— Я расскажу тебе о ней, но сейчас не время. — Я дернул подбородком в сторону Коби, который дико дрыгал ногами, нервничая из-за всех этих леденцов, которые он съел после послеобеденного сна.

— Но с тобой все в порядке? — спросила Мейзи. — Она тебе не угрожает или что-то в этом роде?

— Нет, не угрожает. Все хорошо. — Я поднес ее руку к своим губам для поцелуя.

— Мне не следовало смотреть. Извини.

— Не извиняйся. Никогда не извиняйся. Твое любопытство — одна из тех черт, которые я люблю в тебе.

Это и ее терпение. Все это время она сдерживала свое обещание не совать нос в дела моей семьи или прошлых отношений. Она предоставила мне больше свободы действий, чем любая другая женщина на ее месте.

Но ей не придется долго ждать.

Я скажу ей правду, а потом встану на колени и буду умолять ее простить меня за ложь и недомолвки. Она любила меня, и это была моя маленькая надежда на то, что мы действительно сможем пройти через все это вместе.

— Я надеюсь, что шоу фейерверков Майкла сегодня вечером пройдет хорошо, — сказала Мейзи, меняя тему. — Он такой нервный. Он делал это раньше, но я думаю, он беспокоится, что что-то пойдет не так и Алана это увидит.

Я усмехнулся.

— У него все будет в порядке.

В глазах Аланы Майкл не мог поступить неправильно. Его шоу фейерверков могло состоять из одного бенгальского огня и пылающего цветка лотоса, и она сказала бы, что это было самое зрелищное событие в истории Прескотта.

— Мы здесь! — крикнул Коби, когда я въехал на стоянку перед гаражом Слейтеров.

Мейзи выпрямилась на своем сиденье и расстегнула ремень безопасности. Она выскочила за дверь еще до того, как я припарковался.

Потом на нее напала толпа ее подруг.

После того, как женщины разошлись, Джиджи направилась прямо к заднему сиденью, чтобы отстегнуть Коби, чтобы он мог убежать и найти других детей. Фелисити и Сабрина открыли заднюю дверцу машины, чтобы достать печенье, которое Мейзи испекла на десерт. К тому времени, когда Эммелин, переваливаясь, вышла гаража со своим сильно беременным животом, мы были готовы вернуться.

— Ты не захватишь холодильник? — Мейзи окликнула меня, когда подошла к Эммелин.

— Понял. — Я помахал рукой и пошел к заднему сиденью за напитками.

Поставив кулер рядом с холодильником в гараже, я присоединился к ребятам, сгрудившимся вокруг классического черного «Камаро», который восстанавливал Ник.

— Привет. — Я пожал Нику руку. — Спасибо, что пригласили нас.

— Добро пожаловать. Рад, что ты смог прийти.

Я пожал руки Джессу, Сайласу и Бо. Я уже встречался с некоторыми другими парнями, включая отца и брата Ника, которые приехали в город на выходные и остановились в «Биттерруте».

— Неплохо, — сказал я Джессу, проводя рукой по капоту машины.

— Ни хрена себе. Теперь я тоже такую хочу.

Я кивнул.

— Было бы круто купить старую машину и восстановить ее. Может быть, сделать это вместе с Коби.

Разговор прекратился, и все взгляды обратились ко мне.

Мой позвоночник выпрямился.

— Что?

Напротив меня ухмылялся Бо.

— Просто рад, что ты делаешь шаг вперед.

Я расслабился и улыбнулся в ответ. Черт возьми, да, я делал шаг вперед. Время Бо в качестве отца Коби подошло к концу.

Теперь это была моя работа.

— Я…

Женский крик прервал мою фразу, и все головы повернулись к открытым дверям гаража. Джесс и я двинулись первыми, мы оба годами учились распознавать звук боли. Ник промчался мимо нас, узнав звук крика своей жены. Когда мы вышли на улицу, все женщины столпились над Эммелин, которая согнулась и держалась за живот.

— Что случилось? — спросил я, когда подошел к Эммелин.

— Схватки, — прошипела Эммелин. — Сильные.

— Сколько между ними времени?

— Минут десять или около того. Они были у меня весь день, но ничего особенного, так что я не волновалась. Но эта схватка была… О-о-о.

Струйка воды стекала по ее ноге.

— Ладно. Пора в больницу. Ты готов встретиться со своей малышкой?

Она посмотрела на Ника, стоявшего рядом с ней, и улыбнулась.

Затем разразился хаос, когда вечеринку свернули, Слейтеры с ревом помчались в больницу, а я поцеловал Мейзи в щеку, прежде чем последовать за ними.

Девять часов спустя я вышел из больничной палаты Эммелин, оставив ее, Ника и малышку Нору отдыхать одних.

Доктор Питерсон был лечащим врачом Эммелин, но я остался, желая поучиться у врача с невероятным опытом. Я нечасто принимал роды за пределами своей резиденции, и поскольку я оставался в Прескотте на неопределенный срок, в конце концов мне предстояло стать старшим врачом в больнице «Джеймисон-Вэлли». Я не мог выбрать лучшего ребенка, чтобы принять его в это сообщество. Нора Слейтер была настолько совершенна, насколько это возможно для новорожденных.

Поспешив в раздевалку, я переоделся в медицинскую форму и вытащил телефон из кармана джинсов. Потом я позвонил Мейзи. Было три часа ночи, но мне было все равно, что я разбужу ее. Ей тоже будет все равно.

— Привет, детка, — сказал я, когда она ответила.

— Привет. Все в порядке?

— Здоровая малышка. Семь фунтов, три унции. Десять пальцев на руках и десять на ногах.

Она вздохнула.

— О, хорошо. Ты возвращаешься домой?

Домой. Я улыбнулся.

— Я уже в пути.

— Ладно, — зевнула она. — Скоро увидимся.

Я поспешил домой и забрался в постель, заключив свою Мейзи в объятия.

Тогда я дал себе обещание.

Завтра я договорюсь, чтобы Коби провел одну ночь с Броком и Мариссой на этой неделе, чтобы я мог все рассказать Мейзи.

Как только мое признание останется позади, мы сможем двигаться вперед. Она будет носить мое кольцо, Коби станет моим сыном, и мой ребенок будет расти в ее животе.

Это была последняя пометка мелом на чистой в остальном грифельной доске, и пришло время стереть ее.

— Эй, — окликнул я ее в вестибюле мотеля.

— Привет! — Мейзи выскочила из-за своего компьютера за стойкой, чтобы поцеловать меня. — Что ты здесь делаешь?

— Я пришел узнать, не хочешь ли ты пообедать. У меня перерыв.

— Хорошо, конечно. Ты хочешь пойти куда-нибудь или просто поедим наверху?

Я пожал плечами.

— Это не имеет значения.

— Я бы хотела доесть то, что осталось от вчерашнего ужина. Особенно, если Коби сегодня проведет ночь с мамой и папой. Таким образом, мы сможем пойти поесть куда угодно.

— Хорошо.

Прошло два дня с момента рождения Норы Слейтер, и моя решимость рассказать Мейзи правду была сильна, как никогда. Сегодня вечером она узнает все. Тогда я боролся бы сквозь слезы, крики и боль, чтобы переправить нас на другую сторону.

Дверь позади меня открылась, и я обернулся, чтобы увидеть мужчину в сером костюме, входящего в вестибюль.

— Здравствуйте, — поздоровалась Мейзи. — Чем я могу вам помочь?

— Я ищу, — он взглянул на конверт из плотной бумаги, который держал в руке, — Мейзи Холт.

— Это я.

— Могу я взглянуть на ваше удостоверение личности, мэм? — спросил мужчина.

Волосы у меня на затылке встали дыбом. Удостоверение личности? Какого хрена этому парню было нужно? Он не смотрел мне в глаза, так что я не мог как следует его разглядеть, но чутье подсказывало мне, что грядет что-то плохое.

Мейзи подошла к своей сумочке, лежавшей на прилавке, и достала бумажник, чтобы достать водительские права. Когда мужчина просмотрел его, он вернул его обратно вместе с конвертом.

— Мейзи Холт, вас вызывают в суд.

Он, не теряя времени, вышел из вестибюля, а мы с Мейзи уставились на конверт. Трясущимися руками она сорвала печать и вытащила бумаги. Когда ее глаза скользнули по белым листам, ее лицо побледнело, а рот приоткрылся.

— Что? — Я подошел, чтобы встать рядом с ней и самому просмотреть страницы, но они упали на пол, когда Мейзи прошептала:

— Мать Эверетта добивается опеки над Коби.