрещено и не практикуется.

– Ха, люди добровольно не откажутся от того, что дает им власть и богатство. Только наивные вроде тебя могли считать, что все в прошлом.

– Ладно, – пожимаю плечами, – как скажешь.

От чего–то я до сих пор не впала в истерику после столь удачного и невероятного спасения. Заторможенная реакция? Или еще ничего не закончилось?

– Ты мне лучше скажи, как здесь оказалась, когда должна была сидеть на работе, – строго произносит оборотень, бросая на меня очень злой взгляд.

Кажется, для меня еще ничего не закончилось.

По моей спине пробегает холодок, и я неосознанно пытаюсь отпрянуть назад, как будто это возможно, когда Зверь меня держит. В панике пытаюсь придумать, что лучше сказать, как объяснить свой безрассудный поход к Артуру.

А потом в моей голове появляется другой голос. И он возмущается, говорит, какого лешего я должна лебезить перед Алеком и оправдываться перед ним за то, что отправилась забирать свои вещи!

– Знаешь, что, – побеждает второй голос, – а не пошел бы ты вслед за Артуром, – киваю в сторону окна. – Спасибо тебе, конечно, и большое спасибо, – просыпается моя совесть, – если бы не ты, не знаю, что бы я делала, да еще и после сотрясения, – прикладываю руку к затылку, – но это не отменяет того факта, что я имею право сама принимать за себя решения, – взгляд Зверя мрачнеет с каждым моим произнесенным словом, и я ловлю себя на желании сгладить остроту нашего разговора. – Начальник меня отпустил, проникнувшись ситуацией, как ты и сказал, и я решила забрать свои вещи. Сразу добавлю! – повышаю голос, так как вижу готовность Алека вступить в спор. – Я знала, что Артур днем отсутствует! Его не должно было быть дома! И мне хватило пятнадцати минут, я почти готова была уходить, как он внезапно появился и, что странно, ничуть не удивился тому, что я была в квартире.

– Хм, камер я здесь не наблюдаю, – Алек бросает беглый взгляд по углам. – Ты говорила кому–нибудь, что отправишься сюда?

– Да, в отделе все слышали, – не пойму, к чему он клонит.

– Значит, придется проверить весь твой отдел на неблагонадежность, – кивает оборотень.

– Не нужно никого ни на что проверять! Это могло быть совпадение! – восклицаю. – Хотя, – на миг задумываюсь, осознавая масштаб произошедшего, – если действительно кто–то из девчонок общался с Артуром за моей спиной, это будет полнейший абзац.

– Нет, милая, это обычное дело в женском коллективе, а абзац – это твой поход сюда без меня! – передергивает Алек.