Помните, сыны наши, что магия — коварна и непостижима, а ее носитель — угроза покою человечества. Истребите его волю, не дайте ему шансов самостоятельно решать свою судьбу и только тогда вы познаете вкус победы. Он будет равным тому, что испытали мы, сломив и уничтожив Магическое Королевство О́ринда. Пусть колдуны будут не союзниками вашими, но верными пленниками, на службе Империи. Держите их подальше от своего дома, отправляйте их на смерть, поручайте самые невыполнимые задания, калечьте их силы — и вы прозрите, что лучше слуг вам не найти.
Опасайтесь их богов. Особенно опасайтесь тех, кто поклоняется богам, ибо сила их велика. Проповедуйте отказ от религий на всей подконтрольной вам территории и колдуны не смогут получать энергию от своих Высоких Покровителей.…
Берите не силой, но хитростью, ибо применение силы ведет лишь к сопротивлению и разрушению. А ваши слуги, связанные по рукам и ногам, уверовавшие в собственную гибельность, одураченные словами, помогут вам. Держите предназначение и природу магов втайне от всех, в том числе и от них самих. Окружите их барьером недоверия и опасности. Тогда и только тогда вы завоюете континент…'
Из «Указа о создании Департамента Имперской Безопасности»: раздел «О разрушительности магии и магическом ограничении». 3 год со дня основания Империи. Библиотека Императора. СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО
♪Мелодия : Floating In Space — Radiant♪
27 Ху́нна [1: Ху́нна — название месяца в имперском календаре, которое можно соотнести с «февралем»] 1038 год со дня основания Империи. Город-сателлит А́ндерма. Утро
«Здравствуйте, здравствуйте! Всем доброе утро! Вас приветствуют ведущие программы „Новое безоблачное утро Империи“! Проснитесь, улыбнитесь, вознесите хвалу Императору и сделайте зарядку, перед тем как прослушать свежую сводку новостей…» — надрывалась механическая деревянная коробочка прямо над моим ухом. Махнула рукой в слепой попытке загасить звуки, но она продолжила голосить. Сладкий, судорожно удерживаемый сон, помахал ручкой, свернулся в трубочку и исчез. Я открыла заспанные глаза, протестующе взглянула на представителя современных технологий и надавила на единственную кнопку, затыкая. Рядом раздалось мелодичное мурчание:
— Ты уже проснулась?
Со вздохом скинула забравшегося на меня черного кота Себастьяна, перевернулась и мысленно поздравила себя с решением вообще не вставать сегодня. Шерстяному кошмару это не понравилось и, вновь забравшись сверху, он завопил:
— Вот так ты следуешь своим «твердым окончательным решениям», Ми́на⁈ Невероятная сила духа, прямо-таки…
— За-мол-чи, — по слогам простонала я первое утреннее слово. За ночь язык распух, нещадно хотелось пить и помолчать, а еще больше — доспать свои законные ежедневные пару часов до полудня.
— Я не дам тебе уснуть, — продолжал ворчать наглый котяра.
— Се́ба, ну пощади!
— Нет, — категорично ответил кот, усаживаясь рядом с моим лицом с абсолютно флегматичным видом. — Ты собиралась теперь каждый день вставать пораньше, бегать и завтракать с мамой. Давай, входи уже в режим, а то совсем распустилась за время отпуска!
Никакие стенания не могли пронять Себастьяна, так что мне покорно пришлось встать и, под молчаливое одобрение кота, прошествовать в ванную комнату. И — как раз вовремя, истекали последние минуты подачи воды по общественному водопроводу. Иначе пришлось бы таскать самостоятельно прямо с улицы. Умывание помогло взбодриться и прогнать остатки сна. Пока приводила себя в порядок, решила не застилать постель в маленькой комнатке на втором этаже, хотя это и не положено по уставу. Хорошо быть не на работе!
Утренняя пробежка тоже являлась важным, ежедневным ритуалом. Стоя перед зеркалом, стянула для удобства длинные черные волосы в высокий конский хвост. С улыбкой отметила, что льдистым глазам, окруженным пушистыми ресницами, и не нужна столь дорогая в наше время декоративная косметика. Попутно вспомнила, как этому завидовали школьные подружки. Бегом спускаясь на первый этаж, чуть не столкнула с узкой лестницы маму, решившую проверить, все ли у меня в порядке. К счастью, вовремя успела подхватить ее под руку и вместе спустились вниз. Отдышавшись от испуга и неожиданности, глядя в мое довольное лицо внимательными карими глазами, она, естественно, спросила:
— Ты чего так рано?
— Этот грубиян меня разбудил! Он теперь следит за тем, чтобы я бегала! — ухмыльнулась я. Мама слегка нахмурилась, но через миг уже улыбалась, резонно заявляя.
— Ну и правильно сделал! Ты же так растеряешь всю свою форму! Давай, дочка, нужно заниматься. А то отрастишь себе ляжки, на домашнем-то питании!
И потом она громко похлопала меня по животу! Возмущение перехватило дыхание — какая наглость! Да я в Академии в течение пяти лет была чемпионкой по легкой атлетике, ни разу не проиграла! Фыркнув, я оставила мамино замечание без ответа и направилась ко входной двери.
Выйдя из дома, тут же зажмурилась от яркого утреннего солнца, светившего отовсюду и прямо в глаза. Проморгавшись, первым, кого я увидела — был отец, ползающий на карачках по своему маленькому дорогому сердцу огородику, разбитому в правой половине палисадника. Сверху на заборе в теплых лучах уже нежился Себастьян.
— Привет, пап! — крикнула я, помахав.
— Доброе утро, солнышко! — он лишь на секунду оторвался от милого сердцу дела, одарил меня радужной улыбкой, и тут же спрятался под густыми помидорными ветками. Последние годы папа особенно любил проводить тут время. А после того, как мама с возрастом увлеклась брюзжанием, земле он начал отдавать все свои свободные минуты.
Вдохнув свежего воздуха, я отряхнула бирюзовый гимнастический комбинезон и побежала, оставляя позади невысокий двухэтажный домик. Маршрут был составлен давно, во времена моего длительного обучения в Академии, и включал все центральные улицы и парки нашего небольшого городка. Так сказать, необходимый физический минимум для подготовки к ежегодным соревнованиям.
Пейзажи сменялись с невероятной скоростью, рядом поспевали настойчивые собаки-бродяжки, но я не обращала ни на что внимания, лишь изредка приветствуя кивком соседей. Ответных пожеланий «доброго дня» я никогда не получала, большинство опасливо отворачивалось, едва меня завидев. Все это было грустно, хоть и не ново. Я давно приучила себя вежливости с обычными людьми, для которых была очередным жутким изгоем общества. Эдакой, страшилкой на ночь. Нет, они не презирали меня, просто боялись. Это нормально. Все знают, что нас нужно сторониться, что мы опасны для окружающих. Но если бы все эти обыватели знали кто мы такие, чем жертвуем, на что идем ради интересов страны и их безопасности, волосы стали бы дыбом!
«Никогда они не узнают! — фыркнул в голове вредный кошачий голос. — А ты ничего не сможешь рассказать. Радуйся тому, что все еще жива».
Глас здравого смысла, всегда в моей голове говоривший голосом Себастьяна, затеял беззвучный монолог. Я улыбнулась ему, мысленно отстраняясь от невеселых дум. Наверное, со стороны это должно выглядеть странно — девушка, серьезно разговаривающая с котом. Если бы кто-то вдруг услышал наши беседы, то наверняка решил, что я, в дополнение ко всему, рехнулась. Однако в происходящем не было ничего удивительного. Себа — лишь очередной эксперимент отца. Моего почти гениального отца-ученого, три года назад решившего опробовать на коте какой-то новый эликсир. Результат оказался абсолютно непредсказуемым — кот заговорил, а папа внезапно открыл мировой феномен! Все кошачьи умеют общаться друг с другом и обладают сознанием! Уму непостижимо! В ученом совете господина Сильве́стра Ле́тико подняли на смех — домашний любимец упрямо отказывался произнести хоть словечко для публики. За папой закрепилась слава безумного ученого-кошатника, его публикациям и открытиям стали меньше доверять, а потом и вовсе предложили «уйти на покой по достижении преклонного возраста». С Себастьяном они, конечно, примирились, но с тех пор кот все равно больше проводил время со мной.
