В тот момент, приняв ответ учителя русского языка о неуверенности в своей компетентности, обида на нее поутихла. Забегая вперед, расскажу, что начала я свою трудовую деятельность в качестве учителя математики в этой же школе, где меня так обидели. Этот учитель продолжал там же работать, мы стали коллегами. Я вспоминала, что когда ещё сама была школьницей, ребята на ее уроках плохо себя вели, громко разговаривали, я осаживала их, стыдила, после чего класс ненадолго затихал. Свой предмет она знала хорошо, но дисциплину поддерживать не умела. Когда я проработала в школе год, она подошла ко мне с просьбой. Заглядывая в глаза, просила не натягивать одному из учеников итоговую оценку по математике на тройку, планируя поставить ему двойку по русскому языку. Убеждала, что это будет справедливо, ведь он на самом деле не знает эти предметы на удовлетворительную оценку. Умоляла ее понять, ведь у нее от его выходок на уроках не осталось сил, пусть, мол, теперь другие учителя помучаются с ним, как намучилась она, если он останется на второй год. Я ее поддержала. До сих пор не знаю, правильно ли я поступила. Плохо этот учитель воспитал и своего единственного сына. К нам в деревню она приехала с маленьким сыном после развода со своим мужем. В сыне души не чаяла, ее глаза всегда наполнялись такой нежностью, когда она нам про него рассказывала. Однако сын вырос плохим человеком, не только не помогал матери, но и обижал её. С законом у него тоже были проблемы, вплоть до судимости. Материнское сердце – это особое сердце, оно любит, умеет прощать. Как-то власти построили новый дом для безвозмездной передачи учителю школы. Кому передать этот дом должно было решить руководство школы. В результате дом передали именно этому учителю русского языка. Она же, не задумываясь, отдала дом своему уже взрослому сыну, и вскоре после этого уйдя на вечный покой. А через два-три года (может чуть больше или меньше) сын во время очередной попойки с друзьями новый дом спалил дотла. Мне было жаль несчастную женщину, которой не повезло ни с мужем, ни сыном. Я воспринимала ее как мягкого человека, поплатившегося за слабость неустроенностью жизни. Но как то я рассказала своей родственнице историю этой учительницы и историю про поставленную мне этой учительницей четверку за сочинение. Мне в это время было уже за пятьдесят лет. И только когда эта родственница назвала вероятной причиной четверки на экзамене ненависть или месть со стороны учительницы ко мне, я задумалась, может оно и так. Она была слаба духом, может быть то, что я, будучи лишь ученицей, помогала ей держать дисциплину в классе, ее обижало, а может быть я просто и не понимала, что ее ещё чем-то обидела, а может она завидовала моим родителям. В общем ответ на этот вопрос я не получу уже никогда. Но то, что это пример человеческой подлости не оставляет сомнений.

К вступительным экзаменам в ВУЗ после подставы с сочинением я готовиться, принципиально, не стала. Целый месяц я представляла, что пойду работать уборщицей или дояркой, уверяя себя, что не место красит человека, и, планируя на любой предстоящей работе довести все до совершенства. К августу обида поостыла, и я, откликнувшись на доводы родителей, поехала поступать в институт.

Отец, будучи руководителем совхоза, имел возможность предоставлять мне машину с водителем, чтобы я могла добираться на экзамены в город из деревни. Кроме этого он имел связи, поэтому на вступительных экзаменах мог меня подстраховать. У него друг был главным редактором теле- и радиовещания нашей области, так вот этот друг присылал на мои экзамены телерепортера с оператором, и если этот репортер увидел бы, что я «валю» экзамен, он должен был взять члена комиссии на себя (отвлечь на интервью, или еще что-то). Так было на экзамене по физике – оба вопроса по теории я знала и хорошо ответила, а вот решить задачку не могла. Я начала путать члена комиссии, говоря, что задачка легкая, я её решила устно, писать тут, якобы, нечего. После чего телерепортер пришел мне на помощь, начав брать интервью у этого преподавателя, что закончилось сданным экзаменом на оценку «четыре». В институт я поступила педагогический, как мама, но на физико-математический факультет. Папа советовал мне стать экономистом, но мне эта профессия была не знакома. Остановив свой выбор на педагогическом институте, я, тем не менее, получила отцовское благословение. Папа тогда сказал, что я человек серьезный, и, он доверяет моему выбору.

Мои успехи по математике в школе кружили мне голову. Даже когда я была в пионерлагере Артек и училась там, вера в свои способности не померкла. Я видела свое будущее в роли великого ученого. Однако учеба в институте, особенно «успехи» на первом курсе, пообломали мне крылья. Знания, полученные в школе, были лишь удовлетворительными, я поняла, что знаю очень мало. Да и смекалки тоже не хватало. Кроме этого в институте на нашем курсе увидела настоящую одаренную девочку-студентку, которая удивляла своими способностями не только нас, студентов, но и весь преподавательский состав.

Студенчество началось в 1984 году с «картофельных полей». В те времена всех студентов обязывали месяц или полтора работать в хозяйствах на уборке урожая. Так сказать бесплатная рабочая сила. Я, привыкшая работать во всю мощь, уставала жутко. Через пару-тройку дней один из студентов, армянин по национальности, приятной наружности, предложил помощь и начал носить за меня ведра с картошкой в телегу трактора. Потом угощал терном, который рос неподалеку, старался сесть рядом на отдыхе, и рассказывать что-нибудь веселое, в столовой занять вместо меня очередь и принести еду на стол. Сначала эти ухаживания я принимала, но потом что-то меня напрягало, и я прямо ему сказала, чтобы от меня отстал. Долго не задумываясь, он свою заботу переложил на другую студентку, тоже по национальности армянку. Они потом даже поженились, но все пять лет учебы я чувствовала в его взглядах обиду на меня.

Был «на картошке» и ещё один «ухажер». Даже на коленях просил меня с ним погулять. Но этому я вообще не позволила ухаживания, потому что когда он что-то рассказывал, у него в уголках губ образовывалась пена, крайне неприятное зрелище.

На первом курсе родители решили поселить меня в доме дочери их соседей. Дом находился в пригороде, мало того, что приходилось долго добираться до учебы, расписание автобуса для меня было очень не удобным, приходилось по часу ждать на остановке, зимой я очень мерзла. Кроме этого в этом доме не было ни теплого туалета, ни воды. Я таскала воду из колонки, которая находилась у подножия возвышенности, на которой стоял дом, поэтому ведро с водой приходилось поднимать в гору. В юности все эти неудобства мало что значили. С хозяйкой у нас были хорошие отношения, я ей помогала по дому, ходила в детский сад за ее дочкой.

Со мной на курсе училась студентка, проживавшая в этом пригороде, только на другой улице. Мы часто общались, добираясь вместе после занятий. Весной у нее был день рождения, и она пригласила меня к себе домой, где оказалось много других подруг. Девчонки были боевые, веселые. После застолья они решили поехать на танцы. Я сначала отказывалась, мне с ними было не совсем комфортно, потом все же согласилась. На танцах я познакомилась еще с одной половиной их шумной компании. Это были веселые парни, у них было спиртное, они предлагали девчонкам выпить. Я наотрез отказывалась. Кстати сказать, первый раз я попробовала спиртное на пятом курсе, когда со своими родителями, с любимым и его родителями встречала новый, 1989 год, это был бокал шампанского. А в тот вечер на первом курсе за отказ присоединиться к выпивающей молодежи, я получила характеристику «какой-то странной особы», и этой компании стала не интересна. Но потом меня пригласил на медленный танец молодой человек, который эту веселую ватагу подруг знал, но их другом не был. Завязалось знакомство. Парень вел себя интеллигентно. Мы иногда вместе гуляли, в кино ходили. После какого-то времени знакомства, может через неделю, а может через месяц, парень меня проводил домой после прогулки. Попросил вынести воды попить, я вынесла, он напился, и, неожиданно меня поцеловал. Это был первый поцелуй в моей жизни. Удовольствия я от него не получила, мне показалось даже противным. Хорошо, что в этот момент вышла моя хозяйка, парень смутился и сказал, что ему пора уходить. А хозяйка дома узнала его и после того как он ушел начала восторгаться, как мне повезло. Мало того, что она назвала его красавцем, ей были известны его родители, уважаемая и богатая семья (с ее слов). Однако этот парень больше не объявлялся. Мобильных телефонов тогда не было, и увидела я его опять только уже летом, на пляже. Купаться я пошла на пляж с моей хозяйкой и ее подругой, им тогда было лет по тридцать всего, они много времени проводили вместе, ведь подруга была уже в разводе, а хозяйский муж сильно пил. Народа на пляже, который был местным заброшенным карьером, было много. Мы купались, загорали. Вдруг хозяйка мне говорит, что меня заметил тот самый парень, которого она спугнула, когда мы целовались, и что он направился в нашу сторону. Когда парень почти подошел к нашей компании, я резко встала, «одарила» его пренебрежительным взглядом, и с гордо поднятой головой быстро прошла мимо, направившись к воде. Больше этого «ухажера», сорвавшего мой первый поцелуй, я не встречала.