Во-вторых, ответы на те вопросы БМК, которые апеллируют к личному опыту респондентов, могут многое сказать нам о низовой коррупции, но они малопригодны для оценки верхушечной коррупции, поскольку большинство граждан почти никогда не имеют дела с чиновниками высокого уровня, например политиками. Это представляет собой значительную проблему для подобных опросов, учитывая, что коррупция в элитах обычно приносит гораздо больше вреда, чем низовая коррупция.

И наконец, начиная с первого выпуска БМК в 2003 году, многократно оценивалась корреляция между ИВК и БМК. Уровень этой корреляции оказывался достаточно высоким – оценки одного индекса подтверждают оценки другого.

Следует отметить, что для оценки коррупции проводится еще ряд опросов, базирующихся на опыте людей. Наиболее известным и уважаемым из них является Международный обзор жертв преступлений (МОЖП – ICVS). К сожалению, он проводится нерегулярно, и число участвующих в нем стран значительно меняется от опроса к опросу. Тем не менее стоит упомянуть, что, по расчетам, корреляция между ИВК и МОЖП оказалась довольно высокой. Это радует, так как при этом растет доверие к результатам, полученным при помощи различных опросов общественного мнения.

Читателям, которые интересуются коррупцией в сфере бизнеса, следует обратить внимание также на упомянутый выше BEEPS и на Международный обзор криминального бизнеса (МОКБ), хотя последний, к сожалению, проводился пока только один раз (в 2000 году; аналогичное исследование, но меньшего масштаба, было проведено в 1990-е годы).

Еще один полезный опрос, проведенный лишь однажды (на момент написания этой книги, в 2014 году), – Специальный отчет Евробарометра о коррупции. Предполагалось проводить его и в дальнейшем. В опросе Евробарометра гражданам Евросоюза задавали вопросы, связанные с их личным участием в даче взяток. Согласно опросу, 12 % опрашиваемых заявили, что лично знакомы с кем-то, кто берет взятки (в Великобритании – 0 %!). Но только 4 % признались, что давали их сами или что им предлагали дать взятку. Следует заметить, что данные опроса сильно различаются от страны к стране, и поэтому их усреднение может привести к ложным выводам. Так, в Румынии 25 %, а в Латвии 29 % участников опросов указывали, что давали взятку или получали предложение ее дать. На другом конце спектра, в Скандинавских странах, Германии, Люксембурге, Португалии и Великобритании, доля указывающих на это очень низка (меньше 1 %), что в целом соответствует результатам, полученным другими методами.

Оригинальный подход к измерению коррупции был представлен в 1990-х годах Всемирным банком – прослеживание (tracking). Он был реализован в двух видах – прослеживание общественных расходов (ПОР) и количественное обследование предоставляемых услуг (КОПУ). Эти подходы слишком сложны с технической точки зрения, чтобы подробно представить их в этой книге, но основы методики и их общий смысл объяснить легко.

В 1990-х годах Всемирный банк всерьез озаботился тем фактом, что средства, направляемые им в развивающиеся страны, часто не доходят до тех, кому они изначально предназначались. Например, большинство средств, выделенных на развитие начального школьного образования в Уганде просто не дошло до школ. Выяснив это, банк разработал методы прослеживания движения этих средств на всех административных уровнях вплоть до отдельных начальных школ и совместно с правительством Уганды ввел их в действие в 1996 году. Результаты были впечатляющими. Средний объем средств, дошедших до школ, в 1991–1995 годах составлял 13 центов на каждый выделенный доллар, а к 2001 году вырос до 80 центов на доллар. Этот результат есть следствие применения метода ПОР.

Хорошим примером использования метода КОПУ является опыт Бангладеш. Всемирный банк предположил, что большинство средств, выделенных на оказание медицинской помощи, было либо растрачено, либо использовано на другие цели. Была разработана система прослеживания, которая включала множество контрольных посещений в учреждения здравоохранения в течение всего 2002 года, для того чтобы выявить отсутствующих на рабочих местах сотрудников. Обнаружилось, что более 40 % врачей и примерно 35 % других работников здравоохранения различных уровней, оплачиваемых из средств Всемирного банка, отсутствовали на своих рабочих местах в рабочее время. Исследователи разработали проект «Врачи-призраки». Хотя некоторые медицинские работники отсутствовали на работе по уважительным причинам, оказалось, многие врачи, работавшие по совместительству, занимались в положенное для работы в клиниках время частной практикой, продолжая получать при этом зарплату из государственных средств. В результате использования метода прослеживания ситуация в здравоохранении заметно улучшилась.

Значительное преимущество методов прослеживания состоит в том, что они не только позволяют измерять уровень коррупции и его изменение путем сбора статистических данных «до и после», но одновременно помогают уменьшить коррупцию, что само по себе является важнейшим стимулом для ее измерения. К сожалению, как и все методы измерения коррупции, прослеживающие методы имеют свои недостатки. Так, они могут измерять уровень коррупции только в определенных конкретных отраслях (образовании, здравоохранении и т. п.) или в отдельных регионах. Для оценки общего масштаба коррупции в стране они не годятся. Они также очень дороги как с точки зрения временных затрат, так денежных. Эти методы требуют наибольших (среди рассмотренных здесь методов) расходов относительно масштаба решаемых с их помощью задач.

И наконец, эти методы будут хорошо работать, только если власти исследуемой страны будут согласны сотрудничать с организациями, которые хотели бы оказать помощь в исследовании коррупции и борьбе с ней. Так, правительство Уганды оказывало очень большую поддержку Всемирному банку, тогда как правительство Танзании показало себя в 1999–2004 годах гораздо менее готовым к сотрудничеству в проведении ПОР на его территории различными организациями. Возможно, властям не хотелось участвовать в том, что с их точки зрения могло быть расценено как внешнее вмешательство. В результате ПОР, проведенные здесь, были гораздо менее успешны.

В дополнение к упомянутым четырем методам для оценки масштабов коррупции в определенных ситуациях исследователи применяют и ряд других. Один из них – это организация фокус-групп. Обычно составляется группа из 8-12 человек, предпочтительно не специалистов, а обычных людей, которых просят принять участие в обсуждении заданной темы в течение некоторого времени (от 45 минут до двух часов). Исследователь выполняет роль модератора группы, но сам не участвует в дискуссии. Многие исследовательские проекты предполагают создание нескольких таких групп, и дискуссии обычно записываются (иногда делаются только заметки). После окончания работы группы исследователь анализирует дискуссию, чтобы определить основные настроения и точки зрения членов группы. Для этого могут использоваться компьютерные программы, такие, например, как N-Vivo.

Преимущество фокус-групп в том, что организовать их проще и дешевле, чем провести широкомасштабный опрос. Но, в отличие от массового опроса, результаты которого будут статистически достоверны (если выборка была построена корректно и в ней было представлено достаточное количество респондентов), результаты, полученные при исследовании фокус-групп, не могут считаться отражающими взгляды широких слоев населения хотя бы потому, что выборка слишком мала. Более того, поскольку участники подобных групп могут впоследствии донести друг на друга властям, данный метод мало пригоден для оценки личного опыта в сфере коррупции.

Раньше фокус-группы всегда проводились при личном участии респондентов, но в последнее время наметилась тенденция проведения таких групп онлайн. Многие исследователи считают, что получаемые при этом результаты менее надежны, чем полученные традиционным способом. Существует и другой онлайн-метод, использующий электронную почту, – метод Дельфи. Он основан на мнении и опыте специалистов-экспертов, которым предлагается ответить на некоторое количество вопросов. Затем ответы ранжируются и исследователь составляет финальный отчет, результаты которого снова рассылаются всем участникам в качестве вознаграждения за участие в проекте.