Я все еще была сбита с толку тем, как его переезд во второй раз в Прескотт довел Нелл до крайности, но я молчала, пока Хантер вставал со своего стула, чтобы налить стакан воды, а затем снова садился.

— Когда я вернулся сюда, я решил продать папин дом. Я ушел, не зная, как долго пробуду здесь, но… назовем это предчувствием. Я просто знал, что пришло время избавиться от всего этого хлама и отпустить его.

Хантер покачал головой и выдернул резинку из волос, закрепляя пучок, чтобы зафиксировать несколько выбившихся волосков.

Неизвестность убивала меня, но я просто тихо стояла и ждала, пока он продолжит объяснять. Хантер перестал хранить секреты, но благодаря своему мужчине я узнала одну вещь, — как быть терпеливой. Когда ему было трудно говорить о чем-то, ему требовалось немного дополнительного времени.

Я могла бы дать ему все время на свете.

Я бы отдала ему все, что угодно.

— Я нанял компанию, чтобы они упаковали вещи, — сказал он. — Они были отправлены Нелл, потому что я решил, что ей больше нечего делать, и она могла бы во всем разобраться. Я забрал свои личные вещи, то, что смог уместить в грузовике, а она взяла остальное.

Он сделал еще глоток воды и сделал паузу в своем рассказе, в то время как Коби прибежал обратно, чтобы продемонстрировать, как он только что научился водить машину по кругу.

— Хорошая работа, приятель, — сказал Хантер. — Ты можешь пойти в гостиную и поиграть минутку, пока мы с мамой не закончим разговаривать? Потом я приду, и мы сможем попрактиковаться в этом.

— Хорошо. — Коби улыбнулся и убежал.

— Коби? — позвала я перед тем, как он исчез. — Я люблю тебя. — Я повторяла это так часто, как только могла.

Он продолжал бежать.

— Я тоже тебя люблю! И Хантера!

— Я скучал по нему, — сказал Хантер, когда он исчез.

— Он тоже скучал по тебе.

Коби спрашивал о Хантере больше раз за день, чем я могла сосчитать. Теперь, когда он вернулся, мы втроем могли бы приятно провести время вместе. И я наконец-то смогу немного поспать. Когда он ушел, кровать была слишком холодной и пустой. Я неделями ворочался с боку на бок.

— В любом случае, — сказал Хантер, продолжая свой рассказ. — У Эверетта в комнате был старый дневник. Никто из нас не потрудился прибраться в его комнате, потому что она была такой пустой, но, когда пришли грузчики, чтобы упаковать все вещи, они нашли в его шкафу старый дневник. Они прислали его вместе со всем остальным.

— И Нелл нашла это.

Он кивнул.

— Он был у ее кровати в Гранд-Рапидсе. Когда я добрался до ее дома, я начал собирать вещи, ища причины, по которым она могла взбеситься и забрать Коби, и я нашел этот дневник.

— Что в нем было? — спросила я.

Он вздохнул и покачал головой.

— Он страница за страницей был заполнен ненавистными высказываниями о ней. Я понятия не имел, что Эверетт так сильно ненавидел ее, но он все это записал. Какой ужасной матерью она была. Какой уродливой он ее считал. Очень много ужасных вещей.

Я никогда раньше не слышала о мальчике, который вел бы дневник, но, думаю, в этом не было ничего такого, особенно если он был маленьким.

— Сколько ему было лет, когда он это написал?

— Это самая безумная часть. Он был всего лишь ребенком, сердитым подростком, чья мать только что вышла замуж за нового парня, и у него появился младший брат, которого он не хотел. Во многом он хотел, чтобы все вернулось только к ним двоим.

— Итак, Нелл нашла этот дневник и начала сомневаться в себе как в матери.

— Именно, — сказал Хантер. — Я думаю, что мое заявление на слушании по делу об опеке усилило некоторые мысли, которые уже крутились у нее в голове.

Будучи мамой, все знала о чувстве вины. Если Нелл перечитывала этот дневник снова и снова, я могла представить, как это сводит ее с ума. Она рассматривала Коби как свой второй шанс стать матерью и забрала его с собой, чтобы попробовать еще раз.

— Я поняла, — кивнула я. — Я не прощаю ей того, что она забрала Коби, но я понимаю.

— Да. Я тоже. — Хантер опустил голову. — Жаль, что я не знал об этом дневнике. Может быть, я мог бы остановить то, что зашло так далеко.

— Может быть. Может быть, и нет. Я думаю, если бы Нелл была в здравом уме, она могла бы заглянуть дальше дневника. Я думаю, в ее голове происходило больше, чем ты когда-либо узнаешь.

Хантер вздохнул.

— Вероятно, ты права.

— Ты думаешь, именно поэтому она подала заявление на опеку над Коби? Из-за дневника? — В то время я думала, что это был всего лишь способ наказать меня за убийство Эверетта, но теперь я не была так уверена.

— Отчасти. Я думаю, то, о чем мы говорили раньше, все еще остается правдой. Она хотела отомстить. Я имею в виду, она хотела его еще до появления дневника. Может быть, просто обнаружив его, она стала давить сильнее. А потом, когда она увидела Коби…

— Она сорвалась.

Он кивнул.

— Я нашел старую фотографию Эверетта у нее дома. Они так похожи в этом возрасте, что это просто сверхъестественно. Я думаю, когда она увидела его в кафе, это стало последней каплей.

Не в первый раз я пожалела Нелл. Она не была хорошей матерью, но у нее явно были свои сожаления, и у нее никогда не будет шанса помириться с Эвереттом.

— Было так грустно рыться в ее вещах. — Он продал все, что принадлежало ей в Гранд-Рапидсе, за исключением ее личных вещей, которые теперь хранились где-то далеко. — Она действительно любила папу. Она посылала ему любовные письма и хранила их все. Она хранила все открытки на день рождения, День Святого Валентина или годовщину, которые он ей когда-либо дарил. И я думаю, что по-своему она любила Эверетта. Она была горда. Она хранила коробки, полные его художественных проектов и табелей успеваемости.

— Тогда почему она была такой холодной?

Он покачал головой.

— Я не знаю. Я не знаю, была ли она когда-нибудь по-настоящему там мысленно. Она так хорошо демонстрировала уверенность в себе, что я думаю, ее разум был гораздо более сломлен, чем кто-либо из нас когда-либо подозревал.

Я вздохнула.

— Тогда хорошо, что она в «Мерцающих водах». Может быть, они смогут помочь ей собрать все воедино.

— Может быть.

Я вернулась к готовке, налив в кастрюлю немного воды для соуса. Я не знала, что произойдет с Нелл после того, как она покинет психиатрическую лечебницу. Возможно, я никогда не прощу ее за то, что она угрожала моему ребенку, но, к счастью, мне не нужно принимать это решение сегодня.

И если мне когда-нибудь придется противостоять Нелл, Хантер будет рядом со мной. Я больше не буду сражался в одиночку. Я больше не стану полагаться на свои собственные силы, чтобы двигаться вперед. Я бала не единственной, кто нашел бы в себе мужество простить.

Хантер и я бы взялись за жизнь вместе.

— Ты не думала о том, кто мог бы переехать на мансарду? — спросил Хантер.

— Нет. Ещё нет. А что?

Он ухмыльнулся.

— Я позвонил Бо на обратном пути из Мичигана и спросил его, насколько сложно будет перенести кровать Коби. Он сказал, что мы могли бы сделать это завтра.

Венчик в моей руке упал на столешницу.

— Что?

— Я так же позвонил Майклу. Оказывается, Алана хочет переехать из подвала своих родителей. Я думаю, Майклу уже надоело тайком входить и выходить по ночам. — Его брови дрогнули, и я изобразила смешок. — Алана могла бы занять мансарду.

Мое сердце бешено заколотилось, когда я поняла, о чем он говорит, но я постаралась сохранить хладнокровие, постучав себя по подбородку.

— Где, черт возьми, мы с Коби будем жить?

Он усмехнулся.

— У меня есть идея.

Я потеряла контроль над своей улыбкой, и она стала еще шире.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы мы были здесь?

— Я уверен, что хочу, чтобы вы были здесь.

— Хорошо. — Вот так просто. Теперь мы все жили здесь вместе.

Сексуальная, широкая улыбка расплылась по его лицу.

— Я собираюсь рассказать Коби. — Хантер соскользнул со стула и подмигнул мне, прежде чем пройти в гостиную.