– Ты что, совсем охренела?! – вытаращился на нее мужик. В электрическом свете он оказался прилизанным очкариком в трениках с вытянутыми коленками.

– Здравствуйте, а вы кто? – с настороженной улыбкой вышла к ней хозяйка дома. – Лешина коллега?

В голосе женщины лет сорока пяти послышалась надежда. Она разгладила подол и без того не мятого платья, плохо скрывающего десяток лишних кило. Поправила обесцвеченные кудряшки. Видимо, тетенька так боится упустить очкарика, что готова поверить в любую дичь.

– Да ты что, Наташ. Какая коллега. Она же… – указал он на нее пальцем. Как некультурно. – Сама видишь.

– Будущая соседка, – улыбнулась Марьям женщине, сделав вид, будто мужика не существует. – Хочу купить дом у Пети. Точнее, мой мужчина хочет. Они с ним по-дружески уже договорились, но я что-то не уверена. Мой по командировкам мотается, а мне здесь оставаться одной. Вот, приехала разузнать, как обстановка.

– Ах, ну это пожалуйста. Проходите.

Несмотря на злобный взгляд мужа, женщина с улыбкой провела ее на кухню. Похоже, она так обрадовалась, что Марьям не собирается уводить из семьи очкарика, что тут же принялась накрывать праздничный стол.

– А тусят здесь часто? – Марьям откусила бутерброд со шпротами. До чего же вкусно! После такого придется неделю только траву жрать, но оно того стоит.

– Да нет, а вы планируете?

– Боже упаси, – с набитым ртом ответила она и чуть не подавилась. – Мы за тишиной переезжаем. Я почему спрашиваю: на позапрошлой неделе прикатили сюда с моим посмотреть, как тут что; так в том домище, с красной крышей, бабы орали как резаные.

– Вроде не слышали такого. Да, Леш? Но мы к маме моей ездили, может в тот день было.

– Не знаю, я там баб ни разу не видел.

– Вообще да, там собираются компанией, но чисто мужской. Вы не переживайте, они редко приезжают, раз в месяц где-то. Могут погалдеть во дворе, если на улице тепло. А так дома сидят. Музыку включают, но по ушам не долбит, как у молодых, знаете.

– Так они в возрасте уже?

– Друзья взрослые, в основном, а хозяин молодой. Сколько ему, как думаешь, Леш?

– А я откуда знаю. Я его близко ни разу не видел.

– Вот, я же говорю. Они редко бывают. Раньше хозяин раз в неделю приезжал, собаку покормить, а сейчас не слышно ее что-то. И его не видно.

– Конечно, не слышно. От тоски сдохла, наверное. Дратхаара в вольер посадил. О чем думал человек? Такую бы собаку на охоту. У нас здесь места какие! Петька мужику твоему поля показывал?

Марьям закивала, соглашаясь со всем. Пришлось даже взять с собой галушек с салом и луком, только бы поскорее выбраться из дома. На обратном пути она сжевала зеленые перья, а содержимое пластиковых контейнеров скормила кошкам у подъезда. Бедняги хватали сало, а она, глядя на них, еле держалась. Ее Монечка тоже любила всякую запрещенку. Всегда разделяла с хозяйкой ночной жор. Марьям сглотнула невыпущенные наружу слезы. Контейнеры, которые обещала вернуть, выбросила в урну.

Если хозяин появляется в доме раз в месяц, значит, Полины там уже нет. По крайней мере, живой. Раз собаку приезжали кормить раз в неделю, то и девушку бы без еды не оставили. Что же теперь, дежурить у дома месяц, пока молодой мужчина и его взрослые друзья снова не объявятся? Марьям, конечно, добрая душа и дура редкостная, но не сумасшедшая же, чтобы во все это лезть. А вот близкие у Полины молодцы. Не парятся, даже сообщения в соцсети не читают. Марьям что, больше всех надо? Захотят – прочитают. Там пусть сами думают, что с этим адресом делать.

– Молодой мужик. – Она вошла в неприглядную от пустоты квартиру, уставившись в экран мобильного. – Кто же ты такой?

И правда, как она раньше не догадалась? Надо проверить, на кого зарегистрирован дом. Запросила выписку из Единого государственно реестра недвижимости. В графе «Собственник» значилось женское имя. Вот тебе и мужик. Естественно, дом зарегистрирован на подставное лицо. На всякий случай открыла поиск ВКонтакте. Выбрала Новопетровск, ввела имя. Одно совпадение. Хоть много времени тратить не придется. Открыла профиль, заглянула в фото. Симпатичная. Природу любит. И шопинг. А это еще… Ах ты ж блять! Марьям вышла из профиля, открыла мессенджер и удалила так и не прочтенное сообщение от греха подальше. Ну нет, это точно не ее дело. Пусть-ка они сами со своим говном разбираются.

– Катя, здравствуйте, – вцепившись в горячую чашку с чаем, сказала Лиза. – Вчера вышел выпуск о пропавшей девушке, Полине. Я ее подруга, помните?

– Конечно, Лиза, – ответила редакторша ободряющим голосом Минни Маус. – Какие-нибудь новости появились? Что-то вспомнили?

– В том-то и дело. Я не могу вспомнить, потому что не знаю ничего. При монтаже, скорее всего, какая-то ошибка вышла. Там не показали, как я об этом говорю.

– Да, такое часто случается. У нас технически нет возможности показать все, что происходило на площадке.

– Но это важно, очень!

– Я вам верю. Возможно, в конце сезона сделают выпуск о том, что не пошло в эфир. Знаете, типа бэкстейджа.

– Да, я видела такие серии. Но это же будет нескоро?

– Ну, ближе к лету, наверное.

– Мне нужно сейчас, слышите?! Можно сделать программу на этой неделе? Или хотя бы на следующей?

– Ну, только если что-то новое выяснится по делу. Тогда снимем отдельный спецвыпуск, экстренный. А так, в конце сезона.

– Но это очень срочно! У меня конкурс в мае, от него зависит вся моя карьера.

– Да, вы же с Полиной пианистки, точно. Желаю победы.

– Спасибо. Дело в том, что из-за эфира у меня проблемы с подготовкой.

– В соцсетях замучили? Мы советуем героям в таких случаях нанимать администраторов и стараться максимально монетизироваться.

– Монетизироваться?

– Ну, знаете, рекламу в аккаунте продавать, пока там много просмотров.

– Нет, вы не поняли. Я в соцсети не заходила даже, я их не веду. У меня в реальной жизни проблемы.

– О, тогда вас ждет сюрприз!

– Хватит с меня сюрпризов. А можно как-то показать этот фрагмент в ближайших выпусках? Тот, где я говорю, что ничего не знаю. А еще лучше сказать, что экстрасенс имела в виду не меня, а какую-то другую девушку.

– Простите, мы не имеем права интерпретировать слова экстрасенса.

– Зато мои имеете, – процедила Лиза, вспомнив, как закадровый голос якобы согласился с ее мнением об изменениях подруги. – Тогда пусть Назира сама это скажет, иначе мне придется обратиться…

– А вот это можно. Хотите с ней поговорить?

– Да, хочу, еще как! – Лиза отодвинула кружку и потянулась за ежедневником. – Продиктуете номер?

– Давайте лучше я дам ей ваш, хорошо? Назира очень занятая. Представляете, наверное, с ее популярностью. Пусть она лучше сама вам позвонит, в удобное ей время. Вы тогда спокойно все обсудите. А то мало ли, она в астрале или еще где.

Лиза продиктовала номер и положила трубку. Пока она сжимала чашку в нервном ожидании, чай остыл. Она уже решила встать и пойти репетировать самостоятельно, раз с преподавательницей сегодня не вышло, когда телефон на столе все-таки завибрировал.

Схватив мобильный, Лиза почувствовала разочарование. И стыд. На экране появилась фотография мамы. Все ее детство та день и ночь работала, чтобы привозить куклы, о которых дочка не успевала даже начать мечтать. Наверное, Лиза привыкла скучать по маме, пока жила у бабушки. Настолько, что с тех пор, как бабушка умерла, а родители забрали шестилетнюю Лизу к себе, она мечтала снова по ним поскучать.

– Алло, мам. Привет, – собравшись с силами, ответила Лиза.

– Ты чего охрипшая такая? Не простыла?

– Нет, все хорошо.

– Хорошего мало, конечно. К тебе там никто не лезет?

– В смысле?

– Нас тут с папой замучили уже звонками. Он, как обычно, на охоту свою смылся, а я сижу отдуваюсь.

– За что?

– За шоу твое. Говорила, не надо туда ехать. Ну ладно, чего уж теперь…

– Даже вам звонят?! Кошмар какой.