Дернувшись, Ариэн начал что-то шептать. Я смогла разобрать лишь невнятный стон:

— Лив…

— Жители Асмариана! Прошу вашего внимания! — раздался за моей спиной громкий, до боли знакомый голос. Он тоже все время был здесь? Майло был здесь? Но что обычному воину и охотнику здесь делать?

— Мы, Члены Круга в полом собрании, призываем вас быть свидетелями перед ликом Великой Триединой богини Митары и донести наши слова до каждого жителя города! — продолжил речь второй голос, принадлежащий Аксельроду. Спокойный, собранный, ни разу не дрогнувший, тем не менее, он был грозен и звучен, как громовой раскат. — Круг, своими силами затушивший пожар, констатирует, что в доме Ариэна Аваджо был совершен умышленный поджог с использованием магических и алхимических препаратов неизвестного происхождения. С этого момента в городе начинается расследование в рамках «Дела Поджигателей» и водится военное положение. Любой половозрелый мужчина или женщина, обладающий информацией о Поджигателях, должен донести ее Кругу. Сокрытие информации, равно как и помощь, сознательная или неосознанная, злоумышленникам, будут караться по всей строгости наших законов. Да будет богиня милосердна к нам!

— Я обещаю… — проговорила сиплым спертым голосом Акшар. Закашлялась. Друидка выглядела скверно, так, будто ее несколько дней пытали. По платью взбирались крошечные огненные всполохи, само оно было покрыто пылью и пеплом. — Я обещаю полное содействие расследованию по линии Ака́н-Вака́с-бат-сиджу́. Да будет богиня милосердна к нам!

Ошалевшие от таких новостей зрители покивали и поторопились покинуть место происшествия. То, что орган поиска еретиков решит принять участие в расследование для многих стало неожиданностью и навело на неприятные размышления.

Вскоре прибыли знахари. Друиды-целители погрузили Ариэна на легкие носилки и отправились в Храмовый район, где располагалась большая Друидская лечебница.

Круг и присоединившийся к ним молчаливый Майло остались на месте тихо обсуждать произошедшее. Среди них царили беспокойство и нервозность. Однако Камор и Друвер не принимали участия в импровизированном заседании, поэтому я тихонько подошла к ним.

— Я отдал им слишком много своих сил! — вздыхал Камор. После падения его модные черные штаны были разорваны на коленях. — Дружище, мне нужно выпить! Срочно!

Друвер лишь вымученно улыбался и похлопывал друга по плечу.

* * *

17 инсарбат 3360 год Друидского календаря. Асмариан. День

— Я не буду ничего объяснять, — был жесткий ответ Тильгенмайера.

— Но лиджев, вдруг я смогу чем-то помочь! — взмолилась я.

— Хватит, Минати! — оборвал меня Друид, раздраженно взмахнув рукой. — Ты не… Скажи, ты обладаешь информацией о том, кто такие Поджигатели? Или, чем они уничтожают имущество? Или, кто их главари? Существуют ли они, в конце концов, или затея Аксельрода, объединить все поджоги под одним исполнителем — несостоятельна? Если нет, то ты ничем не можешь помочь. Поэтому продолжай заниматься своим образованием и не лезь не в свои дела.

«Но ведь это и мои дела! Я тоже тут живу!» — чуть не сорвалось у меня с языка, но я вовремя проглотила фразу. Действительно, будет лучше, если я просто промолчу.

Шел третий день необъявленной войны с Поджигателями, но те на войну так и не явились. Поджоги, до этого с завидной регулярностью случавшиеся в Бедняцком районе, прекратились, что заставило одну половину города с облегчением вздохнуть, а вторую — насторожиться затишью перед бурей.

На занятии Тильгенмайер был непривычно невнимателен и рассеян, будто не мог освободиться от отягчающих голову дум. Он то призывал существ, с которыми я научилась расправляться всего парой несложных заклинаний, то надолго замирал, глядя в весеннее небо. Решив, что так дальше продолжаться не может, Друид окончил урок раньше обычного и, изобразив на листе пергамента новую руну для домашнего изучения, удалился.

Днем, стремительно катящимся к вечеру, я осталась совсем одна, без идей о том, чем бы заняться. Двестер собирался прийти много позже, у Ингельды заслуженный выходной — значит, дома снова не будет никого кроме меня и спящего Себастьяна. Немного помявшись и борясь с собственными мыслями и страхами, я все же приняла решение. Три дня я маялась в неведении. Три дня я не находила под своей дверью карандашных рисунков. Мальчишки-бедняки, таскавшие их в мой дом, не приходили. Их никто не посылал. Им нечего было нести. Три дня я думала об этом и теперь хотела действовать. Если они не желают посвятить меня ни в детали имперской миссии, ни в детали расследования — значит, мне самой нужно узнать это. Я направилась в сторону пансионата «Отдохновение Древности», где, по слухам, лечили пострадавшего от огня Безумца. Было что-то подозрительное в том, что Ариэна поместили именно в пансионат, а не в лечебницу. Будто хотели что-то скрыть. И это не давало мне покоя. Мне нужно повидаться с ним, выяснить, как он себя чувствует и помнит ли что-то о начале пожара.

Здание пансионата располагалась в самом священном месте города — Храмовом районе. Небольшой двухэтажный особнячок серого камня прятался в глубине заросшего сада. О том, где находится это место, я заранее расспросила Себу, успевшего исследовать чуть ли не весь Асмариан. Впечатления от первой неприятной встречи с Ариэном давно изгладились, встреча в Храме и рисунки добавили уважения и сострадания к отчаявшемуся Безумцу. Наверное, поэтому мысль нанести ему визит никак не желала меня покидать.

Три каменные ступени, ведущие к массивной, обитой железом двери, были так глубоко вытоптаны ногами тысяч визитеров, что в них, как в чашах, стояла вода недавних дождей. С силой потянув тугую неподдающуюся дверь, я пролезла в открывшуюся щель и оказалась в узком центральном холле. Внутри стояли тишина и пыль, всего пара свечей освещали затхлое помещение, где, казалось, даже мебель старше самого города. Действительно «Отдохновение Древности». Вот как выглядят места, куда людей отправляют в тоске и серости доживать свой век среди таких же умирающих вещей. В центре холла стояла конторка, за которой должен был находиться встречающий посетителей Друид, однако, он отсутствовал. Заглянув за ширмы, делившие коридор пополам, я вновь никого не обнаружила. Вряд ли меня тут ждал теплый прием. Тогда стоит поискать Ариэна самой, пока меня не заметили.

Я свернула налево в длинный узкий коридор, прошла мимо полуприкрытых дверей и засохших растений. Прислушалась. Ни звука. Тишина щекотала нервы, обостряла шпионское восприятие. Света не хватало и приходилось пробираться почти на ощупь. И почему эти Друиды не могут хотя бы какими-нибудь светящимися волшебными поганками проходы освещать? Наконец, впереди показался еще один холл. Там, у небольшого окна в глубоком покосившемся кресле, сидела пожилая седая женщина. В ее руках проворно летали длиннющие спицы, а у ног лежали огромные мотки шерсти. За неимением лучшего, я решила вступить в беседу с ней. Стараясь издать побольше шума, вдруг старушка глухая и испугается, я приблизилась и, прокашлявшись, громко поздоровалась.

— Незачем так шуметь, девушка, — спокойным строгим голосом ответила женщина, не отрываясь от вязания. — Я не настолько стара, чтобы не услышать вашего топота.

— Простите, лиджи, — проговорила я, но отступать было поздно. — Просто, вы — первый человек, встретившийся мне в этом здании, и я хотела поинтересоваться, вдруг вы в курсе…

— Что ж, спрашивайте, только быстро.

— Вы случайно не знаете, в какую палату поместили лиджев Ариэна Аваджо?

Спицы остановились. Женщина подняла глаза на окно, затем быстро глянула через плечо в коридор, и остановила взгляд на мне.

— Кого, повторите, пожалуйста? — холодный тон говорившей хорошо соответствовал ее тяжелому властному взгляду, от которого становилось не по себе. Ну вот, а говорила, что хорошо слышит.