– Ну давай, убей меня, Танюша! – сдался Марк, приподняв обе руки.

– Фаталин, мне просто интересно, что ты вчера имел в виду.

Марк подвинулся ко мне и прошептал на ухо сдержанно и спокойно:

– Не нравится ему Годунова. Он в другую влюблен.

Ответил без шуток. Похоже, не врал. Даже страшно от того, насколько сильно я ему не доверяла. Может быть, верно говорят, что счастье в неведении?

– Вот оно как, – проговорила я тихо, устремив взгляд на хохочущую Диану.

Черт, обидно за нее.

Марк слегка наклонил голову, тем самым обращая на себя мое внимание. Наши колени под столом соприкоснулись, но никто не отодвинулся. Он все еще сидел катастрофически близко, и я, к своему большому сожалению, была не против. За последние два дня у нас с Марком произошло слишком много тактильных контактов, и каждый из них запечатлелся в памяти как что-то весомое. Может, дело в подростковых гормонах, на которые так часто ссылаются взрослые?

– Ты для себя Артемом интересуешься или для подруги? – полушепотом поинтересовался он, отпрянув от спинки стула.

– Для себя, – солгала я, чтобы не сдавать Ди.

То ли от разочарования, то ли от излишнего напряжения я забыла о ручке, и она вылетела из моей ладони. Мы с Фаталиным одновременно потянулись за ней и практически столкнулись лбами. Опять его запах прошиб до мозга костей. Марк посмотрел на меня каким-то странным взглядом, не таким ехидным, как обычно. А я обратила внимание на его не прикрытую толстовкой шею. На бледной коже темнел фиолетовый синяк. Я бы его не увидела, если бы не была так близко. Эти несколько секунд измотали меня до невозможности. Ручку мы так и не подняли, резко отстранившись друг от друга.

Откуда синяк? Он подрался? Или это засос? Хотя какая разница. Не мое дело.

– Казанцева, ты теперь тут сидишь? – послышался низкий голос.

Это Артем. Чертов Артем! Я так разозлилась на него, хотя он ни в чем не виноват. Нужно было приходить в себя и медленно спускать влюбленное сердце Ди на землю, а то оно застряло в облаке под названием «Надежда».

– Таня как раз про тебя спрашивала, – сказал Марк с лучезарной улыбкой, но Артем сегодня был слишком серьезен.

– Ты что-то хотела, Тань? – Голос Артема стал немного мягче, но лицо оставалось хмурым.

Я поднялась с места. Отчего-то меня не покидало ощущение, что нас с Фаталиным застукали за чем-то неприличным.

– Я уже не помню, – бросила я и неловко помчалась к своей парте.

В класс зашел Константин Романович, немного замешкался, поворчал и озвучил тему урока. Я делала вид, что внимательно слушаю его, но на самом деле мне было плевать, ведь в голове плавали одни и те же мысли о Диане и немножечко о Фаталине. Почему так страшно говорить правду? Почему я так боялась, что Ди на меня обидится?

– И что это было? – шепотом спросила подруга, кивая в сторону Марка.

– Ты про что?

Я почувствовала на себе пристальный взгляд Константина Романовича и опустила голову, чтобы не смотреть на учителя.

– Казанцева, будь добра всем рассказать, «что это было», – повторил за Дианой учитель, и я чуть не сгорела от стыда.

Класс залился смехом, будто бы все знали, о чем речь. Нужно было выкручиваться. Мои одноклассники – коршуны, и если дать слабину, то они сразу вцепятся своими пубертатными когтями, и я стану новой мишенью для глупых подтруниваний.

– Это было просто невероятно – то, как вы четко и уверенно озвучили тему урока. Я вся внимание, – выдала я уверенно первое, что пришло на ум, и заулыбалась как дурочка.

Пусть это прозвучало по-идиотски, но я вышла из положения. Не позволю стыдить себя.

– Вот Казанцева, вот молодец! – саркастично произнес Константин Романович. – Выходи к доске, будешь сегодня в центре внимания.

Ох уж эти интерактивы! Ни одного урока литературы без сценок. Я выдержу, главное – не сбить боевой настрой и не улететь в собственные мысли. Встала возле доски, дожидаясь задания от учителя, который задумчиво водил рукой по своей плешивой голове.

Константин Романович наш классный руководитель с пятого класса, а я так и не поняла, сколько ему лет: то ли тридцать, то ли сорок. Я серьезно, есть такой тип людей, который выглядит и молодо, и старо одновременно. Обычно они круглолицые, у них идеальная кожа, но есть нечто выдающее зрелость. В случае с Константином Романовичем – это была лысина на затылке, а еще он очень странно одевался. Костюмы его всегда были на несколько размеров больше необходимого и висели на учителе нелепо и немного комично. Тем не менее у него были добрые глаза, которые говорили об отсутствии враждебности, даже когда он делал замечания.

– Сегодня мы вспомним произведения, которые проходили год назад, – огласил учитель. – Жуков, подойди, пожалуйста, к Казанцевой, а то ты что-то заскучал.

Артем бодро поднялся с места, Марк недовольно вздохнул и посмотрел на друга. Между ними витало явное напряжение – видимо, вчерашний разговор был весьма неприятным. А вдруг этот синяк – следствие их беседы? Нет, это бред, с чего бы им драться?

– Делимся на две группы, – жестикулируя, начал объяснять правила учитель. – В команде Казанцевой будут: Василевская, Демкина, Фаталин и Немчинко. В команде Жукова: Годунова, Кравченко, Святкин и Шелих. Те, чья команда выиграет, получат пять.

У меня была команда мечты. Фаталин и Немчинко – это дуэт, сошедший с небес. Уверена, что Марк будет специально вредить, а Леша – местный клоун, который никогда ничего не делает серьезно. Василевская Дарья – отдельная тема для обсуждения, мы с ней никогда не ладили. Она противная, глупая выскочка. Демкина Маша – единственная, на кого я могла рассчитывать.

Две команды расселись по местам. Константин Романович восторженно хлопнул в ладоши и рассказал, что раздаст нам карточки, на которых написаны названия произведений. Мы с Артемом должны придумать для своих команд по три слова-ассоциации для каждого произведения, но без упоминания имен героев и названий. Ребята должны угадать, о какой книге идет речь, за пятнадцать секунд.

Команда Артема отгадала четыре произведения из десяти. Теперь моя очередь.

Выпала «Бедная Лиза».

– Э-э, – я потерялась в потемках воспоминаний о книге и ляпнула первое, что пришло в голову: – Суицид, сентиментализм, обман.

– О мой бог, это каждый первый сериал, который смотрит моя мама, – уныло произнес Леша.

– «Бедная Лиза», – спокойно ответил Марк. – Давай дальше.

Видимо, мы не в полной заднице. Я взяла вторую карточку, и там – «Евгений Онегин». Можно выдохнуть, это слишком просто.

– Любовь, письмо, ножки.

– Ножки? – переспросила Маша.

– Куриные, что ли? – подхватил Леша, который забыл, как игриво читал вслух отрывок из романа.

Константин Романович засмеялся.

– «Евгений Онегин», – вновь ответил Фаталин так беззаботно, словно знал ответ заранее.

Марк выручал своими познаниями в литературе. Видимо, азарт и возможность получить халявную пятерку сближают. Я взяла следующую бумажку, с «Горем от ума», и выдала свой вариант цитаты, которая пришла на ум:

– Счастливые, часы, наблюдать.

– «Горе от ума», – быстро отгадал Марк и подмигнул мне.

Задание было легким, но только для тех, кто читал книги. Увы, в нашем классе книголюбов мало. Марк порадовал Константина Романовича, который явно не ожидал, что мы так прекрасно справимся с заданием.

Далее мне попалось «Слово о полку Игореве», затем «Медный всадник» и «Мертвые души». Фаталин в одно мгновение угадывал произведения, пока остальные тормозили и выкрикивали глупости.

– Справедливо будет, если пятерки получат только Фаталин и Казанцева, – объявил учитель, и со стороны моей команды раздались недовольные возгласы. – Они вдвоем работали как команда, а остальные даже не пытались.

– Так нечестно! – прокричал Леша. – Кто виноват, что Фаталин так быстро отвечал?

– Алексей, ты отвечал бы быстрее, если бы удосужился открыть хоть одну книгу. – Учитель зыркнул на Немчинко исподлобья, намекая на то, что уступок не будет.