— Они в музыку не попали, — раздался сзади критический шепот Леона.

— Увлеклись немного, но дирижер спас ситуацию, — хмыкнул Ярогнев.

Мои губы помимо воли растянуло в улыбке, и я заметила, что Ярослава тоже улыбается. Кто бы подумал, что вечер сложится подобным образом?! Мы неожиданно получили приглашение в театр, я едва не умерла от лицезрения счастья Касии в диадеме Ясногоровых, а теперь со мной в ложе сидит моя недавняя соперница (за сердце того же Ясногорова) со своим братом и кузеном по отцу. И мне очень нравится их компания! Первое стеснение прошло, и я поняла, что это интересно, смотреть балет в окружении своей сверстницы, с которой можно обсудить действо, и мужчин, которые скрашивают выступление шутками.

_____

* Па-де-де — дуэт, любовный танец, который не несет сюжетной нагрузки, но отражает чувства героев.

Тем временем Аурелия скрылась в хижине, пообещав своему любимому выйти вечером на свидание. Принц приложил руку к сердцу, и с блаженной улыбкой покинул сцену. И тут из-за деревьев вышла Медея, изображая ярость.

— Попал Луис, — присвистнул Леон.

— Скорее Аурелия. За ошибки мужчин всегда отвечают женщины.

Свет приглушили, что означало наступление вечера. Принц показался на поляне, вызвав восторг среди женской публики виртуозными прыжками. Но в ответ на его призыв из хижины вышла Медея, а не его возлюбленная. Луис удивился, но ведьма, нарядившаяся менее грозно, чем обычно, притворилась матерью девушки. Ясное дело, принц возрадовался родительнице своей юной суженой, и попросил у нее руки Аурелии.

Ведьма покивала головой, сомневаясь, что принц по-настоящему любит ее дочь — простую бедную девушку, и Луис вызвался доказать, что намерения его искренни. Тогда Медея пояснила, что лишь одно докажет силу его любви — принц должен принести в дар голову Белой лани — полумифического зверя, обитавшего в дремучем лесу. Многие охотились на лань, но еще никто не смог поймать ее. Естественно, Луис дал клятву, что вернется с охоты с головой зверя, и Медея коварно улыбнулась.

Занавес.

— Я читала либретто, и мне так страшно смотреть третий акт! — сказала Ярослава.

— Понимаю вас, сударыня, но трагический финал всегда запоминается больше счастливого, и оставляет стойкое послевкусие. Уверена, вы еще долго будете думать об «Аурелии», как не стали бы размышлять над «Беглянкой» или «Морской девой», ведь там все закончилось радостным гранд па, — мягко ответила Матильда, и они начали обсуждать балетные постановки.

Сударь Леон вызвался принести угощения для дам, я отсела в аванложу, чтобы отдохнуть, и, конечно же, ко мне присоединился Ярогнев. Соблюдая дистанцию, почтительно и церемонно он спросил мое мнение об «Аурелии». Я ответила ему так же сухо, что наконец-то вызвало у него настоящую улыбку, и он начал расспрашивать меня об Академии уже более живо.

— Моя сестра сказала, что некоторое время историю у вас вел господин Яркан. Уверен, после этого вы и господина Клячина всем сердцем возлюбили.

— Не напоминайте сударь, он до сих мне в кошмарах снится с его уроками истории, — ответила со смехом.

— Вам повезло, что господин Мщеров рано вернулся.

— Только жаль, что во время их экскурсии произошло то ограбление.

Оказалось, Ярогнев располагал всеми подробностями происшествия и дальнейшего расследования, и последующие несколько минут я только и делала, что охала, удивлялась и поражалась.

— А вот и сладости!

Радостный Леон вломился в ложу с изумительными угощениями, и я с большим аппетитом попробовала все мне предложенное. Ярослава с таким же энтузиазмом смаковала конфеты, и оставалось лишь снова поразиться, как мне приятно ее общество сейчас, хотя еще пару месяцев назад мы ненавидели друг друга лютой ненавистью.

— А ты не хочешь нанести визиты еще кому-нибудь? — услышала я шепот Леона. — Обидятся ведь.

— Пожалуй, останусь здесь. Вряд ли матушка так просто отпустит госпожу Дымову, так что третий акт мы проведем в прежней компании.

— С удовольствием, но с твоей стороны было бы нехорошо обделить вниманием других дам. Тебя ведь заждались с прошлой зимы! А я пока тут прослежу за порядком, развлеку беседами.

Ярогнев насмешливо хмыкнул.

— Я тебя как облупленного знаю, так что даже не пытайся избавиться от меня. Может, лучше сам посетишь наших добрых друзей? Семью Кривич еще помнишь?

— Помню, они часто навещали Сколлкаструм, мы все вместе играли, пока твой старший братец называл нас несносными детьми и идиотами.

— Это же Всеслав, что с него взять! Так вот, погляди, как девушки выросли, а как похорошели! Иди давай к ним.

— Ага, сам иди!

Матильда отвлекла мое внимание, и я перестала прислушиваться к шепоту парней, но и услышанного мне хватило, чтобы опять покраснеть.

Время пролетело непозволительно быстро, и зрители снова поспешили на свои места. Ярогнев сопроводил Матильду на ее место, оттеснил Леона, взглянув на него слишком выразительно. Кузену ничего не оставалось, кроме как подать руку Ярославе, помогая ей устроиться на ее месте. Ярогнев же пристально посмотрел на меня, стоя спиной к остальным. Сейчас его глаза лучше любых слов говорили о том, как долго он ждал этой встречи, как он рад меня видеть, и как много ему нужно мне сказать. Я постаралась выразить ответным взглядом признательность за все, что он сделал для меня, и надежду на беседу. Да, мне нужно было его расспросить о многом, например, что он знает о вражде моего отца с родственниками моей матери. Уверена, Ярогнев осведомлен лучше кого-либо, а мне Артемий и половины правды не рассказал.

Опомнившись, он протянул мне руку, и незаметно (я надеюсь!) для всех поцеловал мою ладонь. Меня кинуло в жар от воспоминаний о таком же поцелуе у лестницы в день нашей первой встречи, и вид моих налившихся алым щек весьма его порадовал. Наверное, он подумал о том же.

Леон сзади тихо кашлянул, и Ярогнев сопроводил меня на место, помог устроиться, встал позади, что не способствовало спокойствию.

— Хм, кажется, в нашей ложе сейчас очень весело, — задумчиво сказала Ярослава. — Судя по тому, как жестикулирует госпожа Дымова, и смеется отец.

Я оглянулась, заинтригованная, что там происходит, но поймала взгляд Матвея — совершенно бешеный, едва сдерживаемый взгляд, направленный на меня, и постоянно перескакивающий на Ярогнева. Касия увлеченно шепталась с Катериной Тобольской, а один из младших сыновей крола также смотрел в нашу сторону, но не на меня, а, кажется, на Ярославу. Или на Матильду, что было маловероятным. Сзади них открылась дверь, впуская Казимирова с его женой и старшими сыновьями.

Отвернулась, чувствуя, как отчаянно бьется сердце, и с огромным облегчением отметила приглушаемый свет. Заиграла бравая музыка, поднялся занавес, демонстрируя спешащего на охоту принца с его свитой. Да, с таким количеством помощников подготовка должна быть затратным занятием! Но вот всех показали, все изобразили готовность искать до последнего, и охота скрылась за кулисами. Подняли сетку с изображенным вдалеке замком, и перед нами предстала дремучая чаща.

В танце закружилось много девушек в бежевых платьях, изображающих ланей. Согласно сюжету, ведьма всех ненужных принцесс превращала в животных, и на сцену в белоснежном длинном одеянии выплыла Аурелия. Ее тоже превратили в лань, но не простую, а Белую — ту самую легендарную лесную обитательницу, которую должен был найти принц Луис.

Последующие пятнадцать минут мои мысли снова заняло происходящее на сцене, заставив забыть о Матвее, Касии, Казимировых и остальных из Золотой ложи.

Кордебалет оттенял страдания Аурелии, балерина то порхала, то с болью припадала к земле, но снова находила в себе силы, будто пыталась вырваться из-под заклятья, но тщетно. Выбежали четыре юные танцовщицы-лани, и их па-де-катр вызвал бурю оваций. Дальше последовало несколько вариаций взрослых артисток, и девушки покинули сцену. Вышла Аурелия, устроившись у кромки воды, и на противоположном конце сцены появился Луис. Он явно обрадовался, отыскав белую лань, и прицелился в нее из арбалета.