Изменится! «Да не может быть, ничего не меняется столько времени».

Меняется. Если характер нашей мысли меняется, изменяется и окружающий мир. Он действительно изменяется, открывается для вас другой стороной, которой раньше вы не видели.

О чём задумались? Устали?

Ученик: Мир меняется, конечно, но усилия прилагать при этом не меньше надо.

Учитель: А усилия всегда прилагать надо. Почему надо прилагать меньше усилий? В связи с чем?

Ученик: Всё легче. (смеются)

Учитель: То есть идеология получается одна: вот сейчас я приду, приложу усилия, постараюсь, выложусь, ну а там отдохну, там меньше усилий потребуется, так? То есть это старый ход мыслей.

Ученик: А как должно быть? Что мы должны осознавать, что надо постоянно удерживать напряжение?

Учитель: Просто откроется иное, для вас уже усилия не будут в тягость. Это не будут усилия, это будет радость жизни. Другое качественное состояние. Не где-нибудь там в раю, нет, и в раю неплохо, конечно, никто ничего не говорит. Мы здесь, на Земле.

Ученик: Рай придётся сюда [принести]?

Учитель: Рай всегда с нами, и ад тоже, всё в нас. До какого-то момента мы не видим, что это рай, не видим, нас манит что-то иное. Как в Книге мёртвых написано. Хороший образ: вот летишь, и в зависимости от готовности твоей тебе и открывается определённая структура. Если ты не готов действительно в рай и тебя манит зло, зловоние тебе кажется таким облаком и вылетаешь – ба…

Ученик: Все свои. (смеются)

Учитель: Все свои. И черти, и всё что угодно, всё хорошо. (смеются) Всё от нашего уровня зависит. То есть всё сокрыто в нас: рай, ад, счастье, безумие, восторг. Всё в нас. Никто ничего не отнимает. Наша с вами задача потихоньку учиться овладевать собой. Выбрали для себя путь, по нему идём, новую систему несём, и всё глубже в это входим, стараясь друг друга на пути не потерять, а, наоборот, поддержать, потому что кто-то может ослабнуть на каком-то шаге. Кому-то легче в горку идти, а кому-то с горки, поэтому кто-то спускается с горки и устаёт, его надо поддержать, а кто-то, когда в горку бежит, падает в двух шагах, его нужно поддержать. Поэтому единение совместное даст нам возможность пройти как можно дальше на нашем тернистом пути и открыть новые звёзды для других. То есть прийти ко всему другому, новым изменениям – всё другое, всё. Вся цивилизация другая.

А так получается… пока сложно нам открыть сердце любви. Сложно открыть. Откроешь и ждёшь. И ждёшь награды: «А что это, открыл просто так что ли? Награду, ну хоть какую-нибудь, ну хоть зубную щётку что ли». Хотя бы так. А то получается – взял, и усилия ушли. Это всё от недоверия. А зачем щека нужна, если её не лижут, тогда можно и без щеки, но она вот есть. Зачем сосцы нужны, если их никто не сосёт? Зачем они нужны? И как нам сложно оторваться от этой манипуляции. Как хорошо сказать: мир построен на любви, и мы к любви стремимся.

Машка сказала один раз о любви и больше не говорит. А Вася всё ходит и мучается. Год мучается, два. Она, может, и не говорит, а Вася спрашивает: «Ну скажи, что ты меня любишь». Она говорит: «Я тебе сказала один раз, что люблю. Один раз хватит». От женщин редко такое можно услышать, чаще от мужчин такое можно услышать. Сказал один раз – и хватит, сколько ещё можно раз говорить? На слова мужчины экономные, хозяйственные. Конечно, ты видишь, что я рядом, ну всё. «Ну ты же не лизнул. – Ну чего лизать-то, я же не щенок, чтобы лизать, щенки лижут». Ну и так далее.

Это образ, некий образ, который вы сами можете расширить, развернуть, дополнить историями своих близких, знакомых, своими личными. Историями всех мастей. Романы всякие почитать, классические произведения почитать, можно столько интересного найти. Конечно, можно спросить: «Ну хочу я, чтобы лизнул, и чего теперь делать? Что, теперь не хотеть что ли?». Можно, конечно, хотеть. Почему не хотеть? Можно хотеть. Может, я худею от этого, когда не лижет, вот и исхудала вся. Ну не лижет никто.

И как же здесь с осознанностью быть? Осознаю, что не лижет никто. И страдаю, переживаю, не могу найти того, кто б лизнул. Или не могу, или не хочу. Хочу, чтобы он сам пришёл. Сам постучал и сказал: «Дай я тебе лизну». (смеются)

Что непонятно, спрашивайте. Тёмные силы не дремлют. Лучше спросить, а то вдруг зовут в свои сети. Ведь легко попасться.

Ученик: Вот вы говорите контролировать, осознанно производить какие-то действия, скажем, на примере дыхания. Здесь сознание включено на контроль дыхания. А вот до этого ещё говорили об отключённости сознания. Это что такое?

Учитель: Оно отключено от внешнего и фиксируется на одном, в данном случае на дыхании. Там может быть понятно. Следующим шагом может быть отключение и этого. Мы постепенно учимся отключать одно. Что означает второе? Удобно, и такие формы желательно делать, в комнате тёмной на молчании побыть неделю, месяцочек. Очень хорошая форма. В темноте полной начинают обыгрываться состояния наши разные: страхи, эмоции, всё что угодно может быть. Не все могут выйти живыми оттуда.

Ученик: Георгий Леонидович, вот любой страх – это сомнение?

Учитель: Нет, страх – это страх, сомнение – это сомнение. Страх – это глобальное сомнение в жизни.

Ученик: Сомнение – это страх жить?

Учитель: Да, если страх у вас впереди шагает. Современный мир очень интересен и поучителен для вас, для йогов-специалистов, ну просто изумительный. Надо посмотреть вокруг, просто посмотреть, как человек не хочет брать ответственность даже за свою жизнь. Если что-то в спине заболело, бежит к врачу скорее, считая, что врач будет отвечать за его жизнь. С какой стати? Ну с какой стати? А врач, конечно, как бы берёт на себя, что отвечает за нашу жизнь. А на самом деле он не отвечает за вашу жизнь и не собирался даже. Вы не нужны ему 100 лет. За вашу жизнь должны отвечать вы. Если что-то у вас в спине заболело – это ваши «успехи». А не чьи-нибудь. И почему за них должен отдуваться врач? С какой стати? Он может проконсультировать и подсказать. «Что-то у меня там в спине! – О, это ты вчера жене соврал. – А, я понял, всё». И пошёл домой разбираться. Вот что, по идее, врач должен был делать. Но вступает другая вещь. Врач уже понимает, что ему удобно, чтобы вы к нему приходили. И так эта цепочка дальше и развивается.

По идее жизнь – ваша, и вы за неё отвечаете. Вы живёте, с миром взаимодействуете. Вы не видели, наступили в лужу, ноги промокли, вы простудились, у вас кашель, бронхит. Почему врач отдуваться должен? Вы же наступили в лужу, врач при чём? Ни при чём. Вы и отдувайтесь.

Ученик: Георгий Леонидович, в данной ситуации врач не нужен?

Учитель: Да.

Ученик: У нас есть уже опыт, когда мы попали в эту лужу, мы сами себе врачи, а в других случаях мы имеем право?

Учитель: Лужи бывают разные. Допустим, вы жили-жили, и плечо заболело. Или сосцы опухли. Вы думаете: «О-о-о! Что может быть самое страшное в сегодняшнем мире в сосках? Это рак, всё». Тогда вы думаете: «Ага, у меня рак». А, раз вы думаете так, значит, вы знаете, что вели некорректный образ жизни. Вели себя неправильно. Значит, приходят сразу такие мысли – рак, наверное. Не приходит в голову мысль, что, наверное, соски набухают от желания: партнёра хочется, сосцы и набухли. А вы – всё, рак, наверное. (смеются). Почему не думаем о хорошем, думаем о плохом? Что-то, наверное, очень плохое и два дня уже болит. Точно плохое, неизлечимое. И к врачу идём. Причём, здравые мысли отказывают. К врачу идём – он избавит. А врач тоже не дурак и не собирается вас избавлять, а заводит ещё больше: «О-о-о! Знаешь, что может быть? О-о-о! Всё!»

Всё работает. И поэтому, может быть, к концу жизни сил хватает, если ещё ум не отказал, ещё не овощи, тогда муж говорит: «У меня там заначка для тебя спрятана, там семь миллионов, я хотел тебе сказать, я хотел подарок тебе сделать, но уже не успеваю, сейчас уже умираю, вот там вот найдёшь». В лучшем случае жена подумает: «Эх, хоть одно доброе дело сделай, умирай». (смеются) Даже не всегда хватает скорбный вид делать, пойти проверить, сохранилось или нет. Тогда можно прийти и сказать: «Да, Васечка хороший». И всё это в нас живёт. Всё это наше.