Для всех студентов, кроме первого курса, первое сентября уже было учебным днем. Расписание вывешивали и на сайте вуза, и по-старинке, под стеклом на доске в холле главного корпуса. Стайки взволнованных вчерашних абитуриентов бросались туда, с жадностью рассматривая каждую строку. Их оживленная болтовня и душевный подъем бросались в глаза, контрастируя с остальными студентами, и любому мало-мальски наблюдательному человеку хватило бы нескольких секунд, чтобы определить кто есть кто.

Я поднялась на второй этаж, стараясь принять максимально профессиональный и спокойный вид. Встреченные коллеги как один щеголяли затаившейся в глазах грустью по прошедшему отпуску. Дверь на кафедру распахнулась, явив Андрея Филипповича собственной полной персоной.

– А, Амалия! Доброго дня. Я как раз вас искал! – воодушевленно проговорил он.

– Здравствуйте. Что-то случилось?

Наставник запыхтел, отчего его усы смешно встопорщились. Это было явным симптомом того, что он собирается говорить о чем-то не слишком приятном.

– Я знаю, что вы ответственный человек. Но понимаете, время идет. Конкурс завершается в этом семестре, и к этому моменту вы должны успеть все трижды проверить… Мы договаривались посмотреть план и черновые варианты проекта уже в августе, но в итоге отложили.

Неловкость и стыд за сорванные планы затопили меня с головой.

– Конечно, Андрей Филиппович, я понимаю, почему вы переживаете. Но уверяю, что все пройдет хорошо, я подготовлю все в ближайшие дни.

Мужчина просиял, и по-отечески похлопал меня по предплечью.

– Не сомневаюсь, Амалия. Буду ждать от вас новостей по этому поводу. Хорошего дня.

– Взаимно! И с началом нового учебного года вас.

Получив от меня подтверждающий кивок, он развалистой походочкой направился к своему личному кабинету. За время нашей короткой беседы в коридорах стало куда тише, и я чертыхнулась про себя: значит, вот-вот задребежит противный звонок, сигнализируя о начале пары. Плюнув на то, как буду выглядеть, рванула вверх по лестнице – меня и будущих подопечных разделяли два этажа. Перед дверью скопилось порядка пяти десятков человек из трех групп. Позвякивая ключами посильнее, я заполучила в толпе проход, и, наконец, распахнула замок.

Студентам этого потока повезло, нам достался настоящий лекционный амфитеатр. Понемногу поток становился гуще, средние ряды мест уже были заполнены, наводняя пространство гулом негромких приветствий и вопросов. Второкурсники – хоть между нами было всего-то пять лет разницы –в большинстве своем казались мне сущими детьми, которым учеба нужна не слишком сильно. Многие из них оказались здесь, чтобы получить отсрочку, другие – по выбору своих родителей, третьи сделали выбор случайно. Свою миссию я видела не в том, чтобы топить лентяев на экзаменах, и не читать скучные лекции в воздух. Я надеялась своими словами найти или пробудить тех, четвертых в списке, кто искал знаний, кому откликалась профессия.

У меня была подготовлена длинная цветистая речь, которой я открывала курс. Уже дважды она прошла идеально, и мне казалось, что нет ни единой причины для срыва. Я была уверена, что все пройдет идеально.

Пока мой взгляд не встретился с ошарашенными голубыми глазами Ника, который сидел в первом ряду.

– Добро пожаловать на курс “Композиция в дизайне среды”, – удалось выдавить пересохшими губами. – Меня зовут Амалия Алексеевна Романовская, я буду вести у вас лекции. На зимней сессии мы встретимся на защите проекта и на экзамене.

Студенты тихо переговаривались, раскрывая свои тетради и щелкая ручками. Пытаясь вернуть хоть каплю контроля над зашедшимся пульсом, я развернулась к огромной доске, аккуратно выведя мелом свое имя. Не помогло. Добавила строки “лекции”, “проект”, “экзамен”. Подчеркнула. Медленно отряхнула пальцы от белых крошек.

“Ну что ты устроила, подумаешь. Всего-то поцеловались. Ничего такого”, – уговаривала я себя. Повернувшись к замершей аудитории, я поняла, что моя прекрасная речь исчезла где-то в глубинах памяти, и я не могу вспомнить ничего дальше первых слов. Борясь с подкатывающим к горлу ужасом, я раскрыла план занятия, перекладывая страницы на столе. “Он мой студент, боже, мне конец”, – засветилось в голове. Мне хотелось встряхнуться, чтобы лишние мысли свалились с насиженных мест, и подольше не давали о себе знать.

– Итак, полный курс идет в течение двух семестров. Первая часть призвана подготовить вас к более сложным техникам и расчетам, поэтому призываю вас быть внимательными. Кроме того, без хорошего понимания этого материала, вы можете встретить затруднения и на более старших курсах.

Мои деревянные слова встретила череда унылых вздохов, что меня нисколько не удивило. “Давай, дальше будет легче”, – понукала я себя.

– Для студентов, кто продемонстрирует наилучшие успехи в течение семестра, есть возможность получить экзамен “автоматом”. Так что старайтесь, и снимите с себя часть сессионного стресса. Условия для получения такого подарочка очень просты: помимо хорошей посещаемости, вы должны будете успешно сдать все промежуточные контроли, и, конечно, защитить свою курсовую работу как минимум на оценку “хорошо”.

Среди рядов послышались уже более радостные возгласы, что, опять же, не было откровением. Плох тот студент, который не попытается получить “автомат”. Сама эта возможность повышает интерес к учебе. Вот такой забавный парадокс: ради будущей халявы человек готов неслабо потрудиться в течение четырех месяцев.

Усилием воли я старалась держать взгляд где-то в центре рядов. Знакомая тема, вводная, без обилия сложных терминов. Изредка сверяясь со своими распечатками, где яркими точками разделялись ключевые тезисы, я продолжала свой рассказ. Чем больше я погружалась в любимую материю, тем легче мне становилось двигаться дальше.

Дребезжащий звук разнесся из-за двери, ворвавшись в середину фразы. Я замерла, глядя на студентов, которые сидели едва не открыв рты. В груди шевельнулось что-то похожее на гордость: несмотря на внутренний раздрай, получилось что-то затронуть в них, пробудить интерес.

– Что ж, время нашей лекции подошло к концу, – я развела руки, отражая, как сама опечалена этим фактом. – Увидимся на следующей неделе. И передайте отсутствующим, что посещаемость я начну проверять. До свидания.

Нарастающей волной поднялся шум, пока молодые люди собирали свои учебные принадлежности. Мои пальцы слегка дрожал, но я удерживала на лице вежливую улыбку, отвечая на прощание проходивших мимо, и упаковывала собственные заметки в рюкзак. Схватив ключи, я держала их наготове, мигрируя в сторону двери. Дождавшись, пока последний из студентов покинул аудиторию, я выскользнула, запирая замок, и быстрым шагом рванула вниз.

– Лия? – вопрос догнал мою спину на лестничном пролете, точно метко пущенная стрела.

Я обернулась, зная, кого увижу. Ник в джинсах и зеленом поло выглядел обычным парнем, ни грамма налета усталой зажиточности. Он спустился ниже по ступенькам, но я сделала шаг назад, и он остановился.

– Вот это встреча, правда? – в улыбке виделась легкая нервозность.

Я медленно покачала головой, чувствуя, как глупое сердце разгоняется от воспоминаний о нашей единственной встрече.

– Амалия Алексеевна, – негромко подчеркнула я. – Не стоит забывать о субординации.

Ник недовольно блеснул глазами, нахмурившись.

– Я понимаю, что ситуация неоднозначная, но… Разве что-то изменилось с утра?

Каменная маска прилипла к лицу, и это было единственным, что меня сейчас радовало.

– Сущая мелочь. Я узнала, что ты один из моих студентов. А значит стоит забыть о том недоразумении. И тебя я прошу сделать то же самое.

Ник сделал еще шаг ко мне. Он выглядел растерянным.

– Это всего лишь условность. Ты и я – мы не изменились за несколько часов, что прошли от утренней переписки. Почему ты так поступаешь со мной?

– Это не условность, а реальность. о которой я узнала с опозданием, – тихо ответила я. – Будет лучше просто оставить это в прошлом. Пожалуйста.