– Твою мать – смеюсь и крепко сжимаю зубы. – Хорошо!

Делаю музыку тише, и она меня отпускает, откидываясь обратно на диван.

– Такой крутой парень, а боится щекотки.

– Я ничего не боюсь. – Увеличиваю скорость, откидывая одну руку на подголовник пассажирского сиденья. – Я просто не люблю прикосновения.

– Звучит как ложь.

Элисон зевает и устраивается поудобнее, подкладывая под голову мой командный бомбер, который я оставил на заднем сиденье. Делаю музыку чуть погромче и перевожу взгляд на дорогу. В какой-то момент белые полосы превращаются в одну, и я проваливаюсь в мысли.

Элисон Джонс. Маленькая неприятность, которая обрушилась на меня, как хренова дамба. Милая внешность и невыносимое упрямство. Смотрю в зеркало заднего вида, пытаясь получше разглядеть спящую Малефисенту. Вздернутый нос, забавные пухлые щеки, длинные ресницы и идеальная кожа с розоватым оттенком.

– Я тебе понравилась, – бормочут пухлые губы, и их уголки приподнимаются, демонстрируя белые зубы.

– У меня есть девушка.

Сворачиваю на последнем повороте перед въездом в «греческие ряды» и вижу скопление машин у дома братства. Добавляю скорости.

Красная тачка друга стоит посереди дороги, а сам Уилл носится вокруг нее, как сумасшедший. Заметив мою машину, он бросается прямо под колеса, размахивая руками над головой. Торможу в дюйме от него и опускаю стекло.

– Миллард рвет и мечет. Похоже, она узнала, что мы ездили спасать Ледышку, – Уилл в панике осматривает мой салон. – Если Сэм увидит ее здесь, тебе крышка.

Оборачиваюсь назад и, убедившись, что Элисон спит, спокойно отвечаю:

– Оставлю ее здесь, а как только разберусь с Сэм, отвезу к дому «Гамма».

– Это чертовски плохая идея, чувак, – говорит он, и я слышу громкое шуршание на заднем сиденье, а затем и сонный голос:

– Доберусь сама.

Открываю рот, чтобы возразить, и принимаюсь шарить рукой в поисках кнопки блокировки дверей, когда вдруг замечаю, что Элисон уже выбралась из машины.

Несносная. Непослушная. Срывающая крышу.

Познакомьтесь: Элисон-снежная-лавина-Джонс!

– Спасибо, что подвез меня, Уайт. Увидимся! – она отправляет мне воздушный поцелуй, а затем, слегка покачиваясь, разворачивается к стоящей неподалеку Саманте. – О, Миллард, что с лицом? Увидела, как падает комета?

Усмехнувшись, Джонс ударяет себя тыльной стороной ладони по подбородку, закрывая широко отрытый рот.

Перевожу взгляд на Саманту и, готов поспорить, слышу ее бешеное сердцебиение даже на расстоянии. Она явно собирается расплавить Снежинку и заморозить заново, чтобы сохранить в морозильной камере в качестве трофея.

– Джо, подожди! – кричит куда-то в сторону Элисон. – Я прощалась с Лиамом и долго не могла избавить свой рот от его языка!

Я качаю головой.

Значит, ты решила затащить меня на фронт вашей войны с Миллард? Отличный ход, маленькая дрянная девчонка. Но ты совсем не учла тот факт, что пока ты играешь по правилам своей игры, я буду играть без гребаных правил!

– Живи, чувак, я смываюсь… – бормочет растерянный Уилл и, поднимая руки над головой, пятится к своей тачке.

Три.

Два.

Один.

– Что это было, черт возьми?! – дрожащий голос Саманты дает мне понять: она еле сдерживается, чтобы не сорваться на крик.

– Не здесь, Сэм. Все смотрят, – выходя из машины, отвечаю я.

– Да мне плевать, Уайт! Какого черта несла эта идиотка? Вы целовались? – топает ногой и замахивается, чтобы дать мне пощечину, но я перехватываю ее запястье.

– Поговорим об этом завтра.

Саманта какое-то время напряженно молчит, но затем шумно выдыхает и нерешительно кивает.

Отпускаю ее руку и направляюсь к заднему сиденью, чтобы взять свой бомбер. Захлопнув дверь, перемещаю взгляд на дорогу, ведущую к «Гамме», и пытаюсь рассмотреть в темноте образ Элисон, светловолосой бестии с зелеными, как изумруд, глазами.

Слышали что-нибудь о настоящих мужчинах, которые обожают охоту? Кажется, сегодня я стал одним из них.

Migrant Motel – Keep It Down

Элисон

– ЭЛИ, ПРОСЫПАЙСЯ! – Проносится молнией по венам вместе с громким стуком в дверь.

Ощущение, будто долбят молотом Тора прямо по вискам. Издаю кряхтение и открываю глаза, морщась от невыносимой боли.

– ЭЛИСОН ДЖОНС, ЧЕРЕЗ СОРОК МИНУТ У НАС ПЕРВОЕ ЗАНЯТИЕ. ПРОСНИСЬ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!

– Проклятье… – тихо мямлю я и пытаюсь сглотнуть сухость во рту. – Джоан, я проснулась, прекрати долбить в дверь и орать.

Запустив ноги в мягкие тапки, направляюсь к двери и впускаю неугомонную в комнату.

Выглядит она свежо. Ни единого следа от состояния, которое испытываю я, несмотря на то, что вчера мы выпили примерно одинаково.

Тошнота подходит к горлу, стоит лишь вспомнить нежно-розовый напиток, которым нас опоили. «Пыль Феи» – кажется, так назвал это Лиам.

– Выпей.

Сунув мне в руки бутилированную воду и большую круглую таблетку, Джо проходит мимо меня в комнату и направляется к чемоданам.

– Что стоишь? Иди в душ, а я подберу для тебя наряд.

Сказать, что мои глаза стали круглыми, как таблетка в руке, – не сказать ничего. Я впервые встречаю такое чудо, как Джоан.

– Ладно…

Проглотив анальгетик, полностью опустошаю бутылку, наблюдая за тем, как вещи из чемодана подлетают к потолку и приземляются на кровать.

– Мне нравится это платье, – улыбается Росс, приложив к своему телу шелковое кружево. – Я бы подарила его своей подруге из Сиэтла.

– Хочешь, чтобы я подарила его твоей подруге?

– Она умерла, Элисон.

Приоткрыв рот, замираю в попытке подобрать правильные слова.

– Мне так жаль, – полушепотом выдавливаю, на что девчонка издает смешок.

– Нет у меня никакой подруги из Сиэтла, а это платье подойдет только покойнику.

– Просто умора, Джоан, – недовольно кривлюсь и, отставив пластиковую бутылку на прикроватную тумбу, вытягиваю из потайного отделения чемодана нижнее белье и косметичку. – Билл Берр20 случаем не твой папочка?

Она открывает рот и беззвучно произносит «бла-бла-бла», продолжая превращать мою и без того гетто-комнату в настоящую свалку. Не желая на это смотреть, я разворачиваюсь и направляюсь в уборную.

Заперев дверь, ступаю под горячие струйки, которые мгновенно обжигают тело, пуская мурашки по коже. Закрываю глаза и пытаюсь вспомнить вчерашний вечер.

Вечеринка, алкоголь, ссоры и… поцелуй с парнем, у которого есть девушка. Отлично Элисон, ты омерзительна!

Делаю воду прохладнее. Издаю тихий стон облегчения, ударяю себя ладонью в лоб и сжимаю пальцами переносицу.

Я явно не шутила, когда сказала, что становлюсь стервой, ведь во всем, что делаю, я не узнаю прежнюю Джонс.

Ты. Влипла. По полной…

Мысленно ругаю себя, смывая с кожи остатки геля с ароматом клубничного мороженого.

– Ты скоро?! Мне не терпится увидеть этот стартерпак невинной бунтарки на тебе.

Тяжело вздохнув, выкручиваю вентиль и заворачиваюсь в махровое полотенце. Вытянув из косметички фен, подсушиваю корни и быстро заплетаю косу, рассматривая свое отражение в зеркале.

Мне точно нужен мейк, если я не хочу, чтобы преподаватели Стэнфорда решили, что я сижу на тяжелых транквилизаторах.

Матирующая пудра, легкие румяна, прозрачный блеск с перечной мятой для увеличения объема губ, немного туши и тонкие стрелки.

Двигаю губами, чтобы равномернее распределить легкий перламутр, и выхожу из ванной комнаты, ощущая на коже пробуждающую прохладу.

– За это время Дон Горске успел съесть тридцать тысяч бургеров.

Приподнимаю бровь, поправляя лямку топа, и жду, пока она расскажет, что еще за «Дон» и зачем он съел так много.

– Горске – тюремный охранник, вышедший на пенсию. Он попал в Книгу рекордов Гиннеса благодаря тому, что съел тридцать тысяч Биг Маков.

Открыв рот, я собираюсь спросить, откуда она знает об этом, но Джо меня опережает.