– Может быть, если бы не твои садистские опыты над собой, и не было бы ничего? Не было бы твоих ночных работ в кабинете сутками, в одиночестве, не было бы…. Ты виноват со своей наукой!

– Что ты говоришь? Моя работа никак ни на что такое не влияет. У Ники вообще гомозиготная мутация…

– Ладно, успокойся. Что ты так завелся? … Я задала вопрос Мерфису, кстати. Вот… тебе говорю, сейчас.… Описала ему нашу ситуацию и спросила, что делать с Ники… Сказала ему, чтобы не торопился с ответом. Пусть хорошо продумает и скажет. Переберет все варианты, или что он там делает… Вот как он скажет так и будет! Понял? Что он скажет, так и сделаю! Он ошибок не допускает!

– Зачем? Так нельзя! Мы не должны подчиняться этим рекомендациям! Мы сами должны решать свои проблемы… – Грэм вскочил со стула.

Она тоже вскочила и почти прыгнула на него:

– Да пошел ты!… Нарешались уже, сами…. Как скажет он, так и будет! У него интеллекта больше чем у тебя!

Короткие, но яркие стычки с женой всегда вызывали в нем усталость… а сейчас он еще почти не спал ночь. Она говорила, а он не мог сосредоточиться на ее словах. Время от времени он машинально вспоминал глаза сына, свои видения…

Резко зазвонил телефон. Звонок спас от дальнейшего продолжения критического разговора.

–Грэм, привет.

–Привет.

– Мы не можем до тебя дозвониться уже который день! Куда ты пропал?

– Я… я… приболел. Ничего серьезного. Я скоро появлюсь. А что у вас происходит?

– Очень тебя ждем. У нас зависло несколько задач. Заказчики торопят. А мы не можем решить их без тебя. Ну никак!

– У вас есть доступ к центральному Интеллекту… я вам зачем?

– В этом все и дело! Ты понимаешь… да, ты не поверишь… у нас тут сложилось общее мнение, что Интеллект выдает нам, ну если не ложный, то знаешь, какой-то предвзятый результат. Надо проверить. Кроме тебя лучше никто не справится. Ты посмотри. Притом он упрямо отказывается решать задачи, которые раньше брал в работу легко – а сейчас требует дополнительной конкретизации. Я тебе сейчас скину отчет. Вообще, я тебе скажу, ты не смейся…это наше общее мнение – у вас с ним сложились особые отношения – на заднем плане послышался смех коллег – Интеллект общается с тобой одним образом, а с нами, в общем смысле, не очень-то хочет говорить. Тайное сообщество какое-то… Саботажник он, в общем. Не удивлюсь, что он сейчас каким-то образом выразит радость, когда увидит тебя после долгой разлуки – на заднем плане опять дружеский смех – Мы тут шутим, конечно. Ну, ты давай, выздоравливай и приходи. Не покидай нас надолго…

– Я буду … через пару дней. Раньше не смогу, извините меня там все. Привет коллегам!

У него в этот момент созрел план. Он решил показать Ники известному нейробиологу, профессору Нохину из института мозга. Когда-то они вместе работали над проектом «Кибернетика мозга: от естественного интеллекту к искусственному». Целью проекта было понять, что является фундаментальным элементом, базовой единицей ментальной информации мозга. Тогда им удалось методом проб и ошибок количественно измерить объем информации поступающей в мозг человека за единицу времени. Финансирование проекта, правда, быстро закрыли. Работа осталась незаконченной.

– Я тоже уже давно не была на работе – с примирительной интонацией тихо сказала Лилит – но я предупредила девочек, чтобы быстро не ждали. Оформлю как отпуск. Директор недоволен очень. Из агентства уже звонили, предупредили. Как будто такое большое рекламное агентство без одного маркетолога неделю не проживет! Сегодня поеду, покажусь.

– Причешись только…

– Да пошел ты… В отличие от тебя, я знаю как себя подать. Маркетолог – рекламист, все-таки.

Грэм боялся разговора с Нохиным. Надо как-то рассказать так, чтобы тот не заподозрил его самого в ментальных отклонениях. Он шел еще за тем, чтобы кому-нибудь рассказать, выговориться, не держать в себе эти мистические озарения. К удивлению Нохин встретил его по-приятельски, выслушал с большим вниманием. В тот момент, когда Грэм с осторожностью рассказывал про свои видения, глаза профессора загорелись как у гончей собаки почуявшей добычу.

– Очень интересно. Очень.…Такой случай! Уникальный!… Надо открыть проект. Объединиться с генетиками. Подать на грант… Расскажу тебе общую канву, сначала. Ты не знаешь, с тех пор, когда мы вместе работали, я значительно продвинулся в изучении сознания человека. У меня теперь есть своя теория.

Грэм еще не успел сообразить, не успел возразить, а профессор уже погружал его в свою теорию.

– До сих пор все думают, что мозг это биологический орган. Это не так! В действительности мозг – орган когнитивный, то есть психический. Мозг это иная форма организации материи. Это парадоксальное утверждение, но только осознав это, мы продвинемся к познанию души и реальности как таковой. Человечество уделило много времени для поиска сознания в анатомии, затем в физиологии, сегодня мы поднимаемся выше, на когнитивный уровень познания. Уровень нейронных гиперсетей. Я сейчас пишу статью «От искусственного интеллекта к искусственному сознанию».

– Профессор, это теория сознания, но какое отношение это имеет к моему сыну?

– Ах, да, я увлекся, – он задумался. Обнял голову руками, затем медленно протер лицо ладонями как при мусульманском намазе. Блеск в его глазах пропал. – Понимаешь, тут дело может быть в том, что…. Мир мы познаем своими нервными клетками. Нейроны и есть нервные клетки. Каждый раз, когда мы удивляемся, восхищаемся, испытываем стресс, к геному прикрепляется эпигенетический маркер – приклеивается один атом углерода и три атома водорода – метильная группа. Эпигенетические изменения не затрагивают сам геном, но они закрепляются и могут передаваться следующим поколениям. Все это накапливается. Гигантский массив памяти. Есть исследования о том, что гены передавали информацию о голодном периоде беременности бабушек даже через поколение, внукам. Но, вот тут самое важное. Мы не смогли бы прожить наши человеческие сто лет, если бы все, что находится в памяти мозга, передавалось другим поколениям, в противном случае, продолжительность жизни пришлось бы удлинять до, …. наверное, до бесконечности. Но это абсурд. Поэтому, после оплодотворения, в период, примерно от четвертого до десятого дня развития, когда эмбрион уже имплантировался в стенку матки, биологический возраст клеток, а вместе с ним и вся память предков, почти вся обнуляется. Происходит переформатирование клеток. Клетки начинают собственную жизнь с нулевой отметки. Вероятно, у твоего сына произошел эпигенетический сбой в этот период. Часть памяти не стерлась…. Это безумная догадка, не более того. Тут все непонятно. Надо проверить. Положим мальчика в нашу клинику. Проведем эксперимент – глаза профессора снова загорелись, он как будто стал моложе.  – С помощью карт магнитно-резонансной томографии сверхвысокого разрешения мы можем идентифицировать определенные мысли, которые возникают в голове у человека.

– Как вы собираетесь проводить исследования? Какой метод? Технически как это будет выглядеть? – с нетерпением спросил Грэм, он уже понял, что не отдаст Ники в клинику.

– Это совершенно новое дело. Ничего подобного в науке еще не было. Поэтому никакого точного метода я не знаю. Но главное начать. Там по ходу дела будем импровизировать. А технически это будет так: обездвижим объект и введем в мозг микроэлектроды диаметром полтора миллиметра. Но нам необходимо будет снять электрические сигналы очень точно, прямо от отдельных клеток, а не от группы нейронов. Поэтому мы на кончики толстых электродов поместим пучок тоненьких проводков из платиноиридиевых сплавов. Они толщиной всего около сорока микрон. Таким образом, мы услышим сигналы отдельных нейронов. И, конечно, без искусственного специализированного Интеллекта нам не обойтись. И в этом твоя часть работы. Надо будет создать специальную автономную нейронную сеть. Может даже построенную на новой математике. Этот Интеллект должен стать нашим соавтором. Конечно, работы займут довольно продолжительное время. Это не будет легко. Но в финале, чем бы ни закончились эксперименты, мы с тобой создадим новую теорию разума! Стоит рискнуть! Понимаешь?