Связь между коррупцией, приватизацией и аутсорсингом рассматривалась как основной фактор роста коррупции в Великобритании в 1990-х годах. Дэвид Холл писал: «В Великобритании контракты и концессии в общественном секторе стали крупнейшим источником коррупции, которая питалась государственными инициативами в приватизации».

Приверженцы неолиберализма утверждают, что их целью является защита приоритета свободного рынка при смешанной экономике, в которой труд и собственность распределены между государственным и частным секторами. Тем самым они (невольно) открывают двери для коррупции. Например, неолиберальное поощрение приватизации и аутсорсинга приводит к увольнению многих государственных служащих, какими бы старательными, ответственными и опытными они ни были. Это стремление к увольнению (термин, который теперь часто заменяется менее негативно звучащей «оптимизацией количества») часто приводит к росту чувства неуверенности и заметному снижению лояльности чиновников к своему работодателю, что может стать причиной роста коррупции, поскольку это могло бы, например, развить у них синдром «запасливой белки» (см. главу 4). Другим аспектом неолиберализма, который может способствовать развитию коррупции, является подход, при котором цель – всё, средства – ничто[26]. Достижение амбициозных целей часто имеет приоритет над законностью используемых для этого средств.

Стремление неолиберализма уменьшить роль государства в экономике и увеличить свободу рынка связано также и с экономической глобализацией, особенно в области международной торговли. Некоторые аналитики, такие как японец Кеничи Омаэ, говорят в этой связи о «мире без границ». Но это определение глобализации обманчиво: хотя глобализация и уменьшает барьеры в сфере международной торговли и способствует более свободному перемещению капитала, она несущественно влияет на свободу передвижения людей по миру.

Конечно, имеются примеры, когда перемещение людей в последние десятилетия действительно упростилось – например, с созданием в Европе Шенгенской зоны, внутри которой люди могут передвигаться из страны в страну, не предъявляя паспортов. Однако в целом людям стало труднее пересекать границы, особенно если они хотят переехать в другую страну на постоянное место жительства. И, несмотря на большую свободу перемещения внутри Шенгенской зоны, попасть в нее извне стало сложнее, что заставляет некоторых наблюдателей говорить о Европе как о «крепости». Такая организация перемещения людей способствует коррупции: отчаявшиеся граждане бедных стран или стран, в которых идет война, в поисках лучшей жизни вынуждены платить тем, кто занимается контрабандой людей, а те, в свою очередь, подкупают таможенные и пограничные власти, чтобы они закрывали глаза на пересечение их «товаром» государственных границ.

При исследовании причин коррупции часто используется так называемая формула Роберта Клитгаарда:

С = М + D – A,

где С – это коррупция, М – монополия, D – свобода действий и А – подотчетность.

Согласно этой формуле, чем большей свободой действий обладают должностные лица и чем меньше они подотчетны, тем выше может быть коррупция.

Эта формула полностью применима к налоговой сфере. При прогрессивной шкале налогов (более высокие налоговые ставки при более высоких доходах) частные лица и бизнесмены будут предлагать взятки налоговикам, чтобы те признали их доход или прибыль меньшими, чем они есть на самом деле. Исследование, проведенное в Индии в середине 1980-х годов Группой анализа политики (Policy Group), показало, что более 75 % налоговых инспекторов брали взятки. В свою очередь, более 68 % налогоплательщиков давали взятки профессиональным налоговым консультантам при оформлении своих налоговых деклараций.

К сожалению, предположение о том, что система фиксированных налоговых ставок значительно сокращает такие возможности, тоже является спорным. Действительно, такая система не позволяет налоговым служащим незаконно преуменьшать доходы или прибыли, чтобы укрыть физическое лицо или юридическое лицо (компанию) от уплаты более высокого налога. Но если речь идет о налоге на имущество, то налоговики могут быть подкуплены с целью занизить стоимость облагаемого налогом имущества, что тоже ведет к уклонению от уплаты налогов.

Экономический показатель, прямо коррелирующий[27] с уровнем коррупции – валовой национальный продукт (ВНП) на душу населения, с помощью которого оценивается, насколько страна богата. Многочисленные современные экономические исследования подтверждают эту корреляцию. Для нас наиболее важным является то, что, за редкими исключениями, из этих исследований видно, что чем беднее страна, тем выше в ней уровень коррупции. Простой способ продемонстрировать это – сравнить ВНП на душу населения верхних и нижних двенадцати стран по ИВК (см. табл. 5, в данном случае приведенную с полным списком по ИВК, так что ее нижние двенадцать строк совпадают с табл. 1).

Корреляции в табл. 5, слабее, чем те, о которых шла речь выше, но они все же ясно демонстрируют, что высокий уровень коррупции соответствует низкому уровню жизни в стране (измеряемому ВНП на душу населения). Хотя самый низкий ВНП на душу населения среди 10 наименее коррумпированных стран наблюдается в Новой Зеландии, тем не менее он почти в три с половиной раза выше, чем в самой богатой из наиболее коррумпированных стран (Венесуэле), а ее индекс, в свою очередь, был гораздо выше, чем у двух следующих за ней по уровню ВНП стран нижней десятки – Ирака и Туркменистана.

ТАБЛИЦА 5

Сопоставление уровня восприятия коррупции с ВНП на душу населения

Примечание: ВНП измеряется в долларах США по данным Всемирного банка.

Рисунок 5 иллюстрирует четкую взаимосвязь между ИВК (2012) и ВНП (2011). Каждая из 22 точек соответствует одной из восьми наиболее коррумпированных стран, восьми наименее коррумпированных стран и одной из шести стран, находящихся в середине значений рейтинга ИВК (88-я позиция).

Но что происходит, если высокий ВНП на душу населения распределен очень неравномерно? Не будет ли это влиять на корреляцию ВНП и коррупции? Результат анализа этой проблемы был опубликован в 2005 году Ю Джон-Сунем и Сандживом Хаграмом. В обширном исследовании, включающем 129 стран, они показали, что более высокое неравенство в доходах обычно соответствует и более высокому уровню коррупции.

Рис. 5. График сопоставления ИВК и ВНП на душу населения

Давайте теперь рассмотрим взаимосвязь коррупции с международными экономическими факторами. Часто считается, что страны, применяющие протекционистский подход к международной торговле (отдавая приоритет интересам внутренних производителей над внешними, например путем введения пошлин), более коррумпированы, чем страны с открытой экономикой. Пушан Датт проверил эту гипотезу эмпирически и пришел к выводу, что в странах, склонных к протекционизму, уровень коррупции среди государственных чиновников выше, чем в странах, поощряющих свободную торговлю. Его строгое исследование весьма убедительно, но следует помнить, что объем коррупции может определяться также (средним) размером взяток, а не только количеством взяточников. Таким образом, более либеральная торговая политика означает, что крупные иностранные компании богаче компаний развивающихся стран или стран с переходной экономикой, и поэтому они в состоянии предложить гораздо более крупные взятки. Подчас взятки, предлагаемые корпорациями за получение международных контрактов, очень велики. В 2010 году швейцарская транспортная компания Панальпина признала в американском суде, что она заплатила взятки на сумму более 49 млн долларов США в семи странах в период с 2002 по 2007 год. Одной из компаний, которой она таким образом «оказала содействие», был нефтяной гигант Royal Dutch Shell, признавшийся в том, что выплатил 2 млн долларов нигерийским подрядчикам для обхода «экспортных формальностей».