Ждать пришлось не так уж и долго. Не прошло и десяти минут, как дверь в кабинет открылась.
— Владислав, мальчик мой!
Невысокий и полноватый мужчина буквально стрелой метнулся ко мне, сгробастав меня в свои объятия. Удивительная расторопность для мужчины такой... комплекции вообщем.
— Как же я рад тебя видеть, — произнёс он, отпуская меня и осматривая с ног до головы. — Когда услышал о том, что ты учудил, то у меня чуть сердце не остановилось. Ну зачем же так рисковать?
Признаюсь, сначала я ничего не понял. А потом ка-а-а-ак понял!!!
Ладно. Вру. Всё равно ничего толком не понял. Зато подсказали обрывки воспоминаний бывшего хозяина этого тела. Нормальными воспоминаниями их не назовёшь. Так, скорее разрозненные кусочки и образы. Вот этот же мужчина, только моложе, приходит в наш дом. Вот он о чём-то разговаривает с отцом. Вот дарит маленькому Владу какую-то игрушку. Судя по всему он являлся очень близким другом семьи или чем-то подобным.
И вот в этот момент я впервые с момента появления в этом мире забеспокоился. Серьёзно забеспокоился. Если этот человек хорошо знал Владислава до его гибели в разломе во Франции, то есть совсем не иллюзорный шанс того, что он может заподозрить неладное. Вопрос в другом — чем это может мне грозить?
Ладно. Просто буду осторожен.
— Это было... глупое решение, — абсолютно искренне согласился я, на что Ахмед кивнул.
— Понимаю. Я сам был сам ни свой, когда услышал о том, что случилось с твоим отцом. Даже не представляю, что ты чувствовал, когда узнал о случившемся. Ох, чего же мы стоим, дорогой. Садись. Прошу. Самира! Девочка, принеси нам чаю!
Стоявшая в дверях за его спиной молодая девушка с улыбкой кивнула и тут же исчезла из виду.
— Садись, Владислав. Ты давно вернулся?
— Вчера днём прилетел, — я опустился на предложенное кресло. — И у меня есть несколько вопросов.
— Позволь угадаю, — губы Ахмеда растянулись в ироничной улыбке. — Наверно по поводу ареста вашего имущества?
— Верно, Ахмед, — сказал я и сразу же мысленно обругал себя. Лицо моего собеседника нахмурилось, будто я произнёс что-то странное.
К счастью, причина этого оказалась совсем иной, а не той, что я подумал.
— А ты возмужал, мальчик, — даже с какой-то грустью произнёс он. — Раньше не иначе, как «дядя Ахмед» меня и не называл...
Я пожал плечами и добавил мрачности в голос.
— Всё изменилось, как видишь. И я тоже. Очень и очень сильно.
Вот тут вообще не слукавил.
— Понимаю, Владислав. Понимаю. Кажется ещё вчера я приезжал к вам домой и дарил тебе игрушки, а теперь ты сидишь перед мной. Прямо, как твой отец, да сохранит Бог его душу, — лицо мужчины скривилось, словно от сильной боли. — Мне стыдно говорить об этом, Владислав, но когда я узнал о том, что случилось с Владимиром, то... даже и не знаю.
— Болезнь и стресс? — не понял я. — Отец просто загнал себя в могилу...
Резкий удар ладони по полированной столешнице из красного дерева оборвал меня на полуслове.
— Не смей говорить подобного, — рявкнул хозяин кабинета и в его глазах загорелся неподдельный и искренний гнев. Впрочем, так же быстро, как он появился, так же быстро он и исчез. — Прости меня за эту вспышку, Владислав, но не смей думать о своём отце хуже, чем есть на самом деле. И поверь мне, мальчик. Всё куда хуже, чем ты думаешь.
— Ахмед, ты можешь объяснить, в чём вообще дело? — попросил я его, совершенное не понимая, что именно произошло с отцом.
Дверь в кабинет открылась. Девушка принесла поднос с чайником и двумя фарфоровыми чашками на блюдцах. Выполненные из покрытого росписью тончайшего фарфора они выглядели так дорого, что их даже в руки брать было несколько боязно.
— Спасибо, Самира, — поблагодарил её Ахмед. — А теперь, дорогая, оставь нас пожалуйста. И передай, что в ближайшее время меня ни для кого нет.
— Конечно, отец, — улыбнулась так. — Но я должна напомнить, что через два часа должен приехать его благородие Барон Самиров...
— Подождёт. Меня сейчас ни для кого нет, Самира, — повторил Ахмед, наливая ароматный чай в чашку. — Если я не освобожусь раньше, то сообщи ему, что я вынужден буду перенести встречу.
— Конечно, отец, — Самира улыбнулась и вышла из кабинета, закрыв за собой дверь.
— Я хотел поговорить с тобой после похорон, Владислав, — после глотка чая продолжил Ахмед. — Но ты так быстро исчез, что я просто не успел этого сделать.
— Да. Я действовал... на эмоциях, — осторожно произнёс я. — Сейчас уже понимаю, что это было глупо.
— Глупо?! Владислав, это было безумием! — воскликнул Ахмед и едва не расплескал исходивший паром чай. — Ну почему-то ты сначала не поговорил со мной, мальчик? Я пытался дозвониться до тебя, но ты не брал трубку и... а, что было, то было. Сейчас главное, что с тобой всё в порядке!
— Так, о чём ты хотел поговорить со мной? — перевёл я тему подальше от прошедших событий. Меньше всего мне сейчас хотелось наломать дров и подставиться под подозрения.
Хотя, учитывая дальнейшие планы, вряд ли я смогу этого избежать. Но это будет потом. Значит, потом и буду с этим разбираться.
Сделав ещё один глоток чая, Ахмед поставил чашку обратно на стол и открыл папку, которую принёс с собой.
— Здесь у меня завещание твоего отца, Владислав. Мне доставили его только через несколько дней после его смерти. Вероятно, он хотел изменить условия официального документа, поэтому сделал это так... не знаю. В любом случае, он назначил меня своим душеприказчиком. Знал бы ты, сколько звонков от не самых приятных людей мне пришлось выслушать из-за этого.
Лицо адвоката сморщилось, будто он разом откусил половину от кислого лимона.
— И поэтому на имущество нашего рода наложили арест?
— Частично. Видишь ли, причина по которой я так срочно хотел с тобой связаться состоит в том, что согласно старому завещанию, титул, ваши земли и всё имущество должны были отойти к твоему дяде.
— Стоп. Дяде? Впервые об этом слышу, — честно признался я.
— А я и не удивлён, — улыбнулся тот, раскладывая документы, — Именно младший брат Владимира, Дмитрий, должен был стать главой рода, а не ты, Владислав.
А вот это новость уже откровенно странная. Я попытался быстро покопаться в воспоминаниях, но единственное что смог отыскать — короткий образ высокого худого мужчины, отдалённо похожего на отца. Он, вроде как, единожды приходил в дом, как Влад был ещё ребёнком и больше с того раза в семье не появлялся. Зато понятно, почему Влад забрал кольцо себе. Он даже и не подумал о том, что отец мог оставить наследником не его, а кого-то другого.
Сидящий напротив меня мужчина принял появившееся на моём лице выражение по своему.
— Понимаю твоё удивление. Дмитрий оставил семью ещё до твоего рождения. Я сам видел его с тех пор всего несколько раз. Поверь мне, я сам не могу понять, почему именно он был указан в старом завещании. В любом случае, Владимир по какой-то причине решил переиграть всё в поседений момент. Вот. Это завещание твоего отца. Я уже заверил его печатями и отправил копию в имперскую канцелярию.
Я и сам это видел. Документ, явно написанный рукой и судя по всему являющийся оригиналом имел внизу целую кучу подписей и печатей. Среди них я заметил пару знакомых. Уже видел их. На тех бумагах, что показывал мне Кузнецов когда я посещал усадьбу.
— Уж не знаю, специально он это сделал или же нет, но все его, скажем так, обязательства, перед определёнными людьми, оказались завязанным именно на нём, Владислав, а не на вашей семье.
— И?
— И?! Ты не понимаешь? Нет, вижу, что не понимаешь. Владислав, согласно этому документу, всё имущество рода, баронский титул и все ваши активы переходят в руки старшего наследника по его линии после смерти Владимира. Здесь нет указания о том, кто это должен быть. Твой отец завязал большую часть всех ваших долгов на себя...
Ахмед пустился в сложные объяснения, показывая мне один документ за другим. И чем дальше, тем, признаюсь, у меня сильнее начинала болеть голова.
