— Во всяком случае, они прикрываются именно этими словами, — Аксельрод пожал плечами и продолжил хмуриться. — Обучаясь в Академии, в свое время, я тоже вынужден был пить Эссенции, но очень быстро разобрался — что к чему. Дальше помогала хитрость. Приходилось, и выплевывать, и в цветы заливать, и подливать остальным учениками, лишь бы не лишиться своей магии. Слава Богине, это продолжалось недолго.

— Значит… Как давно вы живете в этом городе, орн? Как давно вы на задании? — догадки молниеносно приходили и уходили, и все силы приходилось прикладывать, чтобы раздобыть новую информацию. Если для него история с Эссенциями оказалась короткой, значит он тут очень давно.

— Достаточно долгое время, — сухо отчеканил Друид. — Не пытайся меня разговорить. И не употребляй слова на ордвегиан. В Асмариане к уважаемым и высокородным мужчинам принято обращаться «лидже́в», к женщинам — «лиджи́». Захочешь обратиться к собранию людей, подойдет — «лиджа́н».

— Хорошо, я поняла.

— Отлично. Хватит на сегодня. Читай книги, заучивай и запоминай. Приду через несколько дней. С крупами, овощами и сушеным мясом разберешься сама. Дерзай.

Аксельрод легко встал из-за стола, накинул на плечи белоснежный плащ и вышел, не попрощавшись. Я не двинулась с места, тихо сидела, подперев голову руками. Несмотря на то, что нам говорили учителя Школы об опасности магии, именно из-за нее я чувствовала себя особенной. Она давала успокаивающее чувство защищенности, может, превосходства, и даже когда в мою сторону летели насмешки и оскорбления, было не так гадко… И тут выясняется… Выясняется, что моя любимая страна, моя Империя медленно лишала меня этой особенности! Но почему⁈ Мы смирились с тем, что опасны, что должны лгать родным, что нас ненавидят, что во цвете лет мы положим свои жизни на жертвенный алтарь во имя Империи! Однако все это перебивал острый вкус победы, шанс совершать невозможные вещи, видеть и делать то, что никто не смог бы! Они забирали и это… Забирали… Зачем?.. «Затем, чтобы сильные маги не разрушили основ Империи, это же очевидно» — вздохнул голос разума. Все, не хочу об этом думать, только не сейчас, хватит того, что я уже узнала.

— Минати, есть будем? — Себастьян уже сидел на столе и нетерпеливо ждал, когда я выйду из оцепенения.

— Да, дорогой, будем. Прости, я чего-то задумалась.

Теперь появился предлог убрать неприятные мысли в долгий ящик. Я не должна сомневаться в правильности пути Империи.

Перебрав запасы и пересчитав количество спичек, я призадумалась. Этого точно не хватит. Кажется, нам придется несладко.

9 Синара́н 1038 год со дня основания Империи. Великое болото. День

Аксельрод не появлялся четыре дня. На пятый, когда еда почти закончилась, мы с Себастьяном приняли волевое решение идти на улицу и искать пропитание.

Все эти дни на улице стояла довольно сносная солнечная погода. Днем снежный настил начинал подтаивать, а к вечеру замерзал, становясь хрупким и хрустким. С деревьев посыпались белые шапки, и ветки весело приподнимались, избавляясь от тяжести. Иногда на крышу дома садились лесные птахи и выводили задорные мелодии, то ли приветствуя солнце, то ли призывая сородичей.

Копать огромные сугробы, чтобы добраться до корений — сразу показалось глупой идеей. В ботанике я разбиралась слабо, а земля наверняка промерзла достаточно глубоко — в такой среде вымрет любая живность, а я лишь зря потрачу силы. Можно попробовать ловить зимних птиц, но свежевать туши я не умела. Если так разобраться, из меня вообще получался плохой выживальщик. Очень жаль, что в Академии этому уделяли совсем мало внимания.

В шкафу, из которого я ранее извлекла теплую одежду и лыжи, обнаружилась удочка. И тогда мы с Себастьяном решили попытать счастья в зимней рыбалке. Уж лед я как-нибудь вскрою сама, должен же он подчиниться. Переодевшись, поместив кота в походную сумку и встав на лыжи, я направилась к небольшому озеру, которое виднелось из окна домика. Дверь решили не запирать, все равно в этой глуши никого кроме белок и птиц не водится. Идти, однако, пришлось дальше, чем я рассчитывала. Озеро только казалось близким, но на деле, до него пришлось довольно долго топать. Снег крошился под ногами и только лыжи помогали не упасть в глубокие сугробы. В конце концов, рядом показалась высохший частокол осоки.

Опустив удочку и сумку с котом на снег, я оглядела озеро. Берега заросли длинными колосьями болотных трав и кустов, пробраться через которые оказалось довольно непросто. Выбравшись на самую середину, я с силой топнула ногой. Инстинкт самосохранения взвизгнул, но ничего не произошло. Зима в этих краях стояла суровая — корка была прочный и толстый. Руками я раскидала в стороны снег, и взгляду открылся чистейший лед прекрасного голубого цвета, ярко заблестевший на солнце. На секунду я замерла, пораженная увиденной красотой и бесконечной прозрачностью. Вот бы побывать здесь летом, в теплый ясный день!

Голод напомнил о себе скорбным урчанием желудка. Я приложила руку к животу, стараясь унять спазмы, и приготовилась действовать. Простое энергетическое заклинание, посланное в ледяную кромку, целиком поглотилось льдом и не возымело никакого эффекта. Я слегка удивилась. Второе заклинание отразилось под некоторым углом, и я еле успела отскочить, чтобы оно не попало прямо в нерадивую заклинательницу. Наблюдавший из-за кустов Себастьян предложил использовать какую-нибудь руну. Символы тут же были выведены на льде озера, который, после попытки нападения, уже не казался таким прекрасным. Руна активировалась и во все стороны с треском побежали небольшие трещины. Еще пара рун расширила расколы, но не продвинула процесс сколько-нибудь далеко. Отсутствие прогресса начало раздражать, и я снова запустила в углубления несколько энергетических заклинаний. Раздался громкий хруст, но ни одна льдина не дрогнула и не откололась от общей массы.

Вдруг резко перехватило дыхание — тело требовало передышку. Силы быстро иссякали и требовали скорейшего отдыха. Тогда я еще ничего не знала о восстанавливающих зельях. Пришлось отойти к берегу и опуститься в кусты, где копошился Себастьян. Отчаяние и новенькое ощущение бесполезности медленно опускались на мою голову. Лед не желал подчиняться, а мне не хватало магической энергии, чтобы совладать с ним. В голове закрутился недавний разговор с Друидом об Эссенциях. Впервые я захотела жестоко обругать политику Империи в отношении магов и наших покалеченных сил. Подумать только, кусок замороженной воды победил меня!

— Да чтоб тебя! — пробормотала я сквозь зубы, перебирая в голове лучшие из атакующих заклинаний, что помнила. Немного передохнув, вернулась ко вскрытому от снега льду и трещинам. Внутри клокотал гнев на себя и на всех. Хотелось оставить на этом месте лишь крошево. — Риста́р обо́рэ!

Взрывом меня швырнуло обратно к берегу. От сильного удара головой перед глазами все поплыло, уши заложило, остался только тонкий звон. Где-то далеко ломался на мелкие части непокорный лед. Перед глазами показался Себастьян, он точно что-то пытался сказать, но разобрать не получилось. Сложно было пошевелить даже пальцем. Вспыхнула слабая мысль, что я еще ни разу так не испытывала и не истощала свою магию. Держать глаза открытыми становилось все труднее. Последнее, что я запомнила — высокое голубое небо.

— У тебя какая-то нездоровая склонность к причинению себе вреда! — рычал Аксельрод, пока я, вновь закутанная в его белоснежный плащ, пила теплый чай, сидя на своей кровати. — Ты что устроила на озере⁈ Зачем⁈ Этот взрыв можно было услышать в самом Асмариане! Да если бы я не решил прийти сюда именно сегодня, если бы не твой кот — ты бы замерзла насмерть в тех кустах! Отвечай немедленно!

— Я пыталась вскрыть лед, чтобы порыбачить, — тихонько шмыгнула я. Зуб на зуб не попадал. К тому же лежание в холодном сугробе принесло свои плоды — я схватила насморк и легкий взлет температуры.

— Чтобы порыбачить! — взмахнул он руками, поддразнивая меня. — Использовать что-нибудь менее разрушительное, чем заклинание, превратившее лед в труху, ты не додумалась? Или выбрать такие, что не высосали бы целиком все твои магические силы?