Быстро махнув рукой родителям, я выскользнула наружу. Возле подъезда Беллы не было, и я замерла, думая, куда она может пойти. Между новых домов виднелась неухоженная полоса старого парка, который, кажется, был тут целую вечность. Я рванула вперед, петляя между припаркованным как попало машинами. Когда-то давно, мы проводили здесь много времени, это было секретное место, хоть и расположенное у всех на виду. Бухающее сердце чуть успокоилось, когда я нырнула под сень изогнутых деревьев. Под одним из них когда-то давно наш отец прикрепил самодельные качели из простой дощечки.

Белла сидела на этой самой качели, устремив взгляд вниз, глубоко погруженная в свои мысли. Услышав шаги, она ощутимо напряглась, точно готовясь бежать или бороться. Но стоило опознать меня, как хватка ее пальцев стала куда менее крепкой.

– А, это ты, – ровно сказала она. – Ну как там, успокоились?

Я кивнула и уселась на поваленный ствол дерева напротив сестры.

– Да, теперь они вместе будут строить планы как вернуть нас на путь истинный. И помириться с тобой.

– Ну и славно.

Она замолчала, слабо раскачиваясь, так, что ноги не отрывались от земли. От всей ее позы веяло какой-то глубинной тоской, которая откликалась и во мне самой. Но я не знала причин. Так же, как и она не знала всего обо мне. И от этого удушающее чувство становилось лишь сильнее.

– Мне кажется, что не все из того, что ты сказала, было игрой, – негромко сказала я. – Хочешь поговорить об этом?

Белла покачала головой. Подняв взгляд, она мягко мне улыбнулась, словно была старше не на два года, а на целую жизнь, но ей приятно такое беспокойство.

– Может, лучше расскажешь, почему ты стала вздрагивать от телефонного звонка? Хотя два дня назад сияла от каждого дурацкого сообщения? – проницательно спросила она.

Теперь был мой через избегать ответов на неудобные вопросы. Но в тот миг мне показалось, что если я не сделаю шаг вперед, то мы навсегда застынем в этих границах. Поковыряв носком обуви сухую землю, я все же взглянула на сестру в ответ.

– Помнишь того симпатичного парня, с благотворительного вечера?

– Конечно, нет, у меня склероз на все, что случилось в течение двух суток, – сыронизировала она. – Значит, дело с ним связано?

– Ага. В общем, оказалось, что он мой студент. Я преподаю у него в этом семестре.

– И?

– Так нельзя, – покачала я головой. – У нас жесткий этический кодекс, и никаких отношений между сотрудником университета и обучающимся быть просто не может.

Белла с интересом склонила голову к плечу.

– А что он думает по этому поводу? Ты уже с ним говорила?

– Нет, струсила, – повинилась я. – Я напишу ему, но честно, не вижу смысла. Все равно в этой ситуации нет вариантов.

– Поговори обязательно. И пойми, этика – это, конечно, важно. Но если у вас так быстро возникли какие-то теплые чувства, то варианты очень даже могут быть. Ты же не всегда будешь его преподавательницей, м?

– Поверить не могу, что ты стала оптимисткой.

– Поверить не могу, что ты остаешься пессимисткой, сестра!

Мы невольно рассмеялись, как будто на миг вернулась прежняя, позабытая легкость. Озорство подтолкнуло меня броситься вперед, отталкивая самодельную качель. Я раскачивала Беллу, она взлетала все выше и выше и заливалась хохотом. Веревка слева вдруг протестующе скрипнула, наполовину обрываясь, но сестра лишь соскользнула с ненадежной конструкции.

– Мда. Видимо, пора на диету, – цокнула она языком.

– Да брось, этой штуке сто лет в обед. А ты в прекрасной форме.

Белла неопределенно дернула плечом.

– Все равно скоро новый контракт и поездки, придется. Так что будем считать это ярким знаком судьбы.

Поправив свою одежду, мы вышли на тротуар, медленно бредя вдоль живущих своей жизнью дворов.

– Когда ты уезжаешь? – спросила я.

– В понедельник, – с некоторым сожалением откликнулась она. – Но я буду на связи, так что держи меня в курсе, поняла? И про родителей – хотя практически уверена, что там уже мир и покой. Но особенно – про этого своего паренька и ваши отношения.

– Белла, несуществующие отношения, – я выразительно подняла палец вверх.

– Не зарекайся, ох не зарекайся. Даже если вас не ждет ваше долго и счастливо, ты можешь провести время приятно и весело.

Я возмутилась и несильно двинула ей локтем под ребра. Сестрица разразилась новой порцией веселья, и, изловчившись, выхватила мой смартфон из переднего кармана джинсов.

– Ты чего? – удивилась я.

Она помахала телефоном перед моим лицом, явно захваченная новой идеей.

– А знаешь что? Напиши ему прямо сейчас! – возвестила сестра. – Пока ты будешь рефлексировать, взвешивать и немного трусить, бедолага успеет закончить универ.

– Да ты издеваешься, – простонала я. – Ладно. Давай сюда, все равно ты не отстанешь.

Довольная сестра протянула обратно мой смартфон в ярко-синем чехле. Бросив на нее предупреждающий взгляд, я открыла в мессенджере переписку с Ником. Белла повисла на плече, наблюдая, как я набираю новое сообщение.

“Давай встретимся и поговорим завтра вечером.”

Две галочки статуса тут же окрасились в бледно-голубой, отчего сестра издала какой-то странный звук, наполненный торжеством с оттенком “я-же-говорила”.

– Смотри-ка, сидел и ждал сообщения! Ну прелесть.

– Или слегка маньяк с гиперфиксацией, – добавила я. – Тоже логичный вариант.

– Ли-Ли, ты ужасна. Природа отсыпала тебе мрачности и паранойи на троих.

Белла потрепала меня по волосам, отчего я протестующе воскликнула. Звук сообщения заставил прекратить возню.

“Хорошо. Как насчет кино?”

– А он не промах, пытается превратить неприятный разговор в свидание, – усмехнулась подглядывающая Белла.

“Думаю, это будет неудобно для беседы. Лучше встретимся у кофейни напротив музея имени Алабина, знаешь такой, на Красноармейской?”

“Да, в 18:00 тебе удобно?”

Я подтвердила, и поскорее спрятала телефон от любопытствующей сестры.

– Теперь ты обязана пойти, и чтоб никаких отговорок! – заключила она. – И я хочу знать все подробности!

Подавив желание закатить глаза, я ограничилась вздохом. Если бы во мне была хоть капля этой безотчетной уверенности. Но увы, внутри лишь крепло ощущение, что завтрашний вечер закончится для меня очередным просмотром слезливой мелодрамы в компании с ведерком мороженого.

Белла, готовящаяся к поездке, сегодня не планировала почтить меня своим визитом, так что я успела выспаться. Но все равно, с самого утра плохое настроение было моим спутником, что даже для меня становилось чересчур. Чаще я была безэмоциональной, сосредоточенной, что тоже выглядело не самым здоровым симптомом, но хотя бы не мешало в основной деятельности.

Именно этой концентрации, сосредоточенности мне и не хватало сейчас. Я честно попыталась заняться чертежом по собственному проекту, но в голове царила звенящая пустота. Ощутив, как нарастает раздражение, я захлопнула крышку ноутбука. Из квартиры новых соседей доносился шум гулянки, начавшейся еще вечером. Единственная причина, почему я не вызвала полицию – они держались в рамках приличия, никаких драк, музыка была громкой, но не настолько, чтобы я в спальне подпрыгивала от басов. Судя по продолжению банкета, это решение приняли и остальные подъездные “старички”.

– Не можешь занять голову – займи хотя бы руки, – пробормотала я вслух, осматривая жилище.

Обо мне никогда нельзя было сказать, что я идеальная хозяйка. Но ситуация сейчас уже была на грани: я не могла вспомнить, когда последний раз вытирала пыль с книжных полок. Закрутив волосы в тугой узел и навьючив сверху косынку я принялась за дело. Через несколько часов силы меня покинули, зато в доме были чистые полы, никакой пыли и все вещи, самовольно покинувшие шкаф, были водворены на свои места. Стало уютнее.

Решив, что на сегодня мой запал весь вышел, я вытащила из сушилки высокий стеклянный стакан. На треть наполнив его льдом, щедро плеснула сок, и упала на диван, медленно потягивая напиток. Из раскрытых окон доносились обычные звуки города: фырчание машин, сливающиеся в неразборчивый гул разговоры пешеходов, пронзительная сигнализация светофоров. До назначенной встречи оставалось всего ничего.