— Именно. Как прошел твой день?

— Тяжело. Я чертовски устал, — сказал он. — Я бегал по городу, собирая коробки с деньгами от билетов на завтрак, что, вероятно, было отличной идеей, потому что я бы заснул за своим столом. Мы должны пораньше лечь спать сегодня.

— Я даже спорить не стану. Так ты пересчитал деньги?

Он кивнул и ухмыльнулся.

— И? — спросила я, тыча его в грудь.

Он рассмеялся, схватившись за грудную клетку.

— Ай!

Я закатила глаза.

— Ник! Скажи мне!

— Девять тысяч двести пятьдесят долларов.

— Да! — крикнул я, поднимая руку в воздух. — Мы легко заработаем остальное на продаже календарей.

— Больше всего мы собрали с продажи лотерейных билетов. Я не могу выразить тебе, как сильно я ценю твою помощь.

— Не благодари меня. Я была счастлива помочь.

Работать бок о бок с Ником для достижения его целей было весело. Конечно, я могла бы просто выписать чек на десять тысяч долларов, но я хотела использовать свой разум, а не свои деньги, чтобы помочь ему. И конечный результат стоил всей дополнительной работы.

— Итак, есть какие-нибудь новости от твоего отца? — спросила я.

Он кивнул.

— Да. Но давай поговорим об этом после ужина.

— Хорошо.

Проблемы с Дрейвеном отняли у меня сегодня большую часть свободного времени. В основном, я беспокоилась о том, как чувствует себя Ник. Если он хотел отложить разговор, это не могло означать ничего хорошего.

Мы съели простые, но вкусные клубные сэндвичи на ужин и удалились в гостиную, чтобы отдохнуть перед сном. Ник разводил огонь, пока я развалилась на диване, наслаждаясь хлопками и потрескиванием, когда огонь ожил.

Дом.

Мой дом, в котором я жила, находился в пяти минутах езды. Но именно здесь, с Ником, я чувствовала себя как дома.

Было бы так замечательно когда-нибудь жить здесь вместе. Но этого не будет, если я полностью оттолкну его, попросив о разводе. И чем дольше я откладывала этот разговор, тем больше вероятность того, что его вообще не произойдет.

Но из-за всей драмы с его отцом было не время поднимать эту тему. Нику не нужен был еще больший стресс, чем тот, с которым он уже имел дело, поэтому я снова отложила наш разговор.

Огонь ревел, и Ник устроился рядом со мной на диване.

— Джесс позвонил мне сегодня и сообщил последние новости о парне Робертсон.

— И?

— Он признал себя виновным по всем пунктам обвинения. Мы еще долго его здесь не увидим.

Отсутствие суда и длительное пребывание в исправительном учреждении означали, что шансы на то, что я когда-нибудь снова увижу лицо этого чокнутого, были равны нулю.

— И еще одна хорошая новость, — сказал он. — Угадай, кто собрал вещи и переехал в Вайоминг на этих выходных?

— Тетя Кира? — с надеждой спросила я.

— О, да.

— Прощааай. — Я улыбнулась и помахала рукой в воздухе.

— Хорошая работа, Эмми, — сказал Ник.

Мой нос сморщился.

— Папа звонил мне весь гребаный день. Даже заставил Дэша попробовать пару раз. Он давит на меня, чтобы я помог.

— Ты рассматриваешь такой вариант?

— Нет, — сказал он. — Но телефонные звонки и визиты — это только начало. Папа чертовски упрям и редко не добивается своего. Он начнет совершенствовать свои методы убеждения.

— Что это значит? — спросила я.

— Угрозы. Он, вероятно, найдет какой-нибудь способ использовать тебя против меня. Заставит меня сделать это.

— О боже мой, — прошептала я.

— Не волнуйся пока, — сказал он.

— Слишком поздно.

— Он не причинит тебе вреда, Эмми.

— Ты только что сказал, что он будет угрожать мне.

— Да, он так и сделает. Но не с помощью физического насилия. Я предполагаю, что он уже кое-что раскопал и выяснил, что у тебя есть деньги. Вероятно, именно с этого он и начнет. Я уже вижу, как он шантажирует меня. Вероятно, пригрозит взломать твой банковский счет и опустошить его.

— Удачи, Дрейвен.

Мой отец был параноиком по поводу безопасности и кибератак. Он потратил сотни тысяч долларов на обеспечение физической безопасности всех нас. Но, защищая свое состояние и состояние своих детей, Трент Остин потратил миллионы. Несмотря на то, что он лично не унаследовал состояние от моего дедушки, он всегда заботился о том, чтобы мои деньги и деньги моего брата были в безопасности.

— Его хакер хорош. Это действительно может произойти, — сказал Ник.

— Очень сомневаюсь, — сказала я. — Но пусть попробуют. На самом деле, я надеюсь, что они действительно попытаются, и что, когда они наткнутся на блоки безопасности моего отца, это выведет их из себя.

— Если у них получится, ты никогда больше не увидишь этих денег.

— Если это то, что нужно, чтобы тебе не пришлось совершать уголовное преступление, я не против.

— Ты сейчас серьезно, Эмми? Я не думаю, что смогу допустить, чтобы до этого дошло и рисковать тем, что ты потеряешь все ради меня.

— Он мудак-манипулятор. Не смей поддаваться ему, Ник, — сказала я. — Это неправильно. И если ты не будешь противостоять ему, он никогда не уйдет и не оставит нас в покое.

— Я знаю. — Он испустил долгий вздох, и его плечи опустились. Ник так много взвалил на себя. Я хотела, чтобы его семья перестала усугублять это бремя. Мне было ненавистно видеть его таким, побежденным.

— Я презираю твоего отца! — Я вскочила с дивана и начала расхаживать перед камином.

— Он тоже не мой любимый человек.

— Что еще? Кроме того, что он охотится за моими деньгами, что еще он может сделать?

— Я не знаю, — сказал он, проводя рукой по волосам. — Он проявит творческий подход.

— Можем ли мы что-нибудь сделать, чтобы заставить его отступить?

— Не думаю. Когда я сегодня разговаривал с Дэшем, я попросил его помочь объяснить папе, почему я этого не сделаю. Я думаю, он понял, но, в конце концов, Дэш всегда будет верен папе и этому гребаному клубу.

— Тогда нам просто придется иметь дело со всем, что он нам приготовит. Я не боюсь Дрейвена. Он может давить так сильно, как хочет, я не сдамся. И ты тоже. — Я продолжала расхаживать по комнате, мысленно отмечая все, что собиралась сказать Дрейвену, когда увижу его в следующий раз.

— Иди сюда, Эмми, — сказал Ник.

— Нет. Я слишком зла, чтобы сидеть.

Ник схватил меня за запястье и дернул через разделяющее нас пространство прямо к себе на колени.

— Мне нравится твой характер, Эмми. Мне нравится, что это для меня. Я рассказываю тебе все это, чтобы ты была готова. Но я не хочу, чтобы ты изводила себя и волновалась. Мы сделаем, как ты сказала. Мы будем разбираться со всем по мере поступления проблем. Хорошо?

Я кивнула.

— Для меня очень важно, что ты отдала бы свои деньги только для того, чтобы я мог избежать добавления еще одной черной метки. Но я не думаю…

Прижав пальцы к его губам, я заставила его замолчать.

— Это просто деньги. Они не имеют значения. Это имеет, — сказала я, кладя руку ему на сердце. — Пожалуйста, не поддавайся ему.

— Не буду.

— Обещаешь?

— Обещаю.



Пасхальное воскресенье. День, который напомнил мне о пастельных платьях с оборками. Мой отец всегда настаивал, чтобы я надевала какой-нибудь сложный ансамбль будучи маленькой девочкой на ежегодный бранч, который моя семья устраивала в нашем поместье в Нью-Йорке. Наши сотрудники провели бы неделю, готовя сады со скрытыми угощениями. Все дети, включая моего брата, выбегали на улицу посмотреть, где были спрятаны пасхальные лакомства.

Все дети, кроме меня.

Я была вынуждена оставаться на нашей веранде с заранее наполненной корзинкой конфет, чтобы мои платья не пострадали. Охота за яйцами потеряла свою привлекательность в подростковые годы, а студентам колледжа и в голову не пришло бы участвовать в таком детском занятии.

Итак, в этом году я наконец-то была свободна делать то, что хотела делать всю свою жизнь: ползать по траве и грязи, разыскивая повсюду пластиковые яйца, наполненные конфетами.