— Дес, да шлепни ты его уже! Один хрен же ничего не скажет. — флегматично высказался Тол, держа на прицеле неочищенную от бунтовщиков территорию. Аги «страховала» остатки группы с потолка. Молча. Уж сильно ее обидел бывший любимчик нелицеприятными выражениями и сравнениями.

— Я, бля, больше без разведки не сунусь на эти улочки! — с рычанием, свидетельствовавшим о зарождающемся бешенстве, произнес Дес, вновь принявшись опрашивать мужика. — Ну, дед! Говори! Или совсем жить не хочешь?

— Хочу… — прохрипел мужик. — Но тебе ничего не скажу… — очередной удар разъяренного несговорчивостью клиента «карателя» отправил его в полет. Тело упало точно посередине улицы. Подойдя к нему и вновь усадив на колени, слегка остывший модификант парой невесомых пощечин привел старика в сознание.

— Ты заебал, Дес. Мы теряем время! — уже раздраженно решил утихомирить «напарника» Тол, меняя позицию. — К тому же ты сейчас как на ладони. Одна очередь из чего-то помощнее, и тебе пиздец.

— Пошел в жопу! — отмахнулся от слов сержанта Дес. — Пару минут погоды не сделают. — Тол лишь хмыкнул в комм и пробурчал: «Это твоя жопа, тебе и решать о ее сохранности». Не обратив внимание на бубнеж, Дес подошел и слегка встряхнул потерянно лупающего глазами деда.

— Говори и будешь жить. — твердо сказал Дес, смотря на скривившегося от боли мужика.

— Ха-ха! — смех пленника был подобен клекоту. — Моя жизнь штука необязательная. — рот старика исказился в беззубой улыбке. Окровавленные свежие «пеньки» вызывали подсознательное отвращение. Приняв такой ответ как положительный, Дес вновь спросил:

— Ты знаешь тот уровень как свои пять пальцев. Скажи мне, сколько народу стало под ружье, где засели и какое вооружение имеют. Скажешь — отпущу. Пойдешь домой похлебку из крыс варить. Обещаю.

— Ты хочешь знать весь расклад по уровню? — ехидно поинтересовался мужик, выплевывая сгусток крови вперемешку с острыми кусками зубной эмали. Дес кивнул. — Вариант номер раз — не знаю. Вариант два — пошел в жопу. Выбирай. — Дес зарычал, выдвигая мономолекулярные клинки из бронированных рук.

— А ты знаешь, что я могу с тобой сделать? — с бешенством в голосе спросил он своего пленника, внимательно наблюдая за реакциями пожилого, но крепкого мужика.

— Знаю, чего не сможешь. — хрипло закашлявшись, ответил окровавленный старик. — Не сможешь меня купить… Не сможешь меня сломить! Только и можешь, что убить меня или мучить. А можешь. — дед закашлялся, сплюнув тягучую кровавую слюну на бронированные ноги своего мучителя. — У меня отсосать! — напарники Деса заржали как припадочные, что было прекрасно слышно по такт-связи.

— Красавчик, а он тебя сделал. — сквозь душивший ее смех смогла выдавить из себя Аги.

Дес же от такого наглого и бесстрашного ответа впал в ступор. За что и поплатился. Пара самодельных ракет, отправленных в полет с первого этажа рядом стоящего дома, снесли ему щиты и повредили пару навесных модулей. На счастье карателя броня силового доспеха выдержала с честью встречу с простейшим металлическим мусором, пусть и разогнанным детонацией взрывного вещества боевой части реактивного «снаряда». А вот пленнику не так повезло, пару осколков он словил в торс и конечности.

— Слушайте ВСЕ! — Дес в бешенстве взял левой рукой пленника за плечо и, приподняв его над полом, развернулся в сторону, откуда прилетели «гостинцы», перед тем уведомив напарников не вести ответный огонь. — По законам Содружества! За бунт и неподчинение этот «нулевик» приговаривается к смерти! — динамики силовых доспехов натужно хрипели, стараясь передать рычащий голос «карателя». — И так будет с каждым, кто воспротивится законной власти!

— Ты законная власть? — подал голос истекающий кровью дед. — Ты бандит. Беспредельщик. Шавка на поводке у Содружества. Как и твои напарники. Не более. И ты пришел к нам сжигать и убивать. Палач!

— Молодец, мужик. Молодец. — яростно прошипел Дес. Уж очень он не любил, когда его называли палачом. Широкий клинок разделил деда на две половины. Одна со звучным шлепком упала на покрытый мусором пол, вторая же так и осталась в руке у «карателя».

«Старик» в возрасте сорока пяти лет все чувствовал и понимал благодаря стальной воле, выкованной за долгие годы беспросветной жизни, в войнах сквадов и бандитских группировок. Он чувствовал, как одним небрежным взмахом клинка его естество разделилось на две части. Не было обжигающей боли, такой привычной и, можно сказать, родной. Мир со всеми красками и полутенями начал ускользать от его угасающего взора. Нечеловеческая тяжесть сдавила грудь. Он знал, если выдержать этот тяжелый сгусток, постепенно перерастающий в адскую боль, все будет в порядке. Он верил в это всей душой, ведь так он перенес все тяжести и лишения… Он уже не почувствовал, как одна его половина упала на пол, поливая кровью все вокруг себя. Лишь ощущение металлических пальцев на плече, перемалывающих его кости в труху, держало его сознание в этом мире, не давая соскользнуть за Кромку.

Посмотрев на трофей, Дес швырнул половину туши несговорчивого деда в окно, откуда прилетели ракеты. — И так будет с каждым, кто встанет у нас на пути!

* * *

— Браво. — я, аплодируя, вышел из тени отнорка, ставшего мне приютом на пару минут и позволившего в красках и деталях рассмотреть кровавое представление. Вышел я, конечно, не с голой жопой, предварительно упаковав свою тушку в «Алмазный Доспех». — Хуманы, как обычно, просто обожают убивать своих сородичей. Это постоянство заслуживает восхищения!

— Ты еще кто такой, мать твою! — воскликнул мужик в необычных массивных доспехах, собственноручно казнивший повстанца.

— Я тот, за кем вас отправили ваши правители. — спокойно ответил я, подходя ближе к двум мужикам в доспехах, не обращая внимание на наведенные на меня стволы. — Да, миледи? — подняв голову к потолку и посмотрев на куратора этих дуболомов, спросил я, заставляя мужиков занервничать.

— Что за хренотень? — спросил Тол в комм, адресуя вопрос своему «горячему» напарнику. Телепатия, ага, — позволяет «слышать даже неслышимое».

— Не знаю. Никогда таких мутантов не видел, а уж поверь мне, я повидал многое. — ответил Дес сержанту. — Да и доспехи с оружием у него странные. Аги, что за хуй перед нами?

— Попробуй ляпни такое перед нашим гостем! Я тебе сразу яйца отрежу! — прошипела Аги, спрыгивая с потолка прямо напротив необычного мутанта.

— Приветствую Вас. Меня зовут Аги Рафи. Как к Вам обращаться? — с улыбкой на лице, скрытом матовым забралом, вежливо начала диалог довольно миловидная особа.

— Феникс. — произнес я на русском. — Обращайтесь так. И не бойтесь, мне все равно, что говорят и думают про меня хуманы. Хотя, посмотреть на то, как ты будешь отрезать яйца этому экземпляру, я бы не отказался. — с усмешкой ответил я. Аги забавно подавилась воздухом и покраснела от гнева и возмущения.

— Он что, мысли читает? — пробубнил Тол в комм остаткам отряда.

— Нет. — ответил я на заданный не мне вопрос. — Мой слух острее вашего, круглоухие. Так что я прекрасно слышу, о чем вы общаетесь по своим амулетам. — после моих слов воцарилось неловкое молчание. — Скажите, а зачем вы убиваете своих хилых сородичей? Они слишком слабы, чтобы работать? Или же не платят дань вашему правителю? — нарушил я своим вопросом молчание. Аги повторно поперхнулась воздухом и закашлялась. Дес с Толом открыли было рот, но немного подумав, захлопнули, боясь сморозить очередную глупость.

— Они бунтуют против законной власти. — отдышавшись, ответила Аги. — Скажи, Фнек, а как ты понял, что тебя ищут? — задала она интересующий ее вопрос.

— Фе-ни-к-с. — раздельно произнес я свое имя. — Не «фнек». Запомни, самка. И относись ко мне с должным уважением! Или испепелю. — раздраженно и с превосходством высказал я свое неудовольствие. — А понять, что меня будут искать, так же просто, как посчитать пальцы на своей руке. Правда, я не рассчитывал, что поисковые партии настолько бездарно будут переводить хоть и средний по качеству, но полезный материал.