– Слушаю, Степан Ильич…
– Зинаида Марковна, сделайте мне вашего знаменитого чайку…
Из селектора донеслось короткое:
– Сию минуту…
И правда, буквально через минуту, двери кабинета открылись и вошла Зинаида Марковна с небольшим подносом в руках. Это была женщина, шестидесяти с небольшим лет, худая, жилистая, суровое лицо в сетке морщин, серого, почти стального цвета глаза смотрят несколько отрешенно и в то же время, пристально, словно проникая внутрь черепной коробки.Губы крепко сжаты, минимум косметики на лице, седые волосы уложены в замысловатую высокую прическу. На лбу очки, в которых она только что печатала документы. Выражение лица совершенно невозмутимое. «Железная женщина. Такую и противотанковой миной не взять», – как обычно подумал он о своей секретарше. Женщина быстро и умело расставила приборы к чаю на маленьком столике, расположенном в углу кабинета возле мягкого дивана, обитого потертой коричневой кожей.Федосеев изумился. И когда только успела все приготовить! Ведь только что попросил, а у нее все уже вот, пожалуйте, как говорится, к столу. Насколько Федосеев знал, своей семьи у его секретарши не было. Муж ее, служивший в милиции, погиб еще в начале семидесятых на какой-то операции по захвату банды. Детей у них не было, а Зинаида так больше замуж и не вышла. И, сколько себя помнил Степан Ильич, всегда работала секретаршей в областном управлении. Начальство менялось, неизменной оставалась лишь Зинаида Марковна, превратившись в легенду управления. Как бы зол не был Федосеев, но никогда, ни при каких обстоятельствах, он не повышал голос на нее. Почему-то, он робел только при одном ее взгляде, как робел когда-то еще в школе перед учительницей химии. Какое уж там, голос повысить. Об этом не могло быть и речи!
Секретарша, расставив все, приготовленное к чаю, стояла почти по стойке «смирно» ожидая дальнейших указаний. Степан Ильич потер переносицу, пытаясь избавится от молотков, стучавших в висках, и проговорил уставшим голосом:
– Зинаида Марковна, голубушка, отмените на сегодня все встреча и пригласите ко мне Ивашова. Пускай захватит с собой все материалы по последним пропавшим в Третьяковском районе. – Секретарша молча кивнула головой, с сочувствием посмотрела на начальника и тихо проговорила:
– Чай пейте, пока не остыл. Я туда травок добавила, у знахарки одной беру. Головная боль сразу пройдет. – И почти совершенно бесшумно, словно призрак, выскользнула из кабинета.
Не секретарша – чистое золото!
Степан Ильич, вышел из-за стола, подошел к окну, и открыл форточку, с удовольствием глотнул ворвавшийся с улицы морозный воздух. Эх, сейчас бы и самому в тайгу! Взять егеря Егоровича с собой, да на дальнюю заимку, чтобы никто даже и не знал, куда поехал… Он будто наяву услышал, как скрипит снег под полозьями саней, как заливисто лает Тайга, лайка Егорыча. Полковник тяжело вздохнул. Мечты, мечты… И внезапно, он с какой-то злостью подумал. А и пусть, мечты!! Вот закончим с этими пропавшими, плюну на все и так и сделаю. А там, пускай хоть с органов выгоняют!! Приободрившись от такой мысли, он решительно направился к журнальному столику, где его ждал чай из трав знахарки.
Сергей Никитич Ивашов, майор милиции и заместитель начальника управления, прибыл в рекордные сроки, уложившись в десять минут, полковник и чай еще не успел допить. Видимо, материалы по пропавшим держал под рукой, ожидая вызова к начальству. И, как подозревал Степан Ильич, подобная расторопность никак не обошлась без прозорливости его секретарши. Полковник поставил чашку с недопитым чаем на блюдце с веселым цветочным рисунком, и проговорил, отмахнувшись от официального доклада своего зама.
– Оставь, Сергей Никитич… Проходи… Чаю хочешь?
Похожий на большого колобка Ивашов, плотно сбитый мужчина лет сорока, с румянцем во всю щеку, веселыми карими глазами и серебристыми, словно присыпанными солью ранней седины, висками, улыбнулся.
– Не откажусь, Степан Ильич… Я слыхал, Зинаида Марковна вас тут каким-то особым чаем балует…
Полковник закивал головой:
– Балует, балует… Не женщина – скала! Я в смысле, что за ней, как за скалой. Но, как сам понимаешь, я тебя вызвал не чаи гонять. Ты чаек-то пей, да рассказывай, чего там про эти группы-то пропавшие известно? А то тут генерал орал на все управление, что у нас какой-то перевал Дятлова случился. А мне ему и ответить нечего.
Заместитель, наливая чай в чашку, пожал плечами.
– Так перевал Дятлова – это на Урале. А у нас Сибирь. Никаких тебе секретных зон, тайных лабораторий и прочей радости, слава тебе… в нашей области не наблюдается.
Полковник нахмурился.
– Так куда тогда люди пропали? Ведь в тайгу просто так зимой, без определенной подготовки никто не полезет. Значит, народ подготовленный был, опытный, можно сказать. Куда делись-то?!
Ивашов отставил чашку в сторонку, и достал одну из папок:
– Вот, Степан Ильич, сами смотрите. Первая группа из пяти человек собирались делать восхождение к горе N. Проводник с ними местный был, рация, снаряжение – все, как полагается. На связь не вышли через три дня. Поиски в течении недели ничего не дали. Как сквозь землю провалились.
Федосеев опять нахмурился.
– Ты мне это брось! Сквозь землю… Не могут люди без следа исчезнуть,и чтобы никто и ничего…!
Ивашов начальственным возмущением не впечатлился, пожал плечами, и достал вторую папочку.
– А здесь все по второй группе. В общем-то, почти тоже самое. За исключением состава группы. Не альпинисты, охотники, четыре человека и проводник. Объединяет обе группы только одно: район, где они пропали. Работали поисковики с МЧС, вертолет, лесники и несколько охотхозяйств. Даже привлекали добровольцев из населения. Они там все охотники-рыболовы. Пусто. Как корова языком слизала. И никаких зацепок… – Он грустно посмотрел на полковника, ожидая от того очередного взрыва возмущения по поводу коровы и ее языка.
Но Степан Ильич, возмущаться не стал. Задумался, а потом проговорил:
– Чувствую я, пришлют нам кого-то скоро из Москвы. «Старший брат» заинтересовался этим делом. А ты сам знаешь, где «старший брат», там покоя не жди. Сейчас явятся и начнут наводить тень на плетень, засекретят все. Наворочают тут дел, а кому потом расхлебывать… – Он взглянул на погрустневшего подчиненного. – Вот то-то же… Так что ты, Сережа, давай, пока не нагрянули столичные гости, организуй еще одну бригаду. Да выбери следователей по толковее, и пару-тройку проводников из местных подключи. Проверьте еще раз весь район, с населением побеседуйте как положено, по-людски. Найти пропавших до приезда, конечно, не найдем, но хоть может какую-никакую зацепочку да отыщем…
Ивашов задумчиво крутил свою чашку в руках. Потом поднял глаза на начальника и проговорил:
– Я вот, что думаю, Степан Ильич… Возглавлю-ка я эту группу сам. Уж больно дело заковыристое получается. Думаю, надо самому посмотреть, что там, да как. Оно так надежнее будет.
Федосеев усмехнулся, и глядя на своего зама с легким прищуром, проговорил:
– Что…? Застоялись кони в стойле? Свежего ветра, да простора захотелось?
Ивашов смущенно улыбнулся.
– Вы же знаете, я боевой офицер, и бумажки перебирать – это не мое. А вот пришлось. А здесь вы и без меня справитесь. Я за себя зама своего оставлю. – Он на секунду задумался и добавил: – К тому же, там в участковых служит мой бывший подчиненный. Он у меня в разведку ходил. Парень – огонь. И к этому делу талант имеет, да и тайгу знает, как дом родной.
Полковник хмыкнул.
– А чего ж тогда твой разведчик до этого времени ничего не разведал, если такой-растакой он у тебя?
Майор улыбнулся краешком губ.
– Так он в соседнем районе служит. Там как раз граница районов проходит. Его в прошлые разы не привлекали. Поиском местное районное начальство занималось, а они только свои резервы использовали. Да и люди пропали не на границе районов. Так что…
Федосеев махнул рукой.
– Ладно, Сережа, действуй. Кого и как привлекать – твое дело. Хоть всех пенсионеров-охотников в тайгу загони! Только ты мне добудь хоть какую-нибудь ниточку, зацепочку, хоть что-нибудь, черт ее дери! – Степан Ильич стукнул сжатым кулаком себе по колену, не сумев справиться со своими эмоциями.
