— И что предлагаешь, её на берегу просто оставить? Да никогда. Но опять же, сам ведь знаешь, чем грозит морским нахождение на суше. Да и когда морены пришли в себя после нападения свиты Гара, то доложили, что на неё действительно готовилось нападение, а следовательно, грозит опасность и на родной территории!
— В таком случае, братец… у тебя только один выход… — хитро улыбнулся младший.
— Чёрт морской…
— Во-о-от! А сам мне говоришь от сквернословия избавляться! Где пример? На кого равняться?
Шутливо и легонько толкнув кулаком Луи в плечо, отчего тот стал потирать кожу и обидчиво шипеть, Владыка погрузился в мысли и сделал ещё глоток крепкого из бокала.
— Ты прав, лекарства не помогают, мои травы тут тоже отчего-то бессильны. Но… наши то ещё не до конца разработали ракушку. На суше дышать смогу, старение будет замедляться благодаря ей, но лишь на двадцать процентов.
— Тебе хватит времени чтобы доставить её домой и объяснить близким в чём суть, разве что далее… вновь придётся расстаться, дабы не умереть уже теперь тебе. И расстаться… скорее всего навсегда… готов ли к этому? Отпустить ту, которую ждал все свои сто двадцать лет?
Залпом осушив стакан и звонко поставив его на стеклянный столик, Аарон вверено произнёс:
— Если судьба захочет, чтобы мы были вновь вместе, то и в сотый раз сведёт нас друг к другу! Либо удача вернёт её к прежней жизни — меня этот вариант тоже устроит.
— С каких пор Владыка Изумрудного стал уповаться на судьбу и фортуну?
— С тех пор, как впервые полюбил.
— Исчерпывающий ответ.
Временно замещать Аарона Луи согласился, тем более Владыка упомянул, что тому пора набираться опыта, дабы косвенно знать, с чем предстоит столкнуться. Встреча с величайшими умами Изумрудного, которые по распоряжению правителя ещё пятьдесят лет назад оказались надёжно спрятаны в отдалённом от остальных морей городе Холдун, создалась в наилучшей обстановке с аналогичным исходом. Изобретённая «ракушка», позволяющая морским обитателям дышать без критичного вреда для здоровья на суше, была передана в руки, но имеющиеся риски из-за не в полной мере доведённого до совершенства приспособления, вызвали опасения у всех присутствующих на собрании, за исключением заказчика. Данный предмет стал объектом первостепенной важности на изготовление в то время, когда судьбоносная встреча задержалась на целый год, и главному морскому жителю не оставалось другого выхода как самому искать всевозможные пути используя предоставленные ему и унаследованные возможности для встречи с той, что должна была вновь спуститься в воды по исполнению двадцати человеческих лет.
Лунный свет озарял безмятежную тишь дворцовой площади, в отдалении слышалось как ещё не успевшие отправиться ко сну морские коньки игриво забавлялись в стойле произнося причудливое ржание, а раскрывающие свои лепестки навстречу дневному солнцу цветы, сейчас в поздний час погружаясь в дремоту нежно обнялись, превратившись в бутоны, таящие от любопытных взоров загадку своей красоты.
Замерев в самом центре площади родного края, до того могучий и гордый представитель моря, наверное, первый раз в жизни оробел перед грядущим. По оголённой груди и сильным рукам пробегал ночной холодок взывая мурашки. Мысли метались словно в защищённую до того крепость ворвался леденящий ветер перемен, принуждающий либо просто закрыть створы окна и спрятаться, но умиротворение бушующего вихря подойдёт к концу явно не скоро, а значит остаётся один вариант — необходимо выйти навстречу опасности и укрепить своё сооружение снаружи, подвергаясь хлёстким ударам неподвластной стихии. Опасался того, что предпочёл неверную дорогу, осознать, что выбранный им путь по итогу принесёт тотальные потери, которые допустить никак нельзя. Аарону было безразлично на свою жизнь и сколько лет отнимет у него нахождение вне родных просторов, теперь виделось первостепенно важным лишь сохранение сердцебиения той, что в этот миг держал на руках.
«Как она великолепна в лунном свете, мягкие волосы по-прежнему источают чудесный сладкий аромат и кажется, что через мгновение она откроет глаза и примется воевать со всем миром защищая других, забывая о себе. Приступит метать злостный взгляд в мою сторону, безуспешно борясь с невероятным притяжением, которое испытываем оба. Ангельски чистая, так и не успевшая принять свою сущность до конца, моя маленькая ночь, сумевшая несмотря на долгие годы и невзгоды остаться прежней. Если бы я только знал тогда, что никакие метки и обязательства не потребуются, чтобы я при встрече так легко узнал её! Ведь лишь одна из всех способна заставить сердце дракона полыхать ярче миллиона костров…»
— Порой я сожалею, что именно на твою долю выпало всё это… Но следом вспоминаю, что никто бы не вынес того, что удаётся одолеть тебе. Продержись ещё толику, Ария, скоро ты будешь дома, и обязательно встанешь на ноги. Даю слово морского дракона.
15. Я тебя не знаю
Синие воды покорно расступались перед Владыкой и его спутницей. Вдвоём они устремлялись всё выше и выше пробираясь сперва через защитный купол, далее непроглядный чёрный слой, окутывающий темнотой и скрывающий подводный мир от любопытных глаз, и, наконец, драконьи глаза узрели яркие лучи солнца. Её солнца.
Дракон редко позволял себе выбираться на самый вверх океана и лицезреть недоступную красоту стороннего и совершенно непохожего на родной дом мира, но когда подобное всё же случалось, то эти моменты становились крайне незабываемыми. Природа суши завораживала раскатистыми просторами, горными хребтами, опоясывающими дальние от зеленистой местности Гиллерии земли, благородно завлекала в гости чудесным, свежим, а что главное настоящим чистым кислородом, проникающим в лёгкие затаившегося дракона. Если в Алкаире светило служило как некоей искусственно созданной лампочкой, то истинное солнце находилось тут. Пенные искрящиеся на рассвете брызги разлетелись во все стороны, Аарон, будучи в обличии дракона сделал глубокий вдох, но его появление оказалось не сокрытым, как удавалось прежде. Ласково закрученная в тридцать три узла Ария, как только они вынырнули на её родные земли и ей довелось ощутить желанные тёплые лучи, трепетно обнимающие её лицо, стала слегка подрагивать глазами сквозь плотно закрытые веки, словно видела сны, но признаки пробуждения оказались мимолётными. Всё вернулось на круги своя почти сразу же, и веки наполнились свинцовой тяжестью, а глаза пришли в прежнее умиротворение.
— Ату! Живо! — раздавался громогласный голос рябого на лицо господина с рыжими волосами и такой же огненной бородой.
Упругий лук, что держал каждый третий лучник на восьми окруживших дракона кораблях, натянулся до предела. Команда «пли» прозвучала живо и во всеуслышанье, а история повторила свой ход, но теперь уже с сыном Даэрона.
Ещё несколько минут назад выполняющее свой ликующий танец в приветствии нового дня солнце, теперь изредка выглядывало дрожа и надёжно скрываясь за массивными и раненными тучами, готовыми вот-вот пролить дождь, дабы всячески прекратить грядущее явление борьбы двух близких стихий…
Противники принимали тщетные попытки подчинить свирепого, а тугие канаты так и не охватывали шею чудовища, в надежде взять того под уздцы. Дракон уворачиваясь метался, дабы уберечь то единственное и бесценное, что находилось сейчас у него во владении. Основная масса угрозы отлетала от крепкой лоснящейся чешуи и не поражала поднявшегося из глубин, но безупречно заточенные наконечники ответственных и вместе с тем изумительных стрелков пронзали плоть вонзаясь остро, жгуче и глубоко, заставляя ещё крепче принимать на себя удары, во избежание ранения принцессы.
— Поднажмём! Его не берут стрелы! — выкрикнул главнокомандующий и вскинул кулак вверх, тем самым поднимая боевой дух воинов.
На кораблях стали приводить в готовность катапульты, ядра которых хоть и не убили бы дракона, но тяжёлые увечья точно бы заставили его восстанавливать силу несколько последующих недель, особенно учитывая, что ориентиром местонахождения в ближайшее время должна была быть суша, что только усугубляло положение морского создания. Но, прежде чем тяжёлая артиллерия перешла в активные действия, на главном корабле возникла очевидно непреднамеренная суматоха. Черноволосый мужчина в доспехах пробравшись сквозь многочисленную толпу воинов стоящих чинно в ряд, стал что-то диктовать рыжебородому активно жестикулируя руками и указывая на объект, по коему и ведётся атака.
