— Что-то ещё случилось, Валерий Саныч?

Хозяин вздрогнул. Обернувшись ко мне, он сначала открыл рот, потом закрыл, и только после этого ответил:

— Всё по старому. Просто задумался. А ты чего вышел?

— В туалет, — я пожал плечами. Интересно, как вообще этот человек мог спокойно работать в одной комнате, с телом племянника? Мальчишка продолжал сидеть в кресле, не подавая никаких признаков жизни, и даже чёрная штора была отдёрнута. — Сколько я играю?

— Да часа два. Иди, раз встал.

Я не стал перечить начальнику, и быстро вышел из кабинета. Быстро отлив, спустился на лифте в фойе, где стоял наш автомат с едой. Купил какие-то безвкусные крекеры и банку колы, после чего вышел на крыльцо. Есть лучше всего на свежем воздухе, наслаждаясь видом.

Вокруг было тихо и пустынно — наше здание стояло на самой окраине, всего в сотне метров от заросшего и неухоженного парка и пропахшей тиной речки. Дома вокруг точно также сдавались под офисы, и ни одного жилого помещения не было наверное на расстоянии квартала. Ну, кроме разве что пары обитаемых коробок из-под холодильников, где ютились местные бездомные.

Я быстро поел, думая о том, во что всё-таки вляпался. Понятно, что хозяин попросил помочь с племянником именно меня, не из-за брошенного десять лет назад университета, и не из-за моих навыков работы с нейрошлемами. Я работал здесь уже достаточно долго, чтобы начальник мог меня изучить. Он вообще отлично разбирался в людях, и знал что я просто не смогу качать права или заламывать цену, глядя на коматозного. Такие люди как мой хозяин становятся отличными бандитами, подбивая более слабохарактерных и наивных товарищей делать за них грязную работу, манипулируя ими и давя на самые уязвимые места. Так что мне оставалось только поблагодарить судьбу за то, что я работаю не на криминального авторитета.

Выбросив в мусорный бак упаковку из-под крекеров и пустую банку, я не теряя времени вернулся в кабинет. Мне повезло не встретиться с сослуживцами по дороге, но лишь потому что я позволил себе устроить перекус за три часа до настоящего обеда. Войдя в кабинет, я кивнул начальнику и снова сел за ноутбук. Открыл браузер, чтобы ещё раз прошерстить информацию о Blood Lore и том, как быстрее всего поднять уровень персонажу, но обнаружил новое сообщение на своей почте. Учитывая то количество анти-спам программ, что я установил, это могло быть только что-то важное. Или мне ответил потенциальный работодатель, на что я не надеялся, или написал кто-то из старых знакомых, которых я совершенно не ожидал увидеть снова. Моя спина взмокла, и я закрыл глаза на секунду. Вдох — выдох. Только после этого открыл письмо. Сообщение действительно было от старого товарища, Ларисы. Ничего хорошего это не предвещало. Я открыл письмо.

Тема: Купи телефон, мудила!

От кого: Nighstalker1999@e—

Кому: VampireArmand2000@e—

Леша в тюрьме. Его лишают гражданства. Позвони мне, я в России. Номер тот же.

Gamma 0.

Нас мало, и мы обречены. Путь воина, это путь смерти. Сегодня правительство России сложило с себя полномочия, упразднив должность президента, упразднив Думу и Верховный совет. Для улучшения экономической ситуации, как пишут в газетах, временной мерой является сосредоточения всей власти в руках корпоративного совета. Шестерки самых богатых и влиятельных людей страны, повязанных между собой общими банковскими счетами и родственными связями.

Мы вышли на улицы Москвы, ведомые нашим университетским преподавателем экономики. Советской закалки дедушка, мирный, спокойный и тихий, он не смог просто закрыть глаза и продолжать жить. Я никогда не видел такого большого количества людей, тем более — собранных благодаря харизме одного человека. Его звали Лаврентий Александрович, ему было семьдесят четыре года, и когда корпоративная полиция начала стрелять не летальными шоковыми пулями, у него остановилось сердце.

В нашей группе — или как говорил Лаврентий Александрович «ячейке» — было четыре человека. Я, моя лучшая подруга Ларка, её парень Семён и Лёха. Мы учились на разных курсах, но посещали внеклассные занятия Лаврентия Александровича по философии по четвергам и пятницам, после пар. Он рассказывал нам о свободе, выборе, праве и всё том, до чего не было и не будет дела корпоративному совету.

Полиция применила шоковые пули и электросети. Первые лишили нас учителя, вторые выжгли Семё сетчатку. Мне повезло — всего лишь ожоги на руках, и обвинение в мятеже второй степени. Я должен подписать какие-то бумаги, после чего смогу выйти на свободу — если такое слово конечно ещё применимо. Я не знаю, что делать дальше, но Лёха говорил что у него есть какой-то план. Он написал то, что я вставил в начало этого текста: путь воина это путь смерти.

Обратный отсчёт: 4

Beta 5.

Сейчас я понимаю, что это был жест отчаяния. Наш учитель всегда говорил, что без работы с массами захлебнётся любое восстание. Что нельзя идти на баррикады, не опираясь на поддержку большей части населения, и всё же повел нас туда. Наверное потому, что с высоты прожитых лет понимал — война уже проиграна. Пока мы заседали в наших студенческих кружках и писали никому не нужные статьи для многочисленных интернет-изданий, корпорации охватывали своими щупальцами правительство. Срастаясь с ним, захватывая, подменяя одно другим. Лаврентий Александрович знал, что надежды нет, и, как и Леха, решил пойти по пути воина, заодно позволив нам встретить конец с честью.

К сожалению, мы выжили. Убитых было не так много — один коп и пятеро бунтовщиков, включая нашего учителя. Отличные цифры.

— А с тобой что случилось? — окликнул меня хозяин. — Ты весь белый как мел.

— Ничего, Валерий Саныч, — я покачал головой. — Просто… дайте мне ещё минут пять.

— В сортире какая-то падла все зеркала побила, — невпопад заметил мой начальник. — Но он работает.

— Мне не туда, Валерий Саныч. Нужно сходить позвонить кое-куда.

Я быстро захлопнул ноутбук, чтобы хозяин не мог прочитать сообщение Ларисы. В том, что он не будет рыться в компьютере, во время моего отсутствия, я был уверен — не такой это человек.

— Давай скорее, — начальник взглядом скользнул по коматозному мальчишке, сидящему в углу. — Сам говорил, что у него семь дней.

— В лучшем случае семь, — поправил я. — Пять минут. У вас можно одолжить телефон, позвонить?

— А твой где?

— Дома забыл, — в очередной раз соврал я. Хозяин передал мне свой телефон — современное устройство, не длиннее моего мизинца. Я никогда не пользовался такими, зато чинить приходилось часто.

Вышел в коридор, включая телефон нажатием большого пальца. Голографический интерфейс засветился в паре сантиметров от самого устройства. Выбрав обычный звонок, я по памяти ввёл телефон Ларисы. Пока спускался в лифте, успел дважды сбросить и снова набрать — не решаясь снова услышать голос своего прошлого. Наконец, выйдя на крыльцо, уже второй раз за день, я закрыл глаза и набрал номер в третий раз.

— Кто это? — услышал я уставший, прокуренный голос.

— Это я.

— Слава Богу. Так, ты не под следствием, прослушки нет?

— Не мой телефон. Говори.

— Где встретимся? Ты в Москве?

— Нет, я дома.

— Сука, — Лариса замолчала. — Блядство какое-то. Прилететь не сможешь?

— Если подождешь месяц, потрачу ради тебя всю зарплату на билет в один конец.

— Ты шутишь?

— Наполовину. Говори, что случилось с Лехой на этот раз.

— Ты изменился, Нарица, — голос Ларисы стал ещё более холодным и спокойным. На секунду мне стало стыдно, но я быстро отогнал от себя это чувство. На него нет ни времени, ни сил. — Если не хочешь снова связываться с этим, мог бы не перезванивать. Написал бы, я бы поняла.

— Извини. Я физически не могу сейчас родить пятьдесят кусков на билет. Я работаю в небольшой фирме по ремонту техники, у меня просто нет сейчас денег прилететь к вам. Поэтому, пожалуйста, — я старался говорить спокойно, но кажется в моём голосе всё равно угадывались нотки злобы и раздражения. — Расскажи мне что случилось. Я, итак, трачу на тебя слишком много времени.