Кстати, о любви. Правильный северянин любит Север, острый клинок и своего сюзерена. Правильный литлендец любит все: своих родичей и детей, альтеров и альтесс, друзей и приятелей, свое село, джунгли, реку, солнце, обезьян и птиц, запах цветов, грохот ливней… Любить что-то одно: скажем, единственное дело на всю жизнь или единственного человека, — для литлендца подобно тюремному заключению.

Все названное особенно ярко проявляется в глубинке — в поселениях среди джунглей. В крупных городах и в равнинных фортах у Пастушьих Лугов эти тенденции несколько сглажены, но тоже заметны.

Литленд считает себя Югом и в глазах остальной Империи он и есть Юг, наравне с Шиммери. Шиммерийцы, однако, сильно отличаются менталитетом и уверены: подлинные южане — они, а литлендцы — полукровки, нечто среднее между южанами и дикими западниками.

Герцоги Литленд.

Название Литленд — сокращение от «маленькая земля». На деле, Литленд не так уж мал: он сравним по площади с Альмерой или Дарквотером. Но первые поселенцы в этих местах считали пригодной к жизни лишь полосу лугов в пойме реки Холливел. Джунглей они боялись так сильно, что не селились в местах, откуда их было видно. Пришедшие с севера люди, никогда не встречавшие столь густого и пахучего леса, объявили его пристанищем Идо. Слова «джунгли» поначалу не было в языке, этот странный лес называли «там, где густо» или «заросли веревок», суеверно прибавляли «цур-цур» и творили священную спираль. Предполагалось, что джунгли могут сами прийти к человеку и сожрать, если он будет звать их слишком громко.

Тем не менее, примерно с 9 века стали находиться смельчаки, что шли и селились в джунглях, привлеченные сладостью фруктов и свободой от социальной иерархии. Когда в 12 веке герцогиня Паолина Литленд рассмотрела выгоду торговли специями и направила в джунгли отряды для их поиска, то обнаружилось, что «заросли веревок» уже кишат веселыми, улыбчивыми людьми. Леди Паолине достало мудрости, чтобы не пытаться поработить людей джунглей, а ассимилировать их, наладить общение, обмен, торговлю. Жители «зарослей веревок» дали литлендским дворянам чертовски много: знания о специях и красителях, рабочие руки для сбора, убежища в дебрях в черные годы Первой Лошадиной войны… Но самым ценным подарком был оптимизм, которым люди джунглей заразили луговых лордов.

Крайний юг материка.

Большая часть территории занята Львиными горами. Также присутствуют джунгли и плодородные долины.

В Шиммери находятся два чуда природы.

Одно из них — Бездонная Пропасть. Это чрезвычайно глубокая расщелина в горах. Никто из людей никогда не видел ее дна. Сверху его не увидеть из-за постоянного тумана на глубине, а спуститься на дно невозможно, так как не существует безопасной тропы. Определенно, глубина Пропасти превышает 0,5 мили. Бытует мнение о том, что Бездонная Пропасть — ложе особо большого Дара. По этой причине в 14–15 веках было предпринято множество попыток спуститься на дно и извлечь Предметы. Ни одна попытка не увенчалась успехом: Пропасть слишком глубока. Церковь пришла к выводу, что этот Дар — запретный, боги не хотят, чтобы люди прикасались к нему (по крайней мере, в нынешнее время). С тех пор всякие попытки спуска в пропасть запрещены, туристам разрешается лишь осмотреть ее сверху.

Другое чудо природы — Львиные Врата: две скалы трехсотфутовой высоты, что смыкаются над ущельем Львов. Сквозь Врата пролегает главная сухопутная дорога в Шиммери, так что они действительно являются Вратами королевства Шиммери. Скалы, образующие Львиные Врата, украшены искусной резьбой по камню. Верхняя перемычка изображает небосвод с изображениями Солнца, Луны и Звезды; пилоны украшены вереницей душ почивших героев, что восходят на Звезду; основания пилонов оформлены так, будто Врата стоят на спинах двух гигантских каменных львов, лежащих мордами на север, навстречу гостям Шиммери.

Классические тропики.

Лаэм, Оркада, Сюрлион.

Богатая земля. Главный источник дохода — торговля. Изобилие товара может удовлетворить практически любые вкусы и прихоти. Наличие морских путей обеспечивает логистику. Товары на экспорт — чай, кофе, сладости, специи, драгоценные камни.

В Шиммери находится 90 % месторождений искровых очей, что делает экономику и суверенность земли почти неуязвимыми.

Если на Севере славными называют бесстрашных воинов, то на юге, в Шиммери — успешных купцов.

Так же как несчётное богатство и торговое преуспевание суть главное стремленье уважающего себя шиммерийца, так и внезапное безденежье — его главные страх, позор и проклятье. Добиться уважения в обществе мужчине небогатому — невероятно тяжело. Что уж говорить про успех у женщин и семейный очаг. Не ошибёмся и сказав, что размер кошелька прямо пропорционален количеству женщин, с которыми может одновременно иметь отношения шиммерийский муж.

Однако неверно считать шиммерийцев скрягами, помешанными на злате. Главная их черта — не жадность, а гедонизм. Жизнь должна приносить удовольствие, любое дело нужно делать с наслаждением — либо не делать вовсе. Все в Шиммери располагает к гедонизму: прекрасный климат, обилие вина и сладостей, теплое море, богатство. Сама история вела этот народ к такому мировоззрению. Цивилизация пришла сюда довольно поздно, в эпоху Расширения Границ (уже при Янмэйской Династии). Первые колонисты, основавшие Лаэм и Оркаду, имели в распоряжении и внушительный флот, и прогрессивные методы ведения хозяйства. Они быстро наладили торговлю между аборигенами Львиных гор и Землей Короны. В первые же годы после начала колонизации ручей пряностей и драгоценных камней потек из Шиммери, затем к нему прибавилась река чая и кофе. Южные колонии никогда не знали бедности.

Колонистам повезло и в другом отношении. Среди племен аборигенов царил матриархат, местные девушки пользовались большой свободой и охотно отдавались колонистам — бытовала вера, что от чужеземцев родятся особенно здоровые дети. Причем колонистов было сравнительно мало, а местных девушек — много… Так и вышло, что сладострастие, любовь к сексу выросли в общенародную черту всего южного королевство.

На данный момент это имеет двоякие последствия. С одной стороны, от матриархата не осталось и следа. Женщины лишились не только власти, но и права принимать участие в политической жизни. Культурная экспансия колонистов и обилие детей-полукровок привели к упадку местных племян. Почти все они были асимилированы и поглощены растущим королевством. Одни лишь козлорогие зунды — дремучие горцы, не понимающие имперской речи — сохранили независимость.

Но с другой стороны, установился своего рода культ женщины: исключительно заботливое отношение к дамам; мнение, что женщина — лучшая награда, окраса жизни и главное сокровище. Ни в какой земле Полариса девушек не носят на руках так бережно, как в Шиммери. Показателем статуса и состоятельности мужчины является количество детей. Обращение типа «Вильям — отец шестерых» — символ особого уважения. С матерями, впрочем, ситуация та же. Потому и выйти в свет с женой и оравой детишек — предмет гордости. В то же время, иметь «в послужном списке» только жену и детей — не предел социальной карьеры. Воистину успешный мужчина может и должен себе позволить как минимум одну альтессу. Альтессы могут быть разного «профиля»: для бесед о высоком, для сопровождения в обществе, для прогулок, любовных утех и даже помощи жене с детишками.

Существует рынок альтесс. Наполовину он представляет собой завуалированное рабство: скупку пленниц, захваченных шаванами в ходе степных войн. Другая половина «женского рынка» — это сводничество, своего рода «брачные агентства». Цена зависит от происхождения девушки, родовитости, цвета кожи (самые белокожие — самые дорогие: потому в цене крытые экипажи, тенистые беседки), характера (чем покорнее, тем дороже), других достоинств. Спрос высок, поэтому существуют даже аукционные торги девушками, привезёнными из западных земель. Впрочем, институт альтесс отличается от рабства: покупка девушки предполагает бережное отношение к ней в дальнейшем (а в отдельных случаях — спасение от смерти). Быть купленной славным мужчиной — престижно и приятно для девушки. Лучшие девушки имеют права выбора, кому принадлежать, и более того — могут строить нечто, вроде карьеры на этой стезе.