— А что в этом удивительного? — недоумевала я. Разговор вот уже полтора часа как не клеился. — В Империи все атеисты, так нас воспитывают с детства. Мы не верим в бога, богов, судьбу и про что там еще рассказывают эти мошенники-проповедники.

— Так я и знал. Предчувствия не обманули — Император прислал мне самого некомпетентного мага во всей Империи, чтобы испытать мои силы и душевное спокойствие! — Аксельрод сложил руки в молитвенном жесте и возвел очи горе. Этот балаган, продолжавшийся уже пару часов, начал утомлять. У начальника характер точно был не подарок, но есть же границы, за которыми слова уже воспринимаются как оскорбление.

— Нет, знаете… — в конце концов воскликнула я, поднявшись со своей койки. Не хотела я разводить полемику о богах. Но мужчина решил иначе.

— А, ну-ка, сядь! — рявкнул Друид. Сраженная силой его голоса, я моментально вернулась на свое место. Медленно Аксельрод перевел взгляд на спящего Себастьяна и задумался. — Хорошо, что ты знаешь о Триединой богине? — спросил Друид, не отводя взгляда от Себы. Стало жутко, вдруг он что-то неладное заподозрил в коте.

— Что так называют Друидскую Богиню Природы, — просто ответила я.

— Фу, как непочтительно, — скривился мужчина. — Триединой богиней зовут Мита́ру — Матерь Природы, создавшую все сущее.

— Даже нас с вами? — я неловко попыталась пошутить. Аксельрод медленно повернулся и глянул гневно. От плохого освещения сине-зеленые глаза казались почти черными, наполненными раздражением. Упс, кажется, шутить не стоит — это доводит его до точки кипения.

— Минати, ты забываешься! Ты не знаешь правил, по которым ведется эта игра, и не пытаешься им научиться. Если тебе настолько плевать — скажи мне одно только слово, и я отправлю тебя обратно в Империю, где ты будешь доживать свой век какой-нибудь безвестной лаборанткой. А из-за твоей дурости пострадает и моя репутация. Тебя, слюнтяйку, повесили мне на шею, так что будь добра — заткнись и начни слушать.

Постепенно повышая голос, Аксельрод заговорил почти сталью. Я сжалась от его слов. Не знаю, какие полномочия ему дал Император, но после всего сказанного, желание играть и шутить с Друидом пропало напрочь.

— Нас ждет долгая тяжелая работа… — продолжил Аксельрод, успокаиваясь, устало проводя рукой по лбу. — Дети… Ну почему всякий раз я должен вбивать вам в голову любознательность и осторожность? Чему вас только учат в этой Академии… Хорошо, слушай и запоминай. Митара едина в трех обличиях — как богиня природы, воды и воздуха. У нее есть две младшие сестры-богини — Ада́да «Благословенная вода» и Су́нис «Порыв ветра», поэтому Митара может управлять через них стихиями. Лишь полгода отведено ей, чтобы владеть нами, представать во всем своем великолепии. Сестры заботятся о Великой богине, когда она спит, и поддерживают божественное тело прекрасным и нетленным. Следующее пробуждение Богини наступит через два семиднева в великий праздник Баха́д Мунташе́й. На него ты явишься вместе со мной в качестве помощницы и будущей ученицы.

— Можно вопрос? — силой воли я удержалась от замечания, что это лишь древнейший из мифов о воскресении природы. А от мысли, что Аксельрод собирается взять меня в «ученицы» стало немножко не по себе. Наши противоположные характеры вряд ли сойдутся — обоим будет плохо и тошно.

— Слушаю.

— Когда я смогу изучить детали своей новой биографии?

— Принесу пергамент на днях. Нужно утрясти кое-какие детали на тот случай, если Параноик кинется их проверять, — вздохнул Друид потирая переносицу, будто промелькнувшая мысль доставляла ему головную боль.

— Кто кинется? — мне показалось, что я услышала какое-то прозвище и уцепилась за крупинку информации.

— Рано тебе еще знать это, — отмахнулся собеседник. — Информацию о Богинях зазубри для начала. Потом перейдем к разговорам о самом Городе. Закончим Кругом и твоей биографией.

— Кругом? Правителями города?

— Рано! — оборвал меня Аксельрод. Значит, надо подождать. Или попытаться еще раз чуть позже. — Покажи теперь, что ты умеешь.

— В смысле? — переспросила недоуменно.

— В смысле магии, — теперь Друид проявлял чудеса терпения и выдержки, что сбивало с толку и не давало разобраться в его характере. — Я должен увидеть, насколько это плохо.

Я нахмурилась, сконцентрировалась и щелкнула пальцами. На самом деле это было не обязательно, но очень хотелось произвести эффект. Над головой мужчины пошел снег. Снежинки падали на плечи, на тиффалейский тюрбан, одна даже попала на нос. Суровый Друид всего лишь повел бровью, и волшебство тут же рассеялось.

— Ерунда. Детишек будешь этим радовать. Есть что еще показать? Это ведь не все, на что ты годишься?

Я пожала плечами и нарисовала подушечкой пальца на столе маленькую засветившуюся руну — магический круг, заполненный двумя специальными символами.

— Ундо́риэйт!

Заклинание активировало руну — в печи за спиной тут же погас огонь, а почерневшие поленья покрылись морозным рисунком. Торжествующе улыбаясь, я глянула на Аксельрода.

— Разжигать повторно будешь сама. Спички я принес, — флегматично отреагировал Друид, скрестив руки на груди. — Достаточно. Все как я и думал. Тебя в Школе поили настойками оранжевого цвета?

Я кивнула в замешательстве. А его не поили, что ли?

— Как часто?

— Два раза в неделю. Иногда три, — от воспоминаний я невольно вздрогнула. Эти эликсиры не просто были отвратительны на вкус, они еще и причиняли настоящую физическую боль. Кто-то переносил ее довольно легко и стойко, а некоторые… Как сейчас помню сведенные судорогой тела, подавляемые вскрики, перемежающиеся с отчаянными просьбами прекратить страдания. Позже руководство Школы догадалось «давать лекарства» каждому ребенку отдельно, а не водить всех группами, но увиденного уже забыть.

— Почему так часто? — нахмурился Друид.

— По индивидуальным показаниям. Врач так сказал, — безразлично пожала я плечами.

— Вашему врачу с трупами бы работать, а не с детьми, — с отвращением произнес мужчина, отводя взгляд. — Вреда меньше причинил бы. Давно перестала принимать эту дрянь?

— После первой Миссии. И почему же дрянь? Эссенция, конечно, ужасна, но это же ради всеобщего блага… — но договорить фразу, вложенную машиной государственной агитации, не успела.

— Как здорово ты это сказала! — оборвал Друид с усмешкой, показавшейся скорее печальной. — Посылать в Свободные Миссии покалеченных магов опасно. Я уже много раз говорил об этом Императору, но в данном вопросе он не желает ко мне прислушиваться. А потом лечи вас… Ладно, я посмотрю, что с этим можно сделать, но не обещаю, что восстановлю твои силы полностью. Лет десять ты употребляла это, верно?

— Около того… Но я не понимаю…

— Объясняю если ты еще не поняла, — тяжело вздохнул Аксельрод. — Эта Эссенция ломает и завязывает в узлы магические каналы, уменьшая нашу силу. Именно поэтому ты не можешь освоить никаких сложных заклинаний. Сейчас подобный расклад для тебя губителен. Мне придется это исправить.

Вздрогнув, я отвернулась, пытаясь уложить в голове полученную информацию. Грудь вздымалась, хоть все силы были направлены на то, чтобы остановить эти судорожные вдохи, скрутившие все тело и разум.

За окном тихо падал редкий весенний снег. Себастьян, уставший от наших разговоров, мирно спал на узкой кровати. Я думала. Вся боль, что мне пришлось перенести, имела своей целью подавить магию? Они говорили, что это нужно для поддержания баланса сил. Чтобы в Империи не было сильных магов, которые… Которые могут… И когда Лэтти, скрючившись у меня на коленях, сжав зубы, терпел и тихо постанывал — они по капле выжимали из него магию. Он и так был слаб, почти амагичен, а они подводили его к грани. Они говорили, что это ради нашего и общественного блага и никогда не отвечали на вопросы прямо. А мы не догадались, даже не почувствовали, что потихоньку теряем свои способности…

— Получается… Получается, что они нас, как вы сказали, «калечили», чтобы сделать более слабыми и… Безопасными? Покорными? — тихонько спросила я.