– Напрямую, – откликнулся манн.

– Запрещено. Прямое переливание крови – без проверки на совместимость, без должной стерилизации и консервации – слишком опасно. Есть риск заражения, повреждения сосудов, резкого снижения давления…

– Шейдеров никакая зараза не берет.

– Да и где прямо сейчас найти подходящих доноров, готовых на рискованную операцию?

– Я готов.

И почти поневоле… я задумалась. Все это было подозрительно похоже на план – сомнительный, рискованный и опасный, но, по крайней мере, служивший хоть какой-то альтернативой тому, чтобы просто опустить руки.

– Саул… – Горло свело спазмом. – Саул однажды проделал что-то подобное. Прямое переливание, живой донор. Я ассистировала. Можно… попробовать.

Кессель усмехнулся.

– Так-то лучше. И что тебе нужно?

Если исходить из того, что никакого специализированного оборудования нет, то…

– Простой поршневой шприц, катетеры, трубки, иглы.

– Найдем, – ответил манн. – Что еще?

Я повернулась к Ракель.

– Стим. И все, что может помочь ускоренной регенерации. И на крайний случай нужен прибор на замену дефибриллятора. Что-то, способное подать одиночный импульс большой мощности на полярные электроды. Сможешь достать?

– Не знаю, – с сомнением протянула Ракель, но в следующее мгновение глаза барменши загорелись решительностью. – Возможно, у Химика в лаборатории найдется какая-нибудь подходящая штуковина. Спрошу.

– Отлично. Неси все, что сумеешь найти, и как можно скорее.

– Сделаю.

Секунда – и мы остались вдвоем. На ходу активируя коммуникатор, Ракель выбежала из медицинского блока, прежде чем я осознала, о чем еще забыла попросить.

– Шисс… второй донор.

Кессель оторвался от виртэкрана над своим запястьем.

– Будет. А пока хватит и одного.

Я окинула Кесселя скептическим взглядом.

– Мне нужно заменить почти четыре литра крови – и это, заметь, лишь самый необходимый минимум на одного пациента. Ни один организм не выдержит такой нагрузки.

Но манн только фыркнул.

– Я шейдер, – произнес он так, словно это все объясняло.

– Но…

– И у нас нет времени.

Кессель ответил так уверенно, что я сдалась. Если он хотел рискнуть жизнью ради Саула и Хельми – это было его право. В конце концов, раз вольные шейдеры были способны к почти мгновенной регенерации, то и кровь они должны обновлять быстро. А в крайнем случае…

Вглядевшись в породистое лицо Кесселя, я мысленно пообещала себе – и шейду внутри, – что, если все получится, я помогу шейдеру восстановиться. Тем самым, заложенным в нас самой природой способом. Сексом.

– Наборы для инъекций в шкафу с литерой «С», – подсказал манн.

Игла вошла в набухшую вену легко, без усилий. Насыщенно-красная кровь медленно заполнила плотную силиконовую трубку и исчезла под белым пластиком катетера, плотно прилегавшего к локтевому сгибу Саула. Поршневой шприц, к счастью, не понадобился – рядом с нетронутым запасом игл отыскался автоматический насос для переливания крови. Слабая замена настоящему аппарату, используемому в клиниках, но все же это было лучше, чем если бы мне пришлось качать кровь вручную, одновременно отслеживая состояние Кесселя, Саула и Хель, еще ожидавшей операции.

Не хватало всего – доноров, ассистентов, оборудования, навыков, времени. Я держалась как могла, стараясь не поддаваться панике, но все равно отчаянно трусила. Взгляд метался от наполняющегося пакета с темной отравленной кровью к мониторам, а оттуда к катетеру и по кольцам трубки – к Кесселю. А затем – обратно. И снова. И снова. Казалось, стоило мне отвлечься хоть на секунду, и вместо двух тяжелых пациентов и добровольного донора я получу три трупа, чья смерть будет исключительно на моей совести.

Боевик, впрочем, вопреки всему выглядел прекрасно, красноречиво подтверждая слухи о неуязвимости вольных шейдеров при любом физическом воздействии. Для манна, ежеминутно теряющего больше сотни миллилитров крови, он был на удивление бодр. Я не наблюдала признаков слабости и анемии, дыхание было глубоким, а пульс, который я то и дело проверяла, оставался неизменно ровным. Кессель сидел смирно и лишь один раз – когда я перед введением иглы скользнула по сгибу локтя салфеткой с антисептиком – позволил себе легкую усмешку, но не остановил мою руку.

Состояние Саула тоже внушало сдержанный оптимизм. Показатели медика стабильно держались в пределах нормы, переливание крови протекало без осложнений. Я сменила пакет со сливаемой кровью, а затем еще и еще. Мельком взглянула на сканер и удивленно приподняла брови. С начала операции прошло не больше десяти минут – а по ощущениям, казалось, целая жизнь.

Если все и дальше пойдет так же неплохо, можно будет подключить Хель. Медичка пострадала меньше супруга, но медлить с переливанием крови все равно не стоило. Тем более раз процедура не представляла угрозы для организма Кесселя…

По телу Саула прокатилась волна дрожи. Медик хрипло вдохнул, дернулся – я еле успела перехватить его, укладывая обратно на койку. Веки слабо затрепетали.

– Что…

– Не двигайся, Саул, – проговорила я, четко артикулируя каждое слово, чтобы едва пришедший в себя шейдер смог осознать сказанное. – Ты отравлен и сильно ранен. Нужна очистка крови, я делаю обменное переливание.

– Сола? Хель…

– Она здесь. Я слежу за ее состоянием.

Серые бескровные губы тронула слабая улыбка.

– Хорошо.

– Саул, – игнорируя мой злобный взгляд – тоже мне, нашел время для разговора! – подал голос Кессель. Медик повернул голову к новому собеседнику, улыбка пропала. – Мне нужно знать, что произошло.

Саул болезненно поморщился.

– Хавьер… Это…

Все изменилось в одно мгновение. Слабый вдох оборвался на полуслове, глаза шейдера закатились, тело обмякло. Давление упало так стремительно, что цифры расплывались, сменяя друг друга.

Шисс!

– Стим! Стим, немедленно! – заорала я, выдергивая иглы из рук Саула. Кровь Кесселя, исправно поставляемая насосом, закапала на пол тонкой струйкой. – Где, где, где?

– Открытая полка рядом со шкафом.

Лучше всего сейчас подошел бы неразбавленный препарат, но пакетов в горе-медблоке тоже не оказалось – стим вольные шейдеры предпочитали пить, а не использовать по назначению. Уцелело лишь несколько шприцов со слабым раствором, по всей видимости непригодным для убойных энергетических коктейлей. Я вкатила Саулу три, один за другим.

Слишком мало.

Рваная нить пульса вытянулась в прямую.

Пи-и-ип…

Где же Ракель и этот их Химик с чудо-машиной, которую можно использовать как дефибриллятор?

Нет времени, нет времени! Придется начинать вручную.

Руки крест-накрест легли на обожженную грудную клетку Саула. Я почувствовала под ладонями его сердце – неподвижное, безжизненное. Может, провести открытый массаж? Даже вскрывать почти ничего не придется…

Пи-и-ип – чуть дальше и тише.

Хельми.

Нет, нет, нет!

Медичка всегда шутила, что с Саулом они не разлей вода – куда он, туда и она. На военную практику, в маленькую квартирку на окраине Абисс-сити, в собственную частную клинику, ставшую для пары, так и не сумевшей справиться с бесплодием, любимым детищем и делом всей жизни. И вот сейчас – за край. Снова вместе…

Зачем ты так, Хель?..

Я до хруста стиснула зубы.

Шисс! Шисс! Шисс!

– Сола. – Настойчивый голос Кесселя – шисс, я и забыла, что все это время он тоже был здесь, – ворвался в мысли. – Солана, я помогу. Говори, что делать.

Шейдер замер напротив – спокойный, решительный, собранный. В пальцах – свернутая окровавленная трубка и выключенный насос. След от прокола на сгибе локтя закрывали темные чешуйки шейда.

Он посмотрел на меня так решительно, что захотелось поверить: еще не все потеряно.

– Встань так, чтобы видеть меня, – отрывисто приказала я. – Руки прямые, основание ладони на два пальца выше места соединения нижних ребер с грудиной. Перед началом реанимации нужен прекардиальный удар – я покажу, как его выполнить. А потом синхронно сто нажатий в минуту…